— Да, Себастьян отдавал иногда бессовестные приказы. Это был его план по внедрению меня в лагерь. Я себя не оправдываю — раньше у меня было другое отношение к людям. Я воспитанник Апексориума, где учат беспрекословно подчиняться приказам, слушать только разум и глушить чувства. В лагере же совершенно другой мир. Это как сравнивать роботов и живых людей, так же горожан и жителей лагеря.

Меня, несомненно, радовало то, что Фил больше не расхваливает Апексориум. Но хотелось услышать продолжение.

— Так в чем, собственно, состоял план?

— Я должен был стать ушами Себастьяна: начать курить и устроиться работать барменом. Кстати, первое оказалось сложнее, чем второе. Ведь делать коктейли — мое давнее хобби, — улыбнулся Фил.

«И мое уже тоже», — подумала я.

— Так вот, курилка и бар — лучшие места для сбора сплетен, но иногда в них попадается и ценная информация. Так я узнал, что Командир собирается открыть учебный центр. Но перед этим проведет пробное обучение слабого ресемитора по своим секретным знаниям. Услышав об этом, Себастьян едва не взорвался. И тогда он придумал основной план — сделать так, чтобы пробное обучение провалилось, рассорить агентов между собой, подорвать в лагере доверие к Командиру и, конечно, забрать себе книгу. В финале плана было то, чего не случилось — это занять место Командира. Никто не планировал поджег… Просто Себастьян, видимо, осознав, что план разваливается, решил все сделать по-быстрому и не тянуть.

— Но я тут при чем?

Фил прокашлялся и отвел взгляд.

— Весь этот план Себастьян должен был выполнять сам. Я же — только быть рядом, для подстраховки. Но когда я узнал, что девушка, которую выбрали для пробного обучения, это ты, то настоял на том, что сам выполню часть плана.

Наверно, Фил влюбился в меня еще очень давно и не хотел, чтобы Себастьян издевался надо мной. Я улыбнулась. Но лицо Фила оставалось хмурым.

— Дело в том, что я тебя ненавидел от чистого сердца. Я сказал другу: «Отдай мне ее. У меня с ней давние счеты. Не откажу себе в удовольствии поиздеваться над ней».

Мое сердце пропустило удар. Не может быть.

— Ты спросишь, за что? Из-за тебя моя жизнь пошла совершенно не так, как я планировал. После смерти матери, я мечтал собрать денег, поступить в какой-то европейский университет и потом уехать жить в Лондон. Не устройся я работать к твоему отцу — дар не перелетел бы ко мне и я не оказался в Апексориуме. Я долго его ненавидел, пока не привык.

Хоть Фил по несколько раз на день нежно говорит о том, что любит, сейчас я чувствовала отголосок давней ненависти ко мне. Теперь я действительно хотела уйти. Но сильные руки по-прежнему крепко держали мои плечи.

— Я должен был испортить тебе жизнь, чтобы ты уж точно провалила обучение. Все началось со снов о насилии, затем добавились неудачи на заданиях. Когда ты неожиданно пришла ко мне в бар, я хотел тебя выгнать, но потом подумал: лишняя нагрузка только пойдет на пользу плану.

— Хватит!

В моих мыслях творился бардак. Раньше я смутно догадывалась о плане Себастьяна, но слышать его подробности в один момент стало невыносимо. Голова взрывалась. А слова Фила… Нет, дело даже не в словах, а в безразличном тоне, которым он их произносил. От этого тона внутри меня расползалась горечь.

— Я тратил много времени на подготовку к каждому сну, — продолжил говорить Фил, вперившись пристальным взглядом в мои глаза. — Продумывал в деталях, как буду тебя насиловать.

Я стиснула зубы от злости. Не стоило тогда, на ужине с родителями, поддаваться самозабвению и соглашаться стать женой Фила. Но он в тот вечер так неожиданно вышел со мной из-за стола, опустился на одно колено и сказал, что я самая красивая, самая потрясающая и непревзойденная девушка на свете. Он искренне признался в любви и протянул мне открытую коробочку, в которой сверкало шикарное кольцо. Только я согласилась, как услышала нечто нереальное — моя мать, прижавшись щекой к груди отца, плакала навзрыд. Я так редко видела ее слезы, что не поверила своим глазам. Но потом она удивила меня еще больше. Мать поднялась из-за стола и, подойдя к Филу, крепко его обняла.

