Частично нехватку офицеров удалось преодолеть. На 1 января 1916 г. она составляла: 31 % штаб-офицеров; 8 % обер-офицеров и 2,5 % инженер-механиков. 16 декабря 1916 г. на совещании в Главном морском штабе определили потребность в дополнительном числе офицеров, требующихся флоту в следующем году — 1500 человек. Большую их часть для прохождения службы предполагалось направить в отдаленные и невоюющие флотилии, например, в Амурскую, Каспийскую, ряд флотилий, образованных в период войны (хотя офицеров на них служило значительно меньше, чем в составе воевавших флотов). В среднем нехватка офицерского состава составляла к 1917 г. примерно 24 %. Определенные надежды в области решения этой проблемы возлагались на вновь открытый в Севастополе Морской кадетский корпус, но Февральские и Октябрьские события 1917 г. перечеркнули все планы Морского ведомства, а в 1918 г. большевиками на его месте был создан наркомат по морским делам…

К 1 января 1917 г. офицерский корпус флота, согласно официальным материалам Морского министерства, насчитывал 6095 офицеров, среди которых — 179 адмиралов и генералов и 5916 штаб- и обер-офицеров. К 1 января следующего года офицерский состав флота несколько увеличился, в его составе числился 8371 человек (54 адмирала, 135 генералов, 1160 капитанов 1-го и 2-го ранга, полковников и подполковников, 4065 старших лейтенантов, лейтенантов, мичманов, капитанов, штабс-капитанов, поручиков и подпоручиков, 2957 мичманов военного времени и прапорщиков). Около 70 % морских офицеров служили в составе Балтийского флота. Потери офицерского корпуса флота состава за всю войну составили (по разным данным) от 208 до 245 человек.

Весьма интересным представляется вопрос о денежном содержании офицеров. Оно состояло из следующих видов: собственно жалованья, столовых денег и морского довольствия. При этом жалованье и столовые деньги выплачивались на протяжении всего времени нахождения в должности, а морское довольствие — только во время похода. При этом жалованье делилось на три разряда: первый — для всех чинов Балтийского и Черноморского флотов и портов (за исключением некоторых категорий, получавших жалованье по второму разряду); второй разряд полагался чинам Каспийской флотилии и портов, а также чинам некоторых учебных подразделений Балтийского и Черноморского флотов и слушателей ряда учебных заведений; жалованье по третьему разряду получали чины Сибирской флотилии и портов Восточного (Тихого) океана. Наиболее высоким был третий разряд жалованья, выплачивавшийся офицерам, несшим службу в отдаленных районах. Например, контр-адмирал по первому разряду получал 2300 руб. в год (здесь и далее указана сумма с учетом ряда вычетов — в пенсионный, инвалидный капитал, при награждении орденами и других); по второму — 2768 руб.; по третьему — 3236 руб. Столовые деньги при этом составляли от 2000 до 3000 руб. в зависимости от занимаемой должности.

Морское довольствие предусматривалось в размере от 500 до 576 руб., и его сумма также зависела от должности. Размер морского довольствия варьировался в зависимости от того, в каком — внутреннем или заграничном — плавании находился офицер. При получении морского довольствия сумма остальных выплат несколько уменьшалась. Мичман получал денежное довольствие в сумме от 920 до 1244 руб. в год. Пропорциональными этим суммам были и остальные выплаты.

Чтобы представить уровень жизни того времени, откроем «Прейскурант № 41 Гвардейского Экономического Общества», изданный перед Великой войной. Этот прейскурант является уникальным источником по отображению уровня жизни русского офицерства, так как Гвардейское экономическое общество снабжало офицеров, в том числе флотских, буквально всем: от предметов формы одежды, снаряжения и оружия до детских игрушек, лекарств, напитков и еды. Например, цены на некоторые продукты составляли: 1 пуд французской муки — 3 руб. 20 коп.; гречневая крупа 4 ½ коп. за фунт; бутылка молока —10 коп.; зернистая осетровая икра, 1 фунт (0,409 кг) — 10 руб.; ветчина обыкновенная окороками, 1 фунт — 38 коп.; водка английская горькая № 20 белая завода П. Смирнова в Москве 1 бутылка (0,6 л) — 1 руб. 15 коп.; пиво завода «Бавария» столовое, 1 бутылка — 14 коп.

