— Чтобы пить быстрее.

Присев в кресло, папа вынул трубочки из своего коктейля и отпил его. Конечно, без трубочек еще быстрее.

— Делаешь успехи, — похвалил меня отец, с довольным видом кивая. — Будешь моим личным барменом. Напиши мне список всего, что закончилось из моих запасов.

— Какие здесь ингредиенты? — спросила мать, оторвавшись от трубочек. Вряд ли она меня похвалит и скажет, что ей коктейль понравился. Но если она пьет его и не кривится, значит все в порядке.

— Ликер «Блю Кюрасао», водка, «Спрайт» и лед.

— Водка? — глаза матери мгновенно расширились. И она уже с наигранным отвращением взглянула на коктейль.

— Совсем чуть-чуть. Не переживай. Вообще во многие коктейли добавляется водка.

— Где ты этот рецепт нашла? — Вопрос прозвучал так, будто этот коктейль за несколько секунд успел стать отвратительным.

Но я не обратила на это внимания. Перед внутренним взором пробудились воспоминания о том, как я долго упрашивала Командира сходить в лагерь, чтобы найти хоть что-то, принадлежащее Филу.

Его квартира оказалась пустой. Все исчезло. Не осталось ни простыни, ни зубной щетки. Только обычная белая посуда, которая идет в комплекте с квартирой. А мне хотелось найти что-то такое, в чем сохранилась частичка Фила.

Конечно, шпионы не оставляют ничего после себя. Расстроенная, я попросила разрешение заглянуть еще в бар. Большинство взрывов прогремели в центральной части лагеря. Кафе, в котором по утрам мы с Соней пили кофе, было полностью разрушено. Бар же, к счастью, остался цел, ведь был закрыт. Массивная деревянная дверь почернела, но не пропустила внутрь огонь.

Там, за барной стойкой с потухшей подсветкой, я нашла тетрадь Фила, заполненную рецептами коктейлей. С того дня я постоянно ношу ее с собой. А недавно решилась использовать ее по назначению, а не просто перечитывать раз за разом, прижимать ее к себе и нежно проводить пальцами по исписанной бумаге.

Пока что своими коктейлями я угощала только родителей, к которым приезжала изредка по выходным, ведь у отца был шикарный мини-бар. В том месте, где я сейчас жила с друзьями, не было таких изысков.

Приготовление коктейлей — не главная причина, по которой я сегодня с утра приехала. Родительский дом — единственное место, где мог бы найти меня Фил. Возможно, глупо на это надеяться. Он был здесь всего раз и мог не запомнить дорогу.

Почти все, кто знает мою историю, посмеиваются надо мной. Мол, когда Фил обещал мне постараться вернуться, он солгал, чтобы я не закатила истерику. Лишь Соня пытается поддержать. Сейчас мы с ней сестры по несчастью: обе одиноки. Лео не изменил себе — только моя подруга отошла от потрясения, как он переключился на другую девушку. Наверно, его уже ничто не исправит.

Соня говорит, что нескоро захочет новых отношений, ведь не может избавиться от мысли, что все мужчины козлы. Так же она называет Богдана, который в последнее время слишком часто напрашивается ее сопровождать куда-либо «для безопасности». Но я-то вижу, как он просто пытается — по-своему, неумело — подкатить к ней.

А сегодня они вместе привезли меня к родителям, после чего поехали в супермаркет за продуктами.

— Когда уже Миша вернется из командировки? — спросил отец.

— Не знаю…

— Не знает она, — фыркнула мать. — Признайся уже честно. Он тебя бросил, а у тебя смелости не хватает нам признаться в том, что ты упустила такого завидного жениха!

От ее слов к глазам подступили слезы. В гостиной находиться больше не хотелось. Подниматься наверх — тоже. Если я зайду в свою комнату, то точно разрыдаюсь. Лучше выйду на улицу и поваляюсь в гамаке.

Я прихватила свой коктейль, в который не добавляла ни капли алкоголя. После того вечера, когда я пыталась пивом залить горе, мне было так плохо, что с того времени алкоголь на вкус не переношу.

Сделав несколько шагов ко входной двери, я застыла: звонкая трель колокольчиков пронеслась по прихожей.

— Ты кого-то ждешь? — спросил отец у матери.

— Нет.

Пульс стучал в висках. Мой взгляд приковался к двери.

— Узнай, кто там! Чего стоишь?