После того дня она, к моему удивлению, стала намного мягче. Прекратила надоедать звонками и разговаривать со мной на повышенных тонах. А когда мы с Филом приезжали в гости, то вообще пылинки с него сдувала и была сама милость.

Знай она правду… смешала бы Фила с землей.

— Хватит! — снова выкрикнула я, пытаясь вырваться из рук Фила. Но он еще сильнее сжал мои плечи и произнес:

— Ты ведь хотела, чтобы я обо всем рассказал. А потом пообещала, что мой рассказ не повлияет на будущее.

Я готова была взорваться от переполняющей меня злости. Какой же засранец! И это за него я собралась выходить замуж?!

— Поэтому дослушай меня до конца. И не перебивай. — Эти слова Фил произнес настолько суровым и приказным тоном, что я вмиг притихла. — Знаешь, проводя целые дни с мыслями о том, какой тебе ночью нарисовать сон, я слишком поздно спохватился. Я уже думал не просто о сне, а о тебе. Я злился, пытался выбросить тебя из головы, но ты, как назло, постоянно мельтешила перед глазами. А потом эта чертова поездка к родителям. Обнимая тебя ночью и не имея возможности воплотить свои фантазии в жизнь, я думал, что с ума сойду. Но доконала меня следующая ночь. Себастьян мне сообщил о том, что приказал сделать Богдану, — явно для того, чтобы увидеть мою реакцию. И она была. Но тогда я сдержал себя от драки. А вернувшись домой, подключился к сети Апексориума и пытался через камеры и спутник узнать твое местоположение.

— Вот почему ты так быстро тогда ответил.

— Да. Телефон лежал рядом со мной. Когда ты попросила о помощи, мне уже было наплевать на прикрытие. Чтобы вырубить Богдана, я пробудил дар и снял с него блок. Из-за моего поступка мы с Себастьяном разругались, и он изменил план, ничего мне об этом не сказав. Остальное ты уже знаешь.

Вспомнилось, как тогда я решила поцеловать Фила, а он на меня набросился, словно голодный зверь. Мои губы невольно растянулись в улыбке.

— Ты на меня не сердишься?

— Немного. Но спасибо, что рассказал. — Я поднялась на цыпочки и нежно прикоснулась к губам Фила своими. Точь-в-точь как тогда. Приятное тепло разлилось в моей груди, а руки Фила ослабили хватку, после чего ласково обняли меня. Он углубил поцелуй, сделал его более чувственным и дурманящим. Никогда не устану говорить о том, как мне нравятся поцелуи Фила.

Пусть его влюбленность зародилась на почве сексуальных фантазий, которые изрядно потрепали мне нервы и перевернули душу. Но они связали нас. Я сама упустила тот момент, когда начала влюбляться в Фила, но из-за снов он тоже не выходил из моей головы. Эти фантазии фактически стали толчком для череды событий, которые в конце концов привели нас сюда. В наш дом, к бильярдному столу, где мы, ненадолго оторвались от губ друг друга лишь для того, чтобы признаться в любви.

Ощущение окружающего пространства пришло ко мне быстрее, чем видимость. Мои руки, согнутые в локтях, лежали на столе, пальцы вертели ручку или карандаш. Пряди волос скрутились в тугой жгут, а затем образовали пучок на затылке. Шпильки аккуратно и мягко вошли в собранные волосы и закрепили прическу.

Воротник рубашки или блузки — чего именно, я не могла догадаться — расстегнулся. Тонкая ткань скрывала мое тело до пояса, а длинные рукава касались запястий.

Как это Фил решил меня столь скромно одеть?

Даже юбка была настолько приличной, что укрывала колени. И лишь простые удобные туфли из мягкой кожи — а не босоножки на высоченном каблуке — хорошо сидели на ногах.

Кто я сегодня? Секретарь? Администратор? Бухгалтер?

Кто он? Строгий босс? Новый клиент? Налоговый инспектор?

Мои глаза по-прежнему оставались закрытыми. Сердце быстро и громко стучало в груди. А ручка (или нечто, похожее на нее) продолжала крутиться между пальцами.