— Сатана нанял колдуна, чтобы при помощи заклинания ускорить развитие Люцифера. Поэтому у меня такой большой живот, но его развитие остановилось. Он должен был родиться уже взрослым.

Блэсфим замерла, обернув вокруг предплечья Гэтель жгут.

— Ты… ты ведь умрёшь.

— Оно того стоит, — мечтательно проговорила Гэтель. — Но Архангелы всё испортили своей попыткой поменять моего ребёнка и дитя Лимос. Всадница бы умерла, давая Люциферу жизнь, но Архангелы смогли бы его уничтожить. И единственный плюс в том, что я бы родила ребёнка Лимос, — она ухмыльнулась, открывая ряд острых зубов, — на вкус он был бы… милым.

Блас воткнула иглу в вену Гэтель сильнее необходимого. Падшая — самое психически нездоровое, чокнутое существо, с которым когда-либо ей доводилось встречаться. А Блас каждый день встречает чокнутых существ.

Пока кровь наполняла пробирку, Блэсфим посмотрела на Ревенанта, который стоял с таким же отрешённым видом. Видимо, всё ещё злился.

— Ты знал? — спросила она.

Ревенант опёрся ботинком о столб позади себя.

— Помнишь, Лимос привезли в больницу пару недель назад? Когда Призрак решил, что её ребёнок умер.

Как она могла забыть? Не каждый день Всадника Апокалипсиса привозят в ЦПБ.　

— Тогда я тебя встретила.

Уголки его губ приподнялись в слабой улыбке.　

— Ага.

Вероятно, он вспомнил, что попросил её отсосать ему. «Если ты ответишь, я позволю тебе отсосать мне».

Ладно, он не говорил это так, словно его член — это статуэтка Оскар или что-то такое, несущее в себе великую честь.

Он сказал, что позволит. Позволит ей!

Когда пробирка наполнилась, Блас зарычала на Рева:　

— Ты такой придурок.

Ревенант поиграл бровями, даже несмотря на то, что злился. Настроение парня переменчиво, как ветер во время урагана.

— В любом случае, — продолжил он, словно рассказывал эпичную историю, — в тот день, какие-то архангелы решили поменять местами детей Лимос и Гэтель. Они провалились, но их попытка помешала заклинанию роста Люцифера. Что отразилось на Гэтель. Ну, и то, что Ривер её почти убил, а Архангелы обрезали крылья. Теперь она в ссоре с головой и выглядит так, как потрёпанная игрушка цербера. А Люцифер вдвое меньше, чем должен быть.

Блэсфим подразумевала, что Гэтель никогда собственно с головой и не дружила, но не стала высказывать вслух свои предположения, вынимая иглу из руки Гэтель. Крошечный прокол тут же зажил.

— И что же именно вы хотите от меня?

— Сатана хочет убедиться, что с Люцифером всё нормально.

— А ещё я хочу выжить при рождении, — вставила Гэтель сквозь зубы. — Сделай так.

— Разве ты не возражала, чтобы он родился взрослым?

— Это другое дело, если Люцифер родится ребёнком, ведь ему нужна будет мать.

Блэсфим удивлённо заморгала. Ей показалось, что Гэтель из тех мамаш, что оставят ребёнка в машине, пока будут развлекаться с парнями в баре.　

— Почему у архангелов не вышло?

Ревенант вмешался в разговор:

— Потому что я заколдовал утробу Лимос, чтобы туда не мог проникнуть ни один ребёнок, кроме её собственного.

Гэтель облизнула губы.　

— Ревенант такой милый прислужник зла.

Да, вероятно, так и есть. Он сказал, что ненавидит Гэтель, что мог бы её убить, но он сохранил жизнь Люциферу. Не важно, что он говорит, Блас стоит помнить, что он работает на Сатану, и что он из плохих.　

«А ты прям образец правопорядка».

Нет, она была зачата в грехе и с самого рождения была погружена в двойное зло: кровь демона, кровь Фальшивого ангела — не добровольной жертвы. Но Блас давно выбрала жизненный путь, который возносил славу её отцу… и женщине, которой её мать должна была быть. Быть может, Блэсфим и родилась во зле, но отказывалась заполнять им свою жизнь.

— Ладно, — произнесла она, желая убраться отсюда, — думаю, этого хватит. Гэтель, твоя диета отвратительна. Прекрати есть младенцев, и питайся зеленью.

Гэтель вздёрнула подбородок.

— Люциферу нужна кровь.

Блэсфим упёрла руки в бёдра.

