— Если лишь так, я могу тебя заполучить, то так тому и быть.

Знойно улыбнувшись ему, она скользнула пальчиками под пояс его брюк и потянула Рева туда, где, как она надеялась, находилась спальня. Если нет, то её позиция контролирующего сдуется, как шарик и Блас выставит себя дурочкой. Но лучше выглядеть дурочкой, чем умереть.

Тело Ревенанта полыхало от страсти.

Пока Блэсфим вела его в спальню, он поражался тому, как легко согласился на условия малышки Неистинного ангела. Всегда лишь он властвовал во время секса, приказывал что, как, где и когда делать. Чёрт, даже когда женщина начинала властвовать, это было лишь потому, что он приказал.

А теперь этот потрясающий и загадочный Неистинный ангел, буквально, схватила его за яйца, а он ей позволил.

Но, в конце концов, он же мужчина и на многое пойдёт ради секса. На самом деле, если женщины поймут, какую власть имеют над мужчинами, они станут управлять всеми измерениями.

Рев силой мысли зажёг настенные бра, когда Блас зашла с ним в комнату.

— Шик подземелья, — проговорила Блэсфим, указывая на кандалы, висящие в стене. — Мило, но попахивает клише, не думаешь?

— Клише существует не без причины. — Он, потянулся к Блас, но чертыхнулся и отдёрнул руки. Правила есть правила, даже если они бесили.

Блас остановилась перед кроватью и обернулась к Ревенанту. Её пальчики всё ещё находились за поясом его брюк, и она задела ноготком головку его члена. Тело Ревенанта тут же откликнулось, ускоряя пульс, поднимая кровяное давление и учащая дыхание… Чёрт, у него случится инсульт от её первого касания.

— Раздевайся, — приказала она

— Ты не собираешься сама меня раздеть?

Она одарила его такой кокетливой, женственной и сексуальной улыбкой, что он не стал ждать ответа, а силой мысли скинул всю одежду.

И тут же вся её кокетливость превратилось во что-то более страстное и сильное. Если бы Рев знал, что обнажённое тело так на неё повлияет, он бы в самую их первую встречу изобразил «Супер Майка».

Блас окинула его взглядом и там, где он скользил, мускулы Ревенанта сокращались. И когда она добралась до его налитого ствола, всё тело Рева было таким же готовым, ожидая того, что хотела Блас.

— Как думаешь, что сейчас должен делать Неистинный Ангел? — спросила она

Рев понятия не имел, но знал, чего бы хотел он.

— Лизала бы мои яйца.

Она выгнула бровь.

— Серьёзно? — Она могла изображать холодность, но сладкий аромат её возбуждения наполнил воздух, заставляя Рева желать её ещё сильнее.

— Серьёзно.

Он не думал, что она пойдёт на это… и ему пришлось сдавленно застонать, когда Блас опустилась перед ним на колени и прижалась нежными, шелковистыми губами к его паху. Мать твою, она сделала это, лизала и сосала, прикусывала и…

— Проклятье, — выдохнул он, когда она втянула в рот яички и замычала, посылая вибрации и в них. Рев остановил себя, прежде чем запустил руку в её волосы и потянуть голову назад, так как в любую секунду мог кончить.

Но прежде чем он дошёл до критической точки, Блэсфим встала и растянула губы в дразнящей улыбке, судя по которой она точно знала, как близок к краю был Рев.

И какую муку он теперь переживал?

Неистинные ангелы — зло.

— На кровать, — приказала она, и как бы Рев не ненавидел выполнять приказы, он за рекордные секунды улёгся спиной на матрас и смотрел, как Блас раздевается.

Этим она не дразнилась, а сделала всё выверенными движениями, как когда обрабатывала ему раны. Просто сняла одежду и сложила её стопкой в изножье кровати. После чего выпрямилась, выглядя одновременно и неуверенной и нетерпеливой. Хотя как такое возможно, Рев не представлял.

Хотя, плевать, особенно когда Блэсфим стояла у его ног, её изящное, стройное тело просто само долбаное произведение искусства. Полные, тяжёлые груди, тёмные соски торчат от возбуждения, а тонкая талия была создана, чтобы мужчина обхватывал её и насаживал Блас на свой член.

