— Уф, пронесло, — сказал Антон, — псины просто охраняли свою территорию.

— Нам надо добыть хоть какое-то оружие, — сказал Павел, — хоть травмат, хоть газовый пистолет.

— У нас есть топорики. Давай возьмем за правило всегда носить их с собой. И еще давай возьмем за правило аккуратно обращаться с ружьем.

— Это тебя в основном касается, — усмехнулся Павел, — ты палишь в кого попало.

— А ты вообще потерял ружье!

— Ты век мне это будешь напоминать?

Вот так вот, кидая друг другу взаимные претензии, парни подошли к машинам.

— Ну, что там? — спросила Маргарита.

— Пробка, — ответил Павел, — надо объезжать.

Все расселись по машинам, и колонна развернулась, чтобы выехать на трассу в другом месте.

— А ты и правда потерял ружье? — спросила вдруг у Павла Светлана, когда они уже ехали о трассе.

— Да. Я же тебе говорил, что на нас напали две женщины. Они были вооружены. Забрали наше ружье и машину.

— И как так получилось, что вас бабы победили? — Света хихикнула.

— Они были вооружены обе. А у нас только одно ружье. Кроме того, они застали нас врасплох. Приставили дуло прямо к затылку.

— Да, занятно. Знаешь, я вас не виню. Такое и со мной может произойти.

— А ведь это с нами не первый раз, — вздохнул Трубинин, — в Казахстане на нас напали бандиты и тоже отобрали машины. А еще всю тушенку, телефоны и документы.

— Нам определенно нужны какие-то военные знания, — констатировала девушка, — когда найдем библиотеку, обязательно возьмем книжки про войну.

— Не про войну, а учебник по гражданской обороне, — поправил Павел.

Караван из машин тем временем приближался к Новотроицку. Сначала потянулись заводские постройки, склады, мост через железнодорожные пути. На дороге показались первые брошенные автомобили. Они, правда, стояли не так плотно как в Орске, и их можно было объехать. А вскоре дорога стала чистой. По обоим сторонам тянулись трех- и четырехэтажные розовые «сталинки». Иногда попадались прохожие, их было немного и все они куда-то целенаправленно шли. На проезжающие мимо автомобили эти люди глядели недоверчиво и подозрительно.

Пока Антон рулил, Мария периодически посматривала в бинокль.

— О! — вдруг воскликнула она, — трамвай! Он движется.

— Да ладно, — не поверил Зубатов.

— Посмотри сам.

Антон нажал на тормоз так резко, что едущие сзади едва не врезались.

— Что случилось? — спросил подошедший Павел, пока Антон пялился в бинокль.

— Оказывается, тут есть электричество. Посмотри сам.

Потом вышли из машин и все остальные, стали по очереди смотреть в бинокль.

— Остановился, — сказал Вадик, которому тоже дали посмотреть.

Мимо проходила полная женщина в сером плаще.

— Разъездились тут! — проворчала она, — Что пешком не могли дойти? — Бензин бы пожалели!

— Мы не местные, — ответил Павел, — скажите, куда все идут?

— В Центр. Чрезвычайный комитет планирует провести митинг на тему: «Как жить дальше».

— То есть тут есть власть?

— А вы сходите на митинг, сами все узнаете.

Женщина продолжила свой путь, а Павел задумчиво проговорил:

— Может, действительно заглянем на митинг?

— Чтобы у нас отобрали машины и еду? — ехидно спросил Антон.

— Почему ты думаешь, что отберут?

— А тебя название: «Чрезвычайный комитет» не пугает? Это же новая власть. И неизвестно, что у них на уме. Но явно ничего хорошего.

— А я думаю, что появление власти — это хорошо, — произнесла Инна, — Значит, жизнь наладится, будет еда, вода и электричество.

— Не будет, — огорчил ее Антон.

— Будет, но позже, — сказал Павел.

— Электричество же уже есть, — вставила Светлана.

— Ну и что? — проговорила Антон, — Новая власть не будет заботиться о гражданах. Плевала она на нас. В лучшем случае тебя заставят работать от зари до зари, а взамен дадут скудный паек, состоящий из банки тушенки и заплесневелой краюшки хлеба.

— Ты слишком пессимистичен, — ответила на это Света.

