— Что? — Она уставилась в книгу, но видела то же самое, что и прежде. — Что там такого?

— Кровь легенды — то же самое, что и эссенция смерти. Тебе нужна кровь Смерти. Танатоса. Или голодная слеза, то есть слеза Голода.

Она поняла.

— Лимос. Так мне нужна кровь Танатоса или слёзы Лимос?

Ревенант покачал головой, раскидывая по плечам чёрные волосы.　

— Забудь про слёзы Лимос. Тебе нужна кровь Танатоса. Поверь, последнее, что кто-то захочет сделать — это заставить Лимос плакать. Её братья и муж очень её опекают. — Он понизил голос. — Не то, чтобы я не понимал.

В груди разлилось тепло на его собственнический тон, и она вспомнила, как он в последние дни её защищал, сражался с ангелом, который её чуть не убил, угрожал Шакван, успокаивал, когда она сломалась. Глядя на него, всего такого из себя мрачного, обтянутого кожей и вооружённого, никто не догадался бы, что он так же нежен, как и опасен.

— Я попрошу у Ривера кровь, — протянула она. — Может, если я поговорю с ним и объясню…

— Чёрт, нет, — оборвал её Ревенант. — Блэсфим, никому нельзя доверять. Он — ангел, а когда дело касается убийства вирма, они думают единогласно.

И откуда ей это знать?

— Но, это же Ривер. Я его знаю. Он не убьёт меня. — Ну, она надеялась.

— Ты готова поставить на это свою жизнь?

— У меня нет выбора.

— Есть, — возразил он. — Я достану тебе кровь.

Блас облегчённо и благодарно выдохнула, но в голове всплыла потенциальная проблема.　

— Погоди… ведь запрещено Наблюдателю брать кровь у Всадника для заклинания.

— Я сам с этим разберусь.

У неё свело живот.　

— Я права, да? Это запрещено?

Когда выражение его лица стало не читаемым, кровь в жилах Блас заледенела. Следовать правилам было для него, сродни кодексу жизни, учитывая трагедию юности и смерти матери. Блэсфим никогда больше не поставит его в положение, которое может искушать, добровольно нарушить правило. За исключением просьбы не убивать её.

— Нет. — Она схватила его за руку, отчаянно желая, чтобы он понял, что не мог так поступить. — Я не позволю тебе. Найду другой способ.

— Нет другого способа. — Он очень осторожно убрал её руку со своей и отступил. — Скоро вернусь.

— Нет! — но ещё до того, как её крик стих, Ревенант ушёл.

Блэсфим вылетела их кафетерия в больничный коридор, где собрались десятки людей, включая Призрака, Тень, Фантома и Лора. Все были вооружены и готовы к бою, от них исходили, опаляющие кожу, волны опасности и злости.

— Он ушёл, — сказала она, но Тень, Фантом и Лор направились в кафетерий, пока Призрак схватил её за руку и оттащил в сторону.

— Что случилось? Ты уверена, что всё хорошо?

— Да. — Она увидела, как мать направляется к ним, о да, именно это ей и нужно было. — Призрак, — поспешно проговорила Блас. — Ты можешь связаться с Ривером? Ревенант задумал что-то глупое и мне нужно его остановить. Поскорее.

— Попробую.

— Пошли его к Танатосу. Прошу, скорее. — Призрак ушёл, а Блэсфим встретила мать на полпути. — Нам нужно поговорить.

Дева нахмурилась.

— Что здесь произошло? Я пришла за инъекцией, о которой ты мне писала, а тут, словно весь ад взорвался…

— Это не важно, — перебила она её, указывая на пустую приёмную. Зайдя внутрь, она закрыла за ними дверь. — Я должна кое-что спросить у тебя, а ты ответь честно

Дева невинно моргнула.

— Естественно.

Блэсфим выдернула пластиковый стаканчик из держателя и подставила под струю куллера.　

— Ты всегда говорила, что пала с Небес, потому что помогала ангелу найти объект, который не должен быть найден, и что Истребитель убил отца до моего рождения. Но это всё ложь, да? Прошу, мама, мне нужно знать правду. Это важно.

Дева до крови прокусила нижнюю губу.

— Если я скажу, ты можешь оказаться в опасности…

— Я уже в опасности! Мне нужно знать правду по поводу твоего падения и смерти отца. Всю историю.

Дева вздохнула, и сердце Блас замерло. Как бы она не хотела верить Ревенанту, желала, чтобы и мать говорила правду.