Между ног же — само совершенство. Гладкая кожа, набухшие складки немого приоткрылись, показывая намёк на нежно-розовую плоть.

Твою мать, его член был словно в агонии.

— Я думал, что Неистинные ангелы гордятся своими… специальными украшениями.

— Как мы уже выяснили, я не типичный Неистинный ангел. — Она забралась на постель, матрас прогнулся под её весом. — Я расплавленный воск.

Он застонал.

— Мне нравится.

Блас, с голодом в глазах, поднималась всё выше, скользя рукой от голени Рева к его бедру.

— Хочешь прикоснуться ко мне? — её хриплый голос вибрацией прошёлся до его яичек, которые она так искусно сосала.

— Чёрт, да.

Она зловеще улыбнулась.

— Хреново.

Опустив голову, она провела губами по головке его члена, и тот дёрнулся, ударив её по рту. В наказание, Блас прикусила жилку прямо под головкой.

От смеси боли и удовольствия Ревенант силой мысли загремел цепями в стенах

— Так-так, — пробормотала она. — Кому-то это нравится.

— Кому-то это никогда не делали. — За все пять тысяч лет ни одна женщина не творила такого с ним. А у него были чертовски грубые партнёрши в постели. — Повтори.

— У меня есть идея получше

Лучше этого? Не может…

Блядь, да. Она оседлала его и скользнула вверх по телу Рева, приближая нежную плоть к его лицу. У него потекли слюнки, а клыки начали пульсировать, и даже капля предсемени скользнула по его стволу.

Он никогда так отчаянно не нуждался в такой ласке с женщиной. Словно он умрёт от голода, если Блас не прижмётся естеством к его рту через десять секунд.

Когда Блас схватилась за изголовье и удобнее устроилась над Ревом, он сильно сжал руки, лежащие по бокам, в кулаки, моля о контроле. Правила… он не мог их нарушить. Но, проклятье, его пальцы чесались от желания прикоснуться к Блас. Раскрыть её складки. Проникнуть в её тело.

— Говорят, что Неистинные ангелы на вкус, как свежие яблоки. — Облизнув губы, он поднял голову, прижимаясь ртом к сердцевине, когда Блас подалась бёдрами вперёд. Она застонала, когда он скользнул языком между складок. Её мёд со свежим запахом красных яблок заполнил рот Рева, нежнее, чем он ожидал, смешанный с женственными пряностями самой Блас.

Боль прострелила его ладони, тогда он и осознал, что впивался в них ногтями. Приказав рукам расслабиться, Ревенант скользнул языком в тело Блас.

— Да, — выдохнула она. — Вот так.

О, так ей нравятся ласки языком? Хреново. Она пытала Рева, поэтому он поступит так же.

Он всегда придерживался принципа «за что боролись, на то и напоролись».

Немного повернув голову, Рев сменил угол и провёл языком по всему лону, в самом конце лишь задевая кончиком языка клитор. Она выругалась, и задрожала, когда Рев повторил действие. А потом вновь. На четвёртый раз, он задержался на комочке нервов, кружа вокруг него, пока сама Блас вертела бёдрами в одном с ним ритме.

Она очень близка была к оргазму, так близка, что воздух начал искрить от страсти. У Рева пульсировали и член и яйца, и он надеялся, что приказ не трогать касался лишь тела Блас, потому что он сжал в ладони свой ствол, сдерживая оргазм, который без сомнения вошёл бы в историю.

— Рев… я сейчас кончу… Рев, о-о-о-о, Рев… да. — Она закричала, напрягшись, а затем задрожала всем телом.

Сейчас он должен бы перевернуть Блас на спину и войти в её тело. Или выскользнуть из-под неё, опустить её голову на подушки и вогнать себя по самые яйца.

Но не мог её коснуться. От разочарования Рев практически завыл, а вот удовлетворённые вздохи Блас участились. У неё дрожали ноги, когда она отстранилась и тяжело опустилась ему на живот. Боже, она великолепна: растрёпанные волосы, раскрасневшееся лицо, блестящая от пота кожа, глаза с поволокой удовлетворения и приоткрытые губы.

— Позволь коснуться тебя, — прорычал он.

Она наклонилась, её волосы, словно занавес, закрыли их лица, и прижалась своим ртом к его.