— Может, он и пессимистичен, но я бы тоже не рискнула поехать на митинг на машинах, полных еды, — сказала Маргарита.

— Мы можем подъехать поближе, где-нибудь спрятаться, не знаю, во дворах, допустим, и послать гонца узнать, что там говорят на митинге, — предложила Инна.

— Рискованно, — покачала головой Маргарита, — нас могут обнаружить мародеры, или местная новоявленная полиция. Да и народу тут побольше будет, чем в опустевшем Орске. Да и неизвестно, что будет происходить на митинге. Может, гонца там арестуют. Кроме того, если это их Чрезвычайный комитет — новая власть, то мы можем ожидать, что нечто подобное происходит и в других городах. Может быть, даже в Перми и Альметьевске. Так что, я предлагаю продолжить путь.

— Пожалуй, я с вами соглашусь, — сказал Павел, — поехали.

Через некоторое время они нагнали трамвай, который ранее наблюдали в бинокль. Тот остановился, а его пассажиры дружной толпой высыпали на улицу и пошли пешком.

— Ну вот, кончилось электричество, — усмехнулся Антон.

Выехать из Новотроицка удалось без особых приключений. Так же без приключений удалось добраться до федеральной трассы. Дорога была пустая. Путники лишь пару раз видели встречные автомобили, и группу людей с рюкзаками на обочине, которые куда-то шли. Потом проехали какую-то деревню. А вот тут творилось нечто ужасное. Горящие избы, окровавленные трупы, две группы людей, стоящий друг напротив друга, и потрясающие топорами, вилами, лопатами. Судя по всему, они о чем-то ругались, но из машин не было слышно, о чем. Каждый из воителей инстинктивно прибавил газу, чтобы поскорей покинуть это жуткое место.

Проехали еще пару деревень. Тут людей не было видно, но стоящие вдоль дороги дома были либо сгоревшие, либо разрушенные, либо с заколоченными окнами. А потом потянулись пригороды Оренбурга. Путники не стали заезжать в город, а сразу свернули на объездную дорогу. Но тут Антон затормозил. Когда остальные вышли поинтересоваться, почему он остановился, парень сказал:

— Нам надо пополнить запасы топлива. Предлагаю заехать в город, там наверняка затор из брошенных машин. Можно слить бензин.

Никто не возражал. Автоколонна развернулась и поехала в город. Через некоторое время они уперлись в затор. Когда стали проверять бензобаки брошенных автомобилей, оказалось, что бензин уже кто-то слил. Пришлось пройти чуть подальше. Пошли Антон и Армэль, держа в руках топорики. Остальные остались возле машин. Но и дальше бензина не оказалось.

— Если так дело пойдет, то мы мало того, что не сможем вернутся, но и до Альметьевска не факт, что доедем, — мрачно заметил Зубатов.

— По мне, так вообще без разницы, где жить, — пожал плечами француз, — до Парижа все равно не добраться отсюда.

Вдруг Антон приложил палец к губам и прошептал:

— Тише. Ты слышишь это?

— Что? — так же шепотом спросил Дюмон

Откуда-то издали донесся крик: «Помогите!».

— Не наше дело, — сказал Армэль, — пошли отсюда.

— Да ладно. Человеку помощь требуется. К тому же, нам все равно придется туда пойти: бензина-то мы до сих пор не нашли.

— Это может быть ловушка…

— Какая ловушка, ты о чем?

— Может, они специально кричат, чтобы нас заманить….

— Не знаю, ты как хочешь, а я пойду.

И Антон уверенно зашагал вперед. Дюмон постоял пару секунд и последовал за ним. Крики становились все громче. Женский голос кричал: «Не надо! Прошу! Пощади!» Армэль поймал Антона за руку и прошептал:

— Стой! Там может быть опасно.

Зубатов действительно остановился. Прислушался. Крики доносились с другого конца длинной фуры.

— Кричи кричи, это только возбуждает, — в ответ на стенания женщины раздался надменный мужской голос.

— Лучше не соваться. Может, он там не один, — прошептал Дюмон и уверенно пошел прочь.

Антон заметался. Он слышал стенания и плачь женщины, грубый насмешливый бас мужчины, и не знал что делать. В нем боролись две силы: совесть и трусость. Трусость все-таки победила, и он побежал вслед за Арэмлем. Но через некоторое время француз остановился.