Я извинился в ответном письме. За последнее время мне и в голову не пришло зайти в интернет.

Она спросила, как мне моя новая квартира. Я ответил, что это маленькое тёмное помещение и что мне нужно купить ещё одну лампу. Но Роксвэллу я признался, что голые стены заставляют меня чувствовать себя одиноким.

В своём как всегда односложном ответе он предложил мне использовать плакаты. А это идея. Куда лучше, чем пустое место. Я оделся и проехал пару кварталов до музыкального магазина, который специализировался на подержанных вещах. Там я покупал большую часть моих видео игр. Я сразу нашел витрину с плакатами, но, пролистав больше двадцати постеров с артистами и голыми девушками, сдался и стал бесцельно бродить по магазину. Там был целый стенд, посвященный новому альбому группы «Страдание Китти». Кори была бы в восторге.

В глубине магазина, рядом с завешенными полками «18+», я нашел целый стеллаж с виниловыми пластинками. Я никогда не слушал винил. Теперь у меня возникло чувство, как будто я что-то упускаю. Мне стало интересно, что значит слушать голос в записи, как это изначально и было задумано.

По привычке я подумал, что не могу себе этого позволить, но тут же напомнил сам себе, что могу. У меня есть деньги. К тому же довольно солидная сумма. Теперь если я хочу купить что-то, то могу это сделать, и никто мне не скажет, что это глупая идея.

Я начал с буквы «А» и стал перелистывать пластинки, выбирая все альбомы «Битлз», какие мне попадались. Также я ухватил пластинки Queen, Боба Дилана, The Doors, Led Zeppelin и Дженис Джоплин. И так как у меня не было проигрывателя, я взял и его.

— Уверены, что вам больше ничего не надо? — спросил меня парень, оглядывая мои покупки. Я покраснел и пробормотал «нет» себе под нос. Он выбил мне чек, я расплатился и пошел домой, нагруженный покупками.

Пластинки заняли своё место на полке и украсили мою комнату. Теперь было видно, что в ней действительно кто-то живёт.

Я развернул проигрыватель, подключил и покрутил его. Затем достал пластинку «Револьвер» и стал разбираться, как же её запустить. Сначала было слабое потрескивание, а потом я услышал голос Джорджа Харрисона, который запел «Сборщик налогов». Я растянулся на полу и закрыл глаза.

Я прослушал первый трек, затем второй. Мне нравилось, как это звучит. Глубже, чётче, чем на CD или mp3. Я не мог объяснить. Затем я услышал голос Джона Леннона и открыл глаза. Это была песня «Я всего-навсего сплю», моя любимая. Самая любимая из всех песен, которые он написал.

Я думаю, поэтому люди и слушают пластинки. Потому что звук его голоса, низкий и меланхоличный, разбил мне сердце на сотни кусочков. Я не мог дышать. Каждое слово песни было правдой, и я знаю, что он написал её в тот период жизни, когда был на распутье, как я сейчас. Он был погружен в апатию и спал целыми днями. Люди говорили, что он стал ленив после того, как получил популярность. Но они были слишком слепы, чтобы понять, что к лени это не имело никакого отношения. Ему было грустно. Он был на гране внутреннего краха, который перевернул бы всю его жизнь и то, над чем он так усердно работал.

Я задумался: неужели это про меня? Действительно ли я нахожусь на пороге большого кризиса, который перевернёт мою жизнь и превратит её в причудливое существование, где все окружающие будут думать, что я абсолютно чокнутый?

Я лучше сброшусь с моста, чем позволю этому случиться.

Кому: ЧеловекИзНиоткуда <[email protected]>

От: ПРЕДВЕСТНИК <[email protected]>

Тема: Активность на сайте

Привет! Я администратор этого сайта. Ты меня знаешь под ником «Предвестник». Я заметил, что ты не очень активен на форуме сайта. По соображению безопасности мы взяли за правило сохранять только активные аккаунты.

Но не волнуйся. Мне просто интересно, не возникли ли у тебя проблемы с адаптацией и могу ли я чем-нибудь тебе помочь?