Голос матери вывел меня из оцепенения. Я поставила стакан с коктейлем на столик и сделала шаг вперед. Каждый раз, когда кто-то звонил в дверь, я замирала в ожидании. Если в этот момент сидела в комнате на втором этаже, то спешила спуститься на первый. Сердце трепетало, надежда разгоралась с новой силой, радость переполняла меня…

Но не счесть, сколько раз я, понурив голову, возвращалась в свою комнату. Все время в дверях появлялись соседи, мамины подруги, курьеры — кто угодно, но не тот, кто так нужен мне.

Несмотря на это, я не хотела терять надежду на то, что однажды в дверь позвонит Фил.

— Кто там? — спросила я, вплотную подойдя к двери. Незнакомый мужской голос ответил:

— Доставка.

Внутри меня все оборвалось. Значит, не в этот раз.

Тем не менее дверь я открыла. И ахнула.

Курьер держал в руках настолько огромный букет роз, что самого мужчину не было видно за ним. Все алые розочки выглядели аккуратными и изумительно красивыми. Я не могла оторвать от них взор.

— Добрый вечер. Вы Илона? — спросил курьер, выглядывая из-за букета.

— Да.

— Тогда это вам. Забирайте.

Не представляла я, как смогу удержать в руках такое количество цветов. Килограмм пять божественно пахнущей красоты опустилось в мои руки. За восхищением и внезапно нахлынувшей радостью, я чуть не забыла спросить:

— А от кого цветы?

— Аноним, — пожал плечами курьер. — До свидания.

— Божечки, какая сказочная прелесть! — воскликнула мать за моей спиной. — Неси скорее в дом!

Я с трудом развернулась с букетом и пролезла в дверной проем. Лицо матери светилось таким счастьем, будто это ей букет подарили.

— Неужели у тебя появился богатый тайный поклонник.

Не продержала я в руках букет и минуты, как его забрала домработница. Мама приказала ей поставить цветы в самую шикарную вазу — то есть в ту, что подарил ей Фил. И, конечно же, найти букету место в гостиной. Видите ли, в моей маленькой комнатке негоже стоять такой красоте.

— У тебя есть догадки, кто это может быть? Кто знал, что ты сегодня поедешь к родителям? — завалила меня вопросами мать. — И этот кто-то знает наш адрес!

В целях безопасности Командир приказал всем делиться с друзьями о своих поездках. То есть о том, что я сейчас у родителей, знает как минимум десять человек. Маме быть в курсе этого незачем.

— Это Миша! — заявила я. — Он никогда не подписывается.

Наконец-то у меня появился шанс убедить мать в том, что Фил действительно уехал в командировку, а не расстался со мной. Но от кого цветы? Хотелось бы надеяться, что они вправду от Фила. Почему же он тогда не оставил хоть маленькую записочку?

Мать не переставала радоваться букету. Она даже заставила меня с ним сфотографироваться и настояла на том, чтобы я обязательно отправила это фото Мише и поблагодарила его.

— Мужчину непременно нужно благодарить за подарки. Тогда ему захочется тратить на тебя еще больше денег.

Папа с улыбкой наблюдал за нами. Иногда мне казалось, что он тратит на мать больше денег, чем на расширение своего бизнеса.

Пусть атмосфера в гостиной наладилась, я была рада вернуться к себе в комнату. Там собиралась посвятить время обучению по той самой секретной книге. Командир не разрешал забирать с собой ее копию, поэтому все инструкции я носила в голове. И последние несколько дней отрабатывала левитацию. Обычно при снятом с блока даре ресемиторы могут ненадолго подниматься на высоту около метра. Я же хотела научиться подниматься еще выше и оставаться в таком положении подольше.

Войдя в комнату, я закрыла дверь на защелку и, развернувшись, едва не упала.

— Почему ты так долго?

Фил стоял у окна, сложив руки на груди. Строгий темный костюм, красный галстук, белая рубашка и черные носки. Не меньше, чем появление галлюцинаций, меня удивило то, что Фил не обут.

Кажется, я окончательно спятила. Завтра запишусь к психотерапевту. Пусть мать ругается, мне все равно. Галлюцинации — это хуже, чем боязнь темноты. Тогда я не сильно переживала по поводу того, что мать запрещала мне лечиться. Видите ли, не дай бог, журналисты прознали бы, что дочь известной телеведущей ходит к психотерапевту. Это же какой мог быть скандал! Теперь я ее слушать не буду.