Наконец полицейский ослабил хватку на моей шее и отстранился. Глядя ему в глаза, я немым вопросом спрашивала: почему я? Почему именно ко мне он приходит каждую ночь? Чем я такая особенная?

Но ответов на свои вопросы я не дождалась. К несчастью или к счастью, он не может читать мои мысли.

— Повернись ко мне спиной.

Я безропотно выполнила команду. Оперлась руками о стол и слегка прогнулась. Прохладная резина коснулась обнаженной ягодицы, и я изо всех сил постаралась хотя бы зажмурить глаза и сцепить зубы. Неужели его дар настолько силен, а мой настолько слаб, что я не могу сделать даже такую мелочь?!

Собрав всю свою силу, я напряглась с единственной целью — закрыть широко распахнутые глаза.

В один момент мне показалось, что по железному столу пробежали помехи, словно по экрану старого телевизора. И у меня получилось сомкнуть веки. Ощущение земли под ногами исчезло. На миг я очутилась в невесомости.

Испугавшись, открыла глаза. И чуть не лишилась дара речи. Перед моим взором оказалось ухмыляющееся лицо мужчины.

— Тебе не нравится?

Обстановка совершенно другой комнаты быстро приобретала очертания, будто ее кто-то рисовал. Под головой мужчины образовалась белая подушка, мои руки опирались на постель по бокам от нее. Ко мне постепенно доносились ощущения одеяла, наброшенного на нас сверху, и жар мускулистого тела извращенца.

Мы были абсолютно голыми. Внутри меня словно вспыхнул пожар от близости наших тел. Мне даже захотелось опуститься ниже и слиться с незнакомцем в страстном поцелуе.

К слову: целовался он умопомрачительно. Одно я точно знала — его поцелуи не забуду никогда.

Мужчина с легкостью перевернул меня на спину и навис надо мной. Мои запястья, заведенные за голову, оказались в плену крепкой хватки.

— Я не могу позволить тебе говорить или двигаться.

Впервые он заговорил со мной, а не с образом девушки, который надел на меня.

— Но я чувствую, когда ты пытаешься сопротивляться. Пытаешься… — хмыкнул он. — Ты же понимаешь, что против меня бессильна? И будешь делать только то, что я захочу.

Мои колени сами развелись в стороны, и я ощутила прикосновение головки члена к промежности.

— Так больше нравится?

Усмешка, мелькнувшая на его губах, мгновенно разбудила во мне злость. Сволочь. Только я узнаю, кто ты, придумаю такую месть, что у тебя земля разверзнется под ногами!

Не отпуская моих запястий, мужчина ворвался в меня мощным толчком. Я не ощутила боли. Он контролировал мои чувства и усилил возбуждение. Я знала, что сейчас в своей комнате верчусь по кровати, сминаю простынь, стону, тяжело дышу, а сердце вырывается из груди. Я не проснусь, пока мое тело не сотрясется в сокрушительном оргазме.

Мужчина принялся в быстром темпе вколачиваться в меня, все сильнее стискивая запястья. Я как в реальности чувствовала член внутри себя и вспышки наслаждения, что раз за разом пронзали мое тело. Это было безумно приятно. Так приятно, что я уже ощущала приближение оргазма.

В один момент я осознала, что не хочу уходить. Хочу хоть на немного дольше остаться с ним. Но быстро затолкала дурацкое желание куда подальше.

Сладкая судорога внезапно подчинила себе мое тело. Волна блаженства полностью расслабила меня. А вместе с этим сон принялся рассыпаться по крупицам. Образ черноволосого мужчины растаял, оставив после себя оттенок грусти.

Глаза наконец-то снова увидели очертания моей комнаты, залитой приглушенным светом. Моя ночнушка взмокла от пота, волосы в беспорядке разметались по подушке, а одеяло валялось на полу.

Вместо того чтобы натянуть на себя одеяло обратно и нырнуть в полудрему до звона будильника, я поднялась с кровати и направилась в душ. Хочу как можно скорее смыть с себя чувственные воспоминания, пока они окончательно не взяли власть над рассудком.

— Сосредоточься. Не забывай о правильном дыхании.

Слушать глубокий, бархатный голос наставника было так приятно и успокаивающе, что я снова забывала о дыхании. Сидя на полу с закрытыми глазами, я раз за разом старалась отрешиться от чувств, угомонить быстро стучащее сердце. Кроме того, перед внутренним взором вместо нужных красных лент всплывало лицо черноволосого мужчины из сна.

Нервы натянулись до предела. Я не знала, что со мной происходит. Мне нравился наставник, но только я начала видеть сны с фантазиями этого извращенца-маньяка, как в моих мыслях образовалась потасовка. Словно я разделилась на две части: одна восторгается характером и внешностью наставника, а другая не может угомониться, постоянно держа на повторе последний сон.

В груди появилось гадкое ощущение. Будто я изменяю своим чувствам.

— Илона! Объясни, что с тобой происходит последние дни. В начале прошлой недели ты с энтузиазмом и рвением хваталась за учебу, показывала быстрый результат. Поэтому Командир и выбрал тебя для эксперимента. Знай он сразу, что ты дальше будешь так безответственно относиться к учебе, то выбрал бы кого-то другого.

Пресытившись обидой, я распахнула глаза. Наставник нависал надо мной грозной тучей.

— Евграф Бенедиктович, простите, пожалуйста, — пробормотала я, склонив голову. — Я постараюсь еще раз.

Он опустился на пол напротив меня и сел в позу полулотоса.

— Расскажи, что тебя тревожит.

«Чувства к вам меня тревожат…» — всплыл ответ в моей голове. Но почему-то раньше я могла с ними справляться. Они наоборот придавали мне упомянутые наставником энтузиазм и рвение. Значит, проблема в снах — они не только будоражат меня ночью, но и мешают жить днем.

Так почему я разваливаюсь вместо того, чтобы наполниться решимостью и постараться скорее раскрыть свой дар?

Красивые серые глаза наставника с ожиданием смотрели на меня. Я пробежалась взглядом по чертам любимого лица, которые мне казались настолько идеальными и правильными, что диву даешься. В него невозможно было не влюбиться.

— Илона, входя в комнату для медитаций, ты должна оставить все тревоги за ее порогом. Я понимаю, что не могу быть для тебя близким другом, которому можно рассказать обо всем, но…

Одна интересная мысль родилась в моей голове и мгновенно обрадовала меня.

— Кстати, а можно хотя бы с подругой поделиться тем, чем мы тут занимаемся? Может, она подсказала бы мне, как отрешиться от мыслей. Ведь сама когда-то наверняка проходила обучение.

— Нет. Раньше в лагерях никогда не обучали раскрытию дара. Наоборот. У нас всегда был инструктор, который учит ставить блок на дар, когда он выходит из-под контроля. Поэтому раньше, если к человеку попадал слабый дар и не хотел раскрываться, то так тому и быть. Никто не располагал знаниями, как его усилить.

— А сейчас?

— А сейчас наш Командир, используя свой уникальный опыт, создал вместе со мной обучающий курс, который в будущем должен позволить нам усиливать дар. Проще всего проверить, работают знания или нет, на ресемиторе со слабым даром. Покамест это лишь эксперимент, от успеха которого зависит строительство учебного центра, где все жители лагеря будут проходить обучение. В данное время нельзя никому говорить о том, чем мы здесь по утрам занимаемся.

Сомнения подтвердились. Лучше не говорить Соне, в кого я влюбилась, ведь никто в лагере не знает, что со мной занимается Евграф. Для остальных жителей он просто преподаватель истории в одном из университетов города и не имеет никакого отношения к обучению в лагере.

Когда я неделю назад в кабинете Командира подписывала специальный контракт о неразглашении секретных знаний, даже не догадывалась, насколько все серьезно.

— Теперь ты понимаешь, какая ответственная стоит перед тобой задача?

В ответ я кивнула. А минутой позже с новыми силами принялась за медитацию.

У меня опять не получалось увидеть перед внутренним взором красные ленты, которые должны расходиться от меня в разные стороны, словно спицы в колесе. Но зато наконец-то вышло отрешиться от мыслей.