Иногда очень трудно выразить словами свою боль и тяжело обсудить с кем-то своё намерение покончить жизнь самоубийством. Мне бы хотелось, чтобы пользователям моего сайта было комфортно говорить со мной о такого рода вещах. Ты думал уже над тем, как хочешь уйти из жизни?

Вчера вечером я получил письмо от Каспер, в котором она спрашивала, не занят ли я завтра и не хотел бы я прогуляться. Она предложила сходить на мост, о котором я так часто упоминаю.

Я просто одержим этим мостом. Словно то, чему я был свидетель, это тайна, в которую никого больше не следует посвящать. Но я уже рассказал ей об этом и думаю, что если кто и достоин разделить эту тайну со мной, так это она, человек, который почти стал мне другом.

После того как я ей ответил, она написала:

— Ты не против, если я приведу с собой Роксвэлла? Он хочет встретиться с тобой.

У меня холодок пробежал по спине. Она хочет привести…

Я знал, что они знакомы, но не думал, что они общаются и вживую. Роксвэлл для меня это мысленный образ, который появляется, откуда ни возьмись, произносит несколько строк из песни и исчезает. От мысли встретиться с ним — тем более что это его желание — меня замутило.

На следующий день, стоя на трамвайной остановке, я не знал, чего ожидать. Я ничего не знал об этом парне. Каспер говорила, что он застенчивый, что он не любит бывать на людях. Что она ещё говорила? Что дома ему живётся не сладко.

У Роксвэлла родители, которые о нём не заботятся.

У Каспер родители, которые её чересчур опекают.

У ЧеловекаИзНиоткуда и вовсе нет родителей.

Первое что я заметил, это были белокурые волосы Каспер. Она стояла, облокотившись о кирпичную стену, и с кем-то разговаривала. Её лицо казалось ещё больше осунувшимся и уставшим, чем в прошлый раз.

Парень, который стоял возле неё, должно быть и был Роксвэлл. Я не мог толком его рассмотреть. На нём были джинсы и черная куртка, которая была плотно застёгнута, хотя ещё достаточно тепло. На шее у него висел черно-белый шарф, а на голове была шляпа в стиле греческого рыбака, такая же, какую носил Джон Леннон. Шапка была так плотно натянута на глаза, что я не мог рассмотреть его лица, а только выбивающиеся из-под неё тёмные волосы.

Каспер заметила меня, выпрямилась, но махать мне не стала, так как я уже направился в их сторону. Мы обошлись без приветственных обнимашек, как это было обычно у нас с Кори. Я боялся, что причиню ей боль.

— Привет, — поздоровался я.

— И тебе привет, — ответила она, пристально взглянув на меня. Темные круги под глазами делали их ещё больше и придавали им глубокий оттенок синего.

— Мы проголодались. Может быть, заскочим куда-нибудь перекусить? — спросила Каспер.

Я пожал плечами, бросив взгляд на Роксвэлла, который до сих пор стоял, опустив голову.

— Да, конечно. Может по бургеру? Я знаю здесь одно место на соседней улице.

— Звучит круто, — отозвалась Каспер. Она толкнула своего спутника локтём.

— Кстати, Винсент, это Адам Роксвэлл. Адам, это Винсент Хейзлвуд.

— Очень приятно.

Я всегда чувствую себя глупо, когда предлагаю руку людям своего возраста, но именно это я и сделал в тот момент. Адам уставился на меня, и мне казалось, что прошла целая вечность, пока он не поднял свою руку, чтобы пожать мою. Его пальцы были холодные. Я заметил, что у него тонкие губы и такие большие золотистые глаза, что я не мог отвести взгляда, и хотелось спросить, носит ли он контактные линзы. Наверное, это просто солнце так отразилось на его лице, сделав его глаза такими яркими.

— Привет, — сказал он более мягким голосом, чем я ожидал.

Каспер ткнула меня пальцем под ребра и я, поняв намёк, повёл их к минивэну Мэгги.

— Стильная тачка, — сказала она, плюхаясь на переднее сидение. Я покраснел и подумал, что стоит обменять его на что-то менее унизительное.

Я отвез их в «Бургеры Зика», в заведение, где заказ делаешь возле прилавка и ждёшь, когда готовый заказ принесут тебе за столик. Что-то вроде смеси фаст-фуда и традиционного ресторана. После того как мы определились с заказом