Длинная ножка юной Ленской выглядывала из разреза платья, на бедре чернела шелковая подвязка. Кулон-геометрик сверкал в глубоком декольте. А еще яркий макияж, серьги с изумрудами… В таком виде хоть на бал. Не думает ли эта милашка, что я решу, мол, это ее повседневный наряд?

Ладно, посмотрим, с чем эта малышка пришла.

— Просите, у нас тут иногда скучно, — сказала она, пожав обнаженными плечами, и начала медленно приближаться. — Папа болеет и ему совсем не до гостей. А мой кузен весь в делах…

— Ага, как же! — прищурилась Метта. — Скорее, старик убрал его, чтобы не отвелкал вас, Илья, от…

— Метта, ты сейчас разрушишь такую интригу! — шикнул я на нее мысленно, а сам улыбнулся даме. — Ничего страшного, сударыня…

И я посмотрел в камин слегка грустным взглядом.

— … барон Марлинский любит быть один. Скучно ему не бывает никогда.

— В точку! — хмыкнула Метта и тоже закинула ногу на ногу. — Ведь у него есть мы!

Вдруг раздался скрип и топот ног. Затем прямо из стены вылез человек в черном. Еще один, и еще, и вот вся комната заполнилась вооруженными ниндзя.

— Метта…

— Шучу-шучу, — хихикнула она, и по щелчку пальцев вся эта братия исчезла. Я выдохнул.

— Могу ли я составить вам компанию? — спросила Софья Филипповна.

Я кивнул, и девушка плюхнулась своей попкой прямо на стул, где с гордым видом восседала Метта.

Та и не подумала уступать ей место. И вот у моей собеседницы уже две головы и четыре руки.

Вздохнув, я присел рядом. Софья Филипповна как бы невзначай посмотрела на бутылку с вином. Намек понят.

— Ох, Илья Тимофеевич, мне так холодно! — заохала Метта и обняла стройную фигурку Софьи Филипповны. — Согрейте меня, прошу!

Затем она схватилась за ее сиськи. К счастью, девушка этого «перформанса» даже не почувствовала.

— Метта, ты иной раз бываешь такой врединой… — украдкой закатил я глаза.

— Прошу, чуть-чуть! — «спохватилась» Софья Филипповна, когда я наполнял ее бокал. А делал я это весьма медленно…

— Пить вино наедине с дочерью хозяина? — потерла подбородок Метта. — Тут два варианта, либо он специально прислал ее сюда, чтобы она тебя совратила, либо Ленский-старший уже лежит в гробу, а девочка пустилась во все тяжкие.

Я покосился на дверь в коридор. Она была закрыта, а я помнил, что Софья Филипповна оставила ее нараспашку. Похоже, кто-то из слуг постарался. Действовать без воли хозяина они вряд ли будут, а значит, это попахивает планом.

— Это элементарно, Марлин! — кивнула Метта и, выхватив из воздуха зажженную трубку, пыхнула дымком. — Наверное, старый жук решил подложить под тебя свою дочурку, раз уж выкупить Таврино не удалось. Не справился племянник, так пусть дочурка постарается для дорогого папеньки!

— Тебе нельзя писать детективы, дорогуша! — вздохнул я мысленно, и мы с Софьей немного отпили. — Иначе на самой первой странице все сразу узнают, что убийца — дворецкий, а роковая женщина пришла плести интриги. Лучше бы следила за Шпилькой. Ситуация серьезная.

— Слежу во все глаза, — кивнула Метта и показала мне изображение на планшете. — Но там ничего интересного — она пробралась через сад и уже лезет в окно. Это вам бы не помешало больше смотреть в экран, Илья Тимофеевич. «Подружки» Софьи Филипповны подождут!

— И именно поэтому ты расположила устройство рядом с ними?

Шпилька шмыгнула в одно из множества открытых окошек и оказалась в коридоре. Тьма внутри была такой плотной, что даже кошка едва видела дальше собственных усов.

Немного подкорректировав режим зрения, она огляделась по сторонам. На полу еще грязновато, но слоев паутины и метровой пыли как ни бывало. Девочки без дела не сидели, и это радовало чистоплотную Шпильку.

Однако вдоль коридора по-прежнему стояли замершие фигуры автоматов, а вот из гостиной раздавались голоса.

Преодолев пару поворотов, Шпилька оказалась в комнате с камином и сразу увидела знакомого автомата-дворецкого. Напротив стоял еще десяток, а у стен толпилась масса теней.

— Лучше сидеть и не отсвечивать до самого утра, — сказала Мио. — Пока не приедет хозяин, усадьба переходит в осадное положение!

— Опять сидеть в тишине и темноте? — заохали голоски по углам. — Зачем же мы убирались?..

— А что ты предлагаешь? — шикнули в ответ. — Устроить тут дискотеку? Эх, говорила я, подождать надо, а вы убираться…

Тут из другой комнаты вышел автомат-горничная Ги.

— Этот неизвестный свалил, но, похоже, не соврал — в лесу мелькают фары, — доложила она. — И кто-то шурует по кустам.

— Засада, Горбатовы! А вдруг новый хозяин не вернется⁈ Вдруг он тоже пропал как…

— Ша, девочки! — оглянулась Мио. — Нам не привыкать к тому, чтобы держать оборону. Прорывы из Амерзонии, Поветрия — мы со всем справлялись за минувшие годы. В крайнем случае разбудим Рен, а затем откроем двери. Эти мудаки сами сунуться в капкан и подохнут тут все до одного. Илья Тимофеевич вернется совсем скоро, нам нужно только…

И тут она заметила у своих ног мурлыкающую Шпильку.

— Ты…

— Добрый вечер, сударыни! — сказала Шпилька и, мягко ступая лапками по ковру, прошла в центр комнаты. — Вижу, что поработали вы на славу. Илья Тимофеевич будет гордиться вами!

Девочки охнули, а затем в едином порыве бросились обнимать Шпильку.

— Прошу, прошу, не все сразу! — кричала кошка. — Сначала дело, а потом обнимашки!

— Я внутри, — сказала Метта, приспуская наушники с микрофоном. — Нашла Мио и остальных. Они рассказали, что окружены, а к воротам пять минут назад приходил какой-то хер и сказал, что ищет тебя. Нес какой-то бред про то, что твой час давно пробил. Напугал девушек до чертиков и свалил, сказав, что найдет тебя у Ленских.

— Хреново, — ответил я, выпивая еще глоток вина. — Значит, нужно готовиться к любым неожиданностям.

Жучки Метты, сидевшие в желудке, быстро справлялись со всеми последствиями интоксикации. Опьянеть этим вечером мне не суждено.

Однако у моей очаровательной собеседницы такого преимущества не было. Нет, магам опьянеть куда сложнее, но девушка явно не думала об утреннем похмелье и уговаривала один бокал за другим. Ее глазки разгорались все ярче, а вот дыхание учащалось.

— Передай Мио, чтобы готовились к обороне, — сказал я Метте, время от времени кивая в ответ на щебетание Софьи Филипповны. — Если ворота попытаются выбить, пускай отстреливаются, а если Горбатовы прорвутся на территорию, так и быть, надо будить Рен. Но в случае, если какой-то мудак попытается залезть в усадьбу по тихому, то пусть вырубят его сами, а потом допросят. Доклад мне каждые три минуты.

— Есть! — кивнула Метта и снова надела наушники. Выглядела она как заправская радистка.

Софья же оказалась довольно словоохотливым собеседником и охотно рассказала массу интересного и про своего папеньку, и про Шардинск в целом. Оказалось, она студентка ШИИРа и совсем недавно прибыла с очередного рейда в Амерзонию. Ей бы задержаться в институте до утра и переночевать в общаге, но папенька сказал срочно приезжать, чтобы повидаться с двоюродным братом.

— И еще кое зачем, — хихикнула Метта, не отлипая от планшета. Я ее уговорил пересесть на соседнее место, а то разговаривать с четырехруким Шивой не слишком удобно.

Узнав, кто я и зачем прибыл (хотя, думаю, ей и без этого много чего обо мне известно), Софья Филипповна совсем забыла про роль коварной обольстительницы и охнула:

— Ах, мы, возможно, будущие коллеги! А вы уже бывали в ШИИРе?

— Проездом. Интересное место. Жду не дождусь возможности отправиться в Амерзонию. Расскажите мне о ней?

Та с удовольствием начала описывать свой первый рейд, а я не упускал ни единого слова. Оказалось, она ходила туда уже раз пятнадцать, и каждый был не похож на предыдущий. Как ни странно, но ее первым куратором была Юлия Свиридова.