— Она здесь?!

Сцепил руки на груди, не желая отвечать, но взгляд карих глаз видел меня насквозь.

— С ней всё в порядке? — лицо мужчины вдруг стало невероятно смиренным и спокойным.

— В полном, — поддался на язык его тела.

— Хорошо, — облегчённо выдохнул. — Увези её отсюда, — проронил он, удивляя отсутствием спектакля. — Забери домой. Дай ей полноценную жизнь. Она её заслуживает и давно.

— Джилл уверена, что ты в картеле и намерена вытащить тебя оттуда, — покачал я головой, в шоке оценивая неподдельность его слов.

— Нет, нет, — он испуганно впился в меня взглядом. — Не позволяй ей лезть туда. Придумай что-нибудь! Что угодно! Скажи, что я перешёл на сторону Лимы или что убит. Отведи её от картеля любой ценой. Прошу тебя! Это необходимо пресечь.

Да. Он сейчас произнёс именно то, что я хотел услышать. Но что будет, если скажу ей это всё?!

Я помню все те ночи, когда будил девушку в холодном поту. Её кошмарные сны, которые были оказывается связаны с ним. День, когда Марк сообщил о ложном трупе Ричера.

Раньше она отрицала свою любовь к нему, но переживала её на подсознательном уровне, а сейчас она только что признала, что любит его и отныне все потери, связанные с ним, станут для девушки новым средством пытки.

Я сделаю то, что должен. Так, как будет правильно.

Вернулся в палату Джилл, которая продолжала украдкой утирать набегающие слёзы.

— Пойдём со мной!

ДЖИЛЛ

Вывел меня в коридор.

— Может быть, я потом об этом пожалею, — сердито буркнул Кас.

Я повернула голову и, увидев своего мучителя в окне палаты, уже влетела туда и бросилась мужчине на шею.

— Джилл? — выдох и искра радости на его лице.

— Наручники… Их можно снять? — с мольбой глянула на Майерса.

— Я заключенный, Джилл… Не надо, — прошелестел Чейз и бросил на Кастера странный взор, словно осуждал его.

— Теперь всё в твоих руках, — сурово проговорил Майерс и ушёл.

Мне было всё равно, что могут значить эти слова. Душа наполнялась покоем. Заглянула в чёрные глаза. Живые, любящие, мои… Больше не потеряю.

— С тобой, наконец, всё хорошо, — отстранился.

— И с тобой, — попыталась улыбнуться.

— Да, — горький выдох. — Только Габи… Черт, — его голос дрогнул и по щекам побежали слёзы. Я всё поняла.

— Боже, — в груди заклокотало и снова обняла его, отдавая себя в утешение.

Мужчина перевёл дыхание, приходя в себя, и заскрежетал зубами:

— Лима ответит за всё. Клянусь, он — покойник…

Гладила скованную ладонь мужчины, изподтишка поглядывая на него и боря желание поцеловать. Взобралась на койку и села рядом, положив голову ему на плечо и обвив рукой его талию. Моё близкое присутствие его явно успокоило. Почувствовала, как он легонько коснулся губами моего лба. Вновь вспомнила ту жуткую ночь бунта в больнице, когда он отбил меня у психопата, когда ужас сменился невероятными ощущениями принадлежности ему. Невольно содрогнулась от воспоминаний.

Я хочу сейчас забыть обо всём плохом и ненужном, простить и отпустить всё, что хранят раны на теле. Это уже так неважно, это прошлое жуткое и полное ошибок. Отныне, я мечтаю стереть того Чейза навсегда, похоронить вместе со всем. Должны остаться только я и он, тот, кого так неожиданно и противоречиво полюбила.

Палата наполнилась вязким воздухом, в котором время обязанно остановиться, обязанно сжалиться и дать нам возможность побыть вдвоём, хотя бы чуть-чуть. Но вакуум постепенно рассеивался, звуки мира просачивались в пелену пространства. А все мои страхи вновь заполняли сердце.

— Что они говорят? — спустя некоторое шепнула я.

— Я- покойник, — он усмехнулся.

Вспомнив сон, в панике привстала:

— Нет, они не посмеют. Я не дам им.

— Тише, тише, — он нежно посмотрел на меня. — Я не намерен пока помирать, учитывая ещё, что Лима по-прежнему жив.

Настороженно посмотрела на него. Что же в твоей голове?