— Не всё было ложью, — сказала Дева. — По части объекта, по крайней мере. Твой отец был связан с повстанческой группой Небес, которая хотела заменить Метатрона Рафаэлем. Рафаэль заключил сделку со своим другом, Стамтиэлем, чтобы получить загадочный предмет, который позволит ему уничтожить Метатрона. Тогда бы Стамтиэль занял место архангела Рафаэля, а Рафаэль — Метатрона. — Боже… мой. Восстание на Небесах — это ужасно. Но заговор не просто за спиной архангела, а сам архангел плёл интригу… это переходит все границы. — Я боялась, что твоего отца поймают. Он был настолько безрассудным и не скрывал своих чувств к Метатрону. Пошли слухи. Поэтому я согласилась помочь Стамтиэлю, пока твой отец поддерживал мир на Небесах. — Дева убрала цепи, которые предназначались, чтобы удерживать буйных пациентов и села на кушетку. После чего положила руки между колен и обмякла. Впервые Блэсфим увидела уязвимость в женщине, которую всегда считала твёрдой силой. — Меня поймали, лишили крыльев и прогнали с Небес. Но моё падение ничего не изменило между мной и твоим отцом. Мы тайно встречались, пока я не узнала, что беременна. С того момента и до твоего рождения, я пряталась.

— А что потом? — Блэсфим протянула матери стакан воды, но она отказалась.

— Он продолжал строить планы с Рафаэлем и Стамтиэлем, поэтому не мог быть связан с нами. — Дева сделала глубокий, судорожный вдох. — Он переспал с другой женщиной и исчез из нашей жизни. После этого, я лишь однажды его видела.

Блэсфим с трудом могла поверить в новую версию событий. Вся её жизнь была сплошной ложью.

— Что случилось в эту единственную встречу?

— Он напал на меня. Он не хотел иметь ничего общего ни с тобой, ни со мной, но я не знала, что Рафаэль назначил цену за мою голову. Он не мог позволить, чтобы кто-то за пределами близкого круга общения знал о заговоре против Метатрона. Может, Рафаэль до сих пор плетёт интригу.

Блэсфим села в кресло, пока у неё не подкосились ноги.　

— Так　как ты думаешь, из-за чего на тебя напали? Из-за того, что я вирм ли потому что Рафаэль заметал следы.

Дева пожала плечами.　

— Может это, а может и то. Не важно. Я должна была рассказать всё раньше, но пыталась защитить тебя. Поэтому сказала, что твой отец умер ещё до того, как ты появилась на свет. Не хотела, чтобы ты тратила время на его поиски, только чтобы столкнуться с тем же негативом, что и я. — Она подняла голову. В её глазах стояли слёзы. — Я любила его, пала ради него, а он нас бросил.

Дева и половины не знала, и не должна узнать. Блэсфим скроет от неё историю Ревенанта о том, как отец готов был предать бывшую и дочь.

— Мне жаль, мама, — прошептала она.

Дева вскочила на ноги.

— Не смей меня жалеть. Я не была невинной и заслужила свержение с Небес. Я приняла всё произошедшее. — Она ткнула пальцем в грудину Блас. — Так что не надо жалости. Почему ты тратишь время на это? Ты должна готовиться к церемонии Неистинного ангела…

— Сколько раз я должна сказать, что не стану этого делать? — Блэсфим, не сделав и глотка, выбросила стакан в мусор. — Я кое-что другое придумала. Ты не обрадуешься, но таков мой выбор.

Глаза Девы опасно потемнели.

— Дочь, — прорычала она. — Что ты удумала?

Легко это не пройдёт.

— Истребитель, — проговорила она. — Его зовут Ревенант. Он — Сумеречный ангел. И он знает обо мне всё.

— Он что? — От крика Девы картины на стенах и анатомические модели задрожали. — Откуда? И какого хрена ты стоишь здесь, будто это какая-то ерунда, а не бежишь прятаться?

— Оттуда, — сказала Блас, — что я ему сама сказала. И… я типа сплю с ним.

Её мать, всегда сильная, побледнела… и потеряла сознание.

Стянув пробирку в лаборатории ЦБП, Ревенант материализовался у дома Танатоса. Раз уж он пришёл просить услугу, будет действовать аккуратно, а не выскакивать нежданно-негаданно. Настроившись на противостояние, он постучал. Спустя минуту, дверь открыл Танатос с пустым выражением лица, хотя татуировка скорпиона на шее подрагивала.