— Согласен, — кивнул я, и Метта выругалась. — Увы, дорогая, на нас смотрит весь ШИИР. Отказываться нельзя.

И обратился к Рощину:

— Тебе нужна Аки? Отчего же не затребовал свой код?

— Нет у тебя никакого кода, простофиля, — фыркнул он. — Иначе не стал бы кривляться, и мы бы договорились. А раз есть, то и хрен с ним, переживем! Мне же давно хотелось сломать что-нибудь красивое…

Он посмотрел на Аки, и она побледнела. Да, я предполагал что-то подобное, но мы и вправду теперь связаны. Что ж, не зря же мы с Меттой запоминали треки в Комнате?

Я подмигнул пригорюневшейся Аки и снова сжал ладонь Рощина:

— А если справлюсь. Беру на «погонять» тебя.

Ох, вот это лицо! Еще немного, и складка на его лбу превратиться в трещину. А как крыша не треснула от поднявшегося хохота, я вообще удивлен!

Пока мы играли в гляделки, вокруг быстро собрался кружок.

— Ну, чего замолчал? — дернул я его за руку и приблизил к себе. — Или ты в себе не уверен, «лучший в ШИИРе»?

— Не дрейфь, Эд! — закричали в толпе. — Этот Марлинский просто рисуется! Облажается как пить дать!

— А если нет, то мы подарим тебе вазилинчику… — фыркнула Софья.

И снова хохот сотряс столовку.

Кое-как справившись с собой, Рощин ухмыльнулся и снова сжал руку:

— Согласен. Пари! Снимай перстень!

И он потащил с пальца свое родовое колечко. Я тоже стянул свое. Подошедший студент протянул банку. Перстни стукнули об дно. Банку плотно закрыли.

— Победитель забирает перстень проигравшего и возвращает только тогда, когда его просьба удовлетворена, — провозгласил он, тряхнув баночку. — Все согласны?

Все в столовке кивнули. Мы с Эдуардом тоже.

— Отлично! Да будет так!

— Эй, вы! — крикнули из раздаточного окна. — Вы тут еще дуэль устройте! А ну сдавайте посуду и проваливайте, пока я не сообщила в администрацию!

Похоже, повара забеспокоились. У входа появилась хмурая физиономия Геллера, и толпа быстро начала редеть.

Дружки Рощина тоже потащили своего приятеля прочь. Прежде чем уйти, он повернулся к Аки:

— А ты держись, конфетка. Неделю со мной ты запомнишь на всю жизнь!

И широко ухмыляясь, он направился к своим дружкам.

Лавка скрипнула, и к нам подсела Софья:

— Блин, Илья, ну зачем вы?..

— Спокойно, — сказал я, поднимаясь с подносом с грязной посудой. — Я его сделаю.

— Пройти одиночный трек быстрее опытного студента, серьезно⁈ — причитала Софья, увязавшись за мной к раздаточному окну. — Это невозможно для новичка! Какой у вас ранг⁈ На одиночке же и травмироваться можно!

— Спокойно, Софья Филипповна, — вздохнул я, и мы втроем направились на выход. — У меня все под контролем. Аки, пошли.

На ней совсем лица не было. И ее несложно понять — оказаться в рабстве у какого-то мудака на целую неделю, и врагу не пожелаешь.

Ну что ж, Эдик. Раз ты решил так «припугнуть» мою подругу, то и от меня пощады не жди. Публичным унижением и проигрышем в споры ты не отделаешься.

Уже вечерело, и следовало решаться как поступить — либо остаться в институте на ночь, либо добираться до Таврино. ШИИРу же на время суток глубоко побоку — он ревел моторами и шипел механизмами в своем привычном темпе.

— Думаю, эту ночь мы проведем в ШИИРе, — сказал я, когда мы вышли из столовой. — Надеюсь, кто-нибудь согласится нас приютить.

Этим «кем-нибудь» оказался Женя. Его сосед загремел в госпиталь, так что мы с Аки устроились на его половине.

Вернее, Аки устроилась. Я же постелил себе на полу.

— Эй, — сказал я и сжал руку Аки. — Не бойся. Я не дам тебя в обиду.

Она посмотрела мне в глаза, слегка улыбнулась, а затем скатилась с постели. На ней была одна ночная рубашка.

— Марлин-сан… — выдохнула она и уткнулась мне в плечо. — Не покидайте меня…

— Ой, ля-ля, — появилась рядом Метта. — А мне можно?

И эта негодница пристроилась с другого бока. Я вздохнул.

— Давай-ка мы займемся синхронизацией, — сказал я, поглаживая Аки по волосам. — А там и потренируемся. Теперь уж точно нужно стать самым сильным.

В коридоре послышался стук. Ну кого еще принесло⁈

Я заерзал в своем ледяном «сундуке», и дзинь! — по полу запрыгала свежесозданная ледяная пирамидка. На потолке ванной комнаты блестели сосульки, на оконце сверкала изморозь. Было утро.

— Мяу! — подала голосок Шпилька, сидевшая на краю ванной и с опаской поглядывающая на обледеневшую водную гладь. В нее я погрузился по шею.

Брр, холодрыга зверская, и все никак не привыкну!

Да, запереться в ванной, окунуться в холодную воду, а потом немного подморозиться (совсем чуть-чуть! — как сказала Метта), и было тем самым способом, как улучшить адаптацию после синхронизации. Я же теперь Адепт-Профи, как никак.

Голова, кстати, совсем не болела, а вот с конечностями оказалось сложнее. Ноги вмерзли в стенку, и ими особо не пошевелишь. К счастью, руки освободить удалось, так что последние полчаса я мастерил ледышки. Вокруг лежало уже два десятка штук, и все сверкали идеально ровными гранями.

— А вы уже виртуоз, Илья Тимофеевич, — сказала Метта, нагнувшись над ванной. — Скоро сможете организовать кустарное производство!

— Было бы у нас сырье… — пробурчал я, наколдовывая очередной додекаэдр. Покрутив его в пальцах, снял лишнюю «стружку» и бросил к остальным. Так, теперь попробуем чего посложнее.

За дверью стучали все громче. А затем…

— Та-а-ак! Устинов! Открывай! Открывай живо!

— Это вы, Камилла Петровна?.. — послышался сонный голосок Жени.

— А кто же⁈ Я знаю, что он остался у тебя, Устинов. Открывай!

— Кто?..

— Как кто⁈ Марлинский, черт тебя! Открывай, говорю!

— Подождите, я оденусь…

— Некогда мне ждать! Ух!

Она побранилась еще полминуты, а потом все затихло. Сквозь тишину послышались шаги, а затем и стук в дверь ванной.

— Илья, ты там? Приходила эта Берггольц, — заговорил Женя из коридорчика. — Я ее вроде отвадил, но вдруг… Ты там скоро⁈ Помощь нужна?

— Нет. Иду уже! — крикнул я, пытаясь вылезти из ванной, но тщетно. Ноги никак не хотели отлипать.

Пришлось поднапрячься… и… да! Затрещало, и я с хрустом принялся подниматься. По полу покатились осколки льда, чувство было такое, словно я внезапно пробудившийся князь тьмы, проспавший подо льдом не один век.

— Сейчас мы немного разогреем тебя, о, мой демон! — хихикнула Метта и обняла меня за спину.

Едва обе мои ноги коснулись пола, как под кожей началось движение. Через минуту над плечами клубился пар. Кожа горела, а сердце заходилось как бешеное.

Сев на корточки, я свернулся в комок и закрыл глаза. Хорошо…

Скрипнула дверь.

— Марлин-сан, вы… Ой! — пискнула Аки, и об пол ударилась зубная щетка.

Следом на пороге показался охреневший Устинов. Лица у обоих были белее мела.

— Поверьте, друзья, — ответил я, подхватывая полотенце. — Это не самое страшное, за чем вы могли меня застукать…

— Где он⁈ — вдруг закричали из комнаты. — Марлинский, как ты посмел, подлец? Саша, слезай ты уже!

— Не могу, высоко! Спасите!!!

В комнате что-то разбилось.

— Отвлеки их! — шикнул я оторопевшему Жене, и Шпилька юркнула через порог. За ней скрылся и Устинов.

Аккуратно прикрыв дверку, мы с красной как свекла Аки затаились в ванной.

— Мила с Сашей, похоже, пролезли через балкон, — вздохнула Метта, вылезая из стены. — Вот упрямые курочки!

Прижав палец к губам, я выглянул в коридор. Грозную тень Камиллы я увидел тотчас.

— Так, Устинов, где Марлинский⁈ — загрохотал ее грозный голос. — Где Аки? Я вижу ее одежду на постели и меч… Она никуда не ходит без меча! Что вы с ней сделали, негодяи?

Снова что-то разбилось, и я вновь прикрыл дверь. К счастью, она закрылась совершенно бесшумно. Нет, девушек я не боялся, но в таком виде представать перед ними было делом лишним. Ситуация — пикантней не придумаешь, у Аки такой вид, будто она сейчас сгорит живьем.