— У тебя под глазами мешки, кровь слишком тёмная, а на щеке видны ужасные, синие вены — всё это признаки нехватки витамина А и клетчатки. Ты в курсе, что нехватка витамина А делает с беременными падшими? Их дети рождаются огромными и с врождёнными дефектами. — Какая ужасная ложь, каждое слово. Блас понятия не имела есть ли у Гэтель недостаток чего-нибудь, и ей плевать. Хотя, она хотела прекратить поедание младенцев. — Дело твоё. У тебя ещё три месяца, а ребёнок уже большой.

Блас повернулась к Ревенанту и отвела его в сторону.

— Ты не полностью был откровенен насчёт Гэтель и ребёнка. — Она судорожно вдохнула, готовясь к реакции Ревенанта на то, что собиралась сказать. — Я думала, что ребёнок будет эмим, а не вирм.

— О, проверка драгоценной этики?

— Нет, но сознательно пойти на дело с вирмом — смертельный приговор.

— Так и должно быть, — мрачно проговорил он, и его голос пробрал Блас до самых костей, сметая все вопросы на эту тему. — Но, очевидно, этот случай уникален. Не уверен, что Люцифер будет вирмом, так как Гэтель лишили крыльев во время беременности. Люцифер может родиться эмимом или чем-то ещё. Вирмимом. — Он усмехнулся. — Гляди, как прикольно совмещается вирм и эмим: вирмим.

— Может, потом сообщишь Вебстеру свой новый термин? — Блас указала на Гэтель, которая пальцами расчёсывала свои колтуны. — Я настоятельно рекомендую отвезти Гэтель в ЦБП на УЗИ и амниоцентез (пункция плодного пузыря — прим перев.). — Блас очень нужны эти стволовые клетки.

— А у вас нет портативных?

— Есть, но…

— Хорошо. — Изящным движением, Ревенант оттолкнулся от столба. — Ты можешь захватить такой в следующий раз.

— Я не приду в следующий раз. — Блас собрала оборудование в сумку и встала, надеясь, что он внемлет её требованию. Уж лучше, чтобы Ревенант перенёс Гэтель к ней, чем вернуться в этот ужас. — Если хочешь УЗИ, приведи её в клинику, как обычного пациента. И как только процедура будет сделана, я заканчиваю с ней, тобой, с… — она обвела рукой помещение, — этим.

Низкое, возбуждающее мурлыканье Ревенанта эхом отразилось от стен пещероподобной комнаты.

— Нет, Блэсфим, между мной и тобой ничего не кончено. Ни в коем случае.

Ревенант проследил за тем, как Блэсфим закинула на плечо сумку с медицинскими принадлежностями, и если бы её глаза были лазерами, от Ревенанта сейчас осталась бы горстка пепла. Его маленький Неистинный ангел дико разозлилась. Боги, а в ярости она так дико горяча. Рев с удовольствием будет давить на эти кнопочки и, по ходу, у неё таких много.

Блас двинулась к нему, её бёдра покачивались, а груди подпрыгивали при каждом шаге. К тому времени, как она остановилась перед ним, Рев был твёрже скалы.

— Можешь вернуть меня в больницу, — нарушила она молчание. — Мне нужно занести в лабораторию образец крови.

— У меня есть идея лучше. — Рев взял её за руку прежде, чем Блас удалось отвергнуть его, как в прошлый раз. Чёрт, тогда было больно. Ревенант не хотел повторения. — Давай перекусим. Я знаю здесь, в Шеуле, хорошее местечко. Бургеры там — нечто.

Блэсфим поморщилась.

— Эм, нет, спасибо. Я на строгой диете. Пожалуйста, просто перемести меня в ЦБП.

Он ощутил, что на сегодня с неё достаточно его общества, что немного разочаровало, но, в любом случае, ему ещё нужно разобраться с парочкой дел. Например, выяснить истинную причину, почему долбаные ангелы оставили его на воспитание демонам, а брата-близнеца Рева забрали. Он до смерти хотел бы услышать объяснения. Сжимая нежную, тёплую руку Блэсфим, он перенёсся на парковку ЦБП.

— Спасибо, — поблагодарила Блас, выдёргивая руку. — Завтра я должна получить результаты анализов. Можешь заглянуть ко мне в кабинет.

Ревенант задумался, достаточно ли глубоко он посадил семя размышлений об убийстве Люцифера — или дать дорогу добрым парням найти Гэтель — в её голову. Ох, Рев не думал, что доктор «Не навреди» Блэсфим собственноручно будет делать грязную работу, но она могла помочь тем, кто сделает.