— Что мне сделать, Чейз? — проникновенно смотрела в его лицо, готовая стать его абсолютной сообщницей.

— О чём ты? Ты свободна, спасена. Возвращайся с Кастером домой, живи, наконец, своей жизнью. С тебя довольно!

Он гонит меня?! Гонит, когда впервые хочу быть рядом, когда не смогу отпустить.

— Нет, не смей меня прогонять, — взмолила я. — У меня никогда не было своей жизни, а без тебя эта жизнь и вовсе ничья.

— Ты ошибаешься, — он покачал головой. — У тебя ещё есть выбор, а у меня его давно нет. В чём сам и виноват. Я отвечу за всё, что натворил. Я обязан перед тобой, Касом, Эммой… перед всеми.

— Но ты ошибся…

— Джилл, перестань! — он скривился, не желая услышать меня. — Это было моё решение! Только я переступал пороги зла. Пусть где-то не по своей воле, но трусость тоже преступление, а, иногда, основной двигатель. Это даёт лишь скидку, но никак не прощение. И ты не должна прощать! Не имеешь права! Я твоё проклятие с самого начала.

— О чём ты? — напряглась.

— Это я указал брату на тебя, — выпалил он и его голос снова сел. — Тогда, когда тебя привезли в его притон. Я влюбился в тебя сразу, как увидел и проявил неосторожность. Пару раз он зверски избил тебя, назло мне, потому что я пытался заговорить с тобой. Я ушёл тогда, так как боялся быть причиной наказаний братца, боялся смотреть, как ты страдаешь. Я всё делал, как трус. Вместо того, чтобы дать Хулио отпор и укрыть тебя от него, я просто бросил всё на самотёк. И в больнице измывался над тобой лишь потому что раны на твоём теле, останавливали Сэма, который мечтал убить тебя.

Он задохнулся от откровений, выплеснутых на одном дыхании. Умолк, справляясь с внутренним напряжением.

— А Эмма? — если говорит, значит пусть говорит до конца. — Её почему убил?

— Она стала грузом. Сэм принял решение её убрать, — его руки сжались в кулаки. — Он хотел, чтобы я переступил черту. Стал убийцей. И пошёл на шантаж.

— Шантаж?

— Джилл, это уже не важно, — он нервно дёрнулся.

— Говори! — в моём голосе прозвучали грозные ноты.

— Он угрожал провести операцию на твоём мозге… Он бы сделал из тебя овощь. Я не мог этого позволить.

— То есть ты решил, что лучше убить невинного человека?! — возмущённо уставилась на него.

— Эмма в любом случае была обречена. Не сделай этого я, то сделал бы он и плюсанул бы ещё тебя. Мне снова пришлось выбирать. Большее или меньшее зло… И меня это вконец, заебало! — он снова тяжело задышал. — Лучше уйди и уйду я. Как можно дальше.

— Думаешь так будет лучше? — в груди заскреблись кошки. — Тогда моя жизнь была в твоих руках. Теперь она в моих. Я буду решать сама.

На пороге палаты возникли силуэты Марка и Кастера.

— Я сказал! Тебе лучше уйти с ними, — в голосе нотки суровости, он, словно срывал с раны пластырь.

— Джилл? — зов Марка.

— Чейз, не надо так, — с мольбой посмотрела на него.

— Заберите её! — рявкнул он мужчинам, подобно, ударам плетей.

— Чейз! Прошу…

— Пошла вон! — снова этот жестокий, дикий взгляд. Я в страхе отлетела от него. Угодила в объятия Майерса.

— Джилл, идём, — Марк отгородил меня телом от моего бывшего мучителя.

Смотрела в любимые глаза. Нет, в них нет ненависти, нет жестокости, только боль и страх за меня…

К вечеру внизу живота начали нарастать болезненные ощущения. Странно, раньше не чувствовала. Дали обезболивающее.

— Ее нужно оформить. У кого распоряжение? — слышала возмущения врача в адрес детективов. Повернулся ко мне. — Мы запросили документы из клиники, в которой вы были. Врач, что вас осматривал диагностировал множественные старые переломы, которые срослись неверно, гематомы. Я бы посоветовал вам пройти курс небольших операций по восстановлению и коррекции, так как это, безусловно, влияет на сосудистую систему организма.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я не слушала его. Просто дежурно кивала, продолжая думать о Чейзе.