Несмотря на указанную здесь дешевизну продуктов питания, необходимо отметить, что офицерам приходилось за собственный счет полностью нести расходы по покупке достаточно недешевой формы одежды; кроме того, им предписывалось посещать только первоклассные рестораны и другие заведения (список которых определялся приказами морского министра), ездить в вагонах 1-го класса, то есть вести жизнь на уровне, достойном высокого звания офицера Русского флота. При этом, как мы можем заметить, государство стремилось обеспечить им такие возможности. Хотя, конечно, молодым мичманам и лейтенантам приходилось иной раз испытывать определенные затруднения. Как вспоминал Нестор Александрович Монастырев, «… 30 рублей… каждый из нас вносил ежемесячно на питание [в кают-компании корабля. — Н.К.]. Вино, постоянно попиваемое вечерами в кают-компании, конечно, в эти 30 рублей не входило, не считая „чарки“ водки по воскресеньям. Кроме того, вне службы можно было заказать кофе с коньяком, фрукты и пирожные в каюту, но за дополнительную плату. То же касалось пива и прохладительных напитков. В общем, когда приходила пора получать жалование, молодые мичмана после вычета за „стол“ почти ничего на руки не получали и залезали в долги. Почти все должны были портным и сапожникам. Конечно, надо признать, что наши кредиторы не были жестоки и часто ждали сколько придется, отлично зная, что морской офицep в конце концов долг погасит». В годы войны, в связи с инфляцией, денежное содержание чинов флота несколько увеличилось.

Офицеры флота пользовались некоторыми льготами. Они имели право на льготный проезд по железным дорогам, могли посещать императорские театры в Москве и Санкт-Петербурге с 50-процентной скидкой (кстати, данная льгота относилась и к нижним чинам флота). Некоторые «особые преимущества» в виде дополнительных денежных пособий и повышенных пенсий имели чины, проходящие службу в «отдаленных местностях империи» — на Дальнем Востоке, Закавказье, части Архангельской губернии и побережья Каспия.

В брак офицеры могли вступать только по разрешению начальства, но не ранее достижения 23-летнего возраста. В возрасте от 23 до 25 лет — только при наличии недвижимого имущества, приносящего в год не менее 250 рублей чистого дохода. Кроме того, командование в обязательном порядке рассматривало «пристойность» заключаемого брака.

Необходимо сказать и пару слов и о внешнем облике морских офицеров — о морской форме, которая являлась предметом гордости и одним из внешних символов чести и достоинства. Оставляя этот вопрос для отдельного исследования, рассмотрим, в частности, форму строевых офицеров флота.

3 августа 1911 г. приказом морского министра были введены новые правила ношения формы одежды. Впервые для удобства форма одежды разделялась на номера (это деление в несколько видоизмененном виде сохраняется и по сей день в современном российском флоте): парадную (№ 1 и 2), строевую парадную (№ 3 и 4), обыкновенную (№ 5 и 6), строевую обыкновенную (№ 7 и 8), служебную (№ 9 и 10), строевую служебную (№ 11 и 12) и повседневную (№ 13). Нечетные номера относились к зимней форме одежды, а четные — к летней.

Повседневную форму (№ 13) носили вне строя зимой и летом. Она состояла из сюртука или кителя синего (летом белого) с погонами и орденами. При сюртуке по желанию носили белый или черный жилет. При этой форме носились фуражка (летом с белым верхом), кортик, белые или серые перчатки, пальто или плащ-накидка (зимой шинель) и короткие сапоги. Основными предметами обмундирования адмиралов, штаб- и обер-офицеров русского флота накануне Первой мировой войны являлись: шинель, пальто, плащ-накидка, мундир, синий и белый китель, сюртук, шляпа и фуражка, белые и серые перчатки, короткие и высокие сапоги. При соответствующих формах одежды носили эполеты, погоны, аксельбанты, ордена, ленты, знаки, саблю или кортик. Всего предусматривалось около 100 вариантов ношения формы при различных случаях (от участия в крестинах до высадки десанта).