‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вновь почувствовал сжатие внутри неё, стон, дрожь в ногах. Удержал за низ живота и колени, остановился, выжидая её муку. Испарина на лице любимой, блаженный полуоткрытый рот, в который тут же снова впился.

Поднял её на руки. Сел с ношей, усадив поверх себя. Гладил по спине, сминал попу, помогая ей двигаться на мне, в эйфории наблюдая, как её груди плавно мелькают передо мной. Поймал губами, втянул сосок.

Обняла за голову, запустила пальцы в волосы, потянула вниз, открывая моё лицо для себя. Целовала виски, нос, губы.

— Чейз… любимый…

Слова, как песня. Все мышцы свело спазмом, судорожно отдавая мою энергию вниз тела, сила эякуляции, заставила меня сильней насадить любимую на себя, учащённее двигаясь в ней, пока полностью не высвободился. Сладостный стон и устало откинулся на постель, бешено вбирая в себя воздух. Жена упокоилась на моей груди, томно выдохнув.

— Как же я тебя люблю, малышка, — поцеловал её во взмокший лоб.

В ответ она крепко прижалась ко мне.

— И я тебя люблю, родной…

Вместе приняв душ, легли под шёлковые простыни. Просто смотрели друг на друга. Моя рука гуляла в её волосах, она же водила пальчиком по моей груди.

— Лишь сейчас понимаю, как был глуп, выбрав ненависть к тебе, — проронил я. — Как много всего я потерял, как жестоко лишал нас счастья.

— Мы оба в этом виновны, — её голова качнулась на моём плече. — Может это и был наш путь.

Обнял, сомкнув ладони на её спине. Зарылся носом в волосах.

— И всё же, — в груди вдруг нервно застучало. — Почему?

— Что почему?

— Почему простила меня? Да, потеря памяти сыграла свою роль, но… Потом? Я же убил тебя! Часть шрамов на твоём теле. От моих проклятых рук! Неужели, это можно простить… забыть?!

— Нельзя! — в голосе жены вдруг прозвучали железные нотки. Подняла голову, вновь глядя на меня. — Каждый шрам на теле я помню и за каждый мне больно и обидно. Вся моя жизнь переполнена темнотой, грязью и жестокостью. Я даже перестала спрашивать себя — за что? Давно привыкла к этому. А ты… — взгляд ушёл вдаль, на краю её век блеснули капли слёз. — Ты кое-что помог мне понять. С болью надо бороться, уметь признать её и больше не повторять, идти дальше наперекор всему. Ты ошибся, струсил, но потом признал это и сделал всё для того, чтобы дать мне новую жизнь. Теперь и я. Я прожила всю эту боль, обиду…, но, отныне так же очень хочу её больше не повторять, хочу только видеть наше счастье — твою любовь ко мне, нашу дочку и тихую жизнь на краю моря. Я не хочу помнить прошлое! Достаточно! Хватит! Если Бог вселил в моё сердце любовь к тебе и сохранил по сей день, несмотря ни на что, значит, возможно, мы, наконец, идём правильно. Я просто хочу жить дальше, Чейз, в этом новом для меня мире. Мире под названием "семья". Больше никакого прошлого! Есть только наше будущее!

Я не мог больше говорить. Грудная клетка наполнилась невероятным теплом и счастьем. Притянул Джилл к себе и всепоглощающе поцеловал, клянясь, сделать всё, чтобы так оно и осталось.

МАРК

С ней совершенно всё пошло не так. Я помчался за Джилл на край света, желая спасти от столь страшного зла. Но всё закончилось лишь тем, что стал подобен её врагу.

Я не мог принять то, что она любит своего убийцу и насильника, не хочу видеть его какие-то там благие намерения. Люди не меняются. И точка! Ударив однажды, ударит ещё раз, убив раз, убьёт снова. Это закон человеческой низости.

Но сама судьба оградила, наконец, её, убив это чудовище. Естественный отбор. Зло всегда наказуемо.

Только вот в груди что-то скребёт. Какое-то чувство незакончености.

Узнал, что она летит с Кастером обратно в Бостон. Значит я буду раньше, но там они так и не появились. Только спустя неделю смог увидеть Майерса, который приехал к Энди. Мужчина рассказал, что снял ей квартиру в центре города, но на просьбу дать её адрес ответил отказом.

— Прости, но думаю видеть тебя сейчас она пока не захочет.

— Я делал так, как велит закон…

— Или эгоизм?

— Пошёл ты, — грубо рявкнул тогда я и стремительно ушёл.

Но сидеть в бездействии я долго не смог. Запросил отследить счета Майерса. Оплат ни за какую квартиру он не вносил ни тогда, ни за следующие месяцы.

Проследил за его домом, там её тоже не было.

Меня обвели вокруг пальца?! В Бостоне её нет! Почему? И где тогда?

Созвонившись с Андресом, отдалёнными вопросами понял, что он уверен в том, что Джилл с Касом.

Гончая во мне начала рваться когтями наружу. Будь она в беде Майерс не был бы так спокоен. Но и возжелай она остаться в одиночестве, то без участия его тоже бы не смогла и слежка рано или поздно вывела бы меня на неё.

Отправил человека из полицейского участка, с которым в своё время сдружился в Мексике. Сидни доверять перестал давно. Через несколько дней получил доклад — в доме Катейру её тоже нет.

Всё это может значить лишь одно… Мать вашу!

Пошёл по второму плану — аэропорты. Получил отчет, что два месяца назад Джилл Кэйтор и Кастер Майерс совершили перелёт на рейсе Мехико — Сантьяго-де-Куба.

Куба?! Страна не подвластная экстрадиции Соединенных Штатов Америки. Самый рай для преступников!

Неужели…

Но если и так, найти его в стране, не содействующей нашей, да и ещё без доказательств, что это не мой бред — не являлось возможным.

Установил наблюдение за Майерсом. Рано или поздно, но он проколится. Не ошибся. Спустя ещё пару недель, мужчина вылетел обратно в Мехико.

Мне оставалось лишь самолично проследовать за ним. В Мексике он остановился у Андреса, но затем, через трое суток Кастер и вся семья Андреса собралась на….Кубу!

Семейный отдых?! Да чёрта с два!

Устремился за ними в самолёт. Велико было моё удивление и шок, когда увидел, кто их встретил на улице.

Джилл с малышкой на руках и с двумя крупными бугаями. Физиономия одного ещё въелась в мою память, когда шло следствие по делу Чейза. Рохелио Баса!

Но Джилл улыбается. Счастлива. Шикарно одета, великолепно выглядит. И, самое ужасное, что выловил мой взгляд — золотое кольцо с бриллиантом на безымянном пальце.

Всё это могло означать лишь одно…

ТА ТВАРЬ ЖИВА И ЗДОРОВА!

КАСТЕР

Получив, спустя пару месяцев приглашение на их свадьбу, я испытал некоторую грусть. А чего было ещё ждать? Они любят друг друга своей сумасшедшей и неординарной любовью. У них родилась чудесная дочурка.

Джилл была, наконец счастлива. То, чего я так долго ждал и за что боролся. Моё сердце теперь за неё было спокойно.

Я много думал о своих чувствах к ней. Да, я был готов ради неё на всё, даже лишиться жизни, но мне становилось не по себе от мысли, что было бы, если она стала бы моей. Безусловно, я был бы безумно счастлив, но в тоже время понимал, что это невозможно и недопустимо уже для меня. Ведь я видел всё, что с ней вытворял Чейз, как насиловал её на моих глазах, бил, убивал. А после всего этого прикоснуться к ней в сексуальном плане считал для себя чем-то абсолютно немыслимым. Слишком измученно и травмированно тело, чтобы принадлежать кому-то ещё. Я мог принять в себя лишь платонические чувства к ней, но не более того. Это и превратило меня в вечного друга для неё.

Свадьбу они запланировали весьма скромную, только самые близкие. Для Джилл я был один из них. Ну и ещё кое-кто. Тот, кому именно я вынужден сообщить о том, что Чейз Ричер жив и скоро станет мужем для девушки, которая так же сумела пленить мысли и этого громилы. Это ответственное дело молодожёны доверили мне.

Андрес отнесся к новости так, как я и предполагал, импульсивно, но, успокоившись, тоже принял их приглашение на свадьбу. Поездка была шумной, так как Катейру прихватил с собой всю семью и Оливию — свою новую девушку, которая, признаться, чем-то смахивала на Джилл. Странно, когда она была в его доме гувернанткой, я этого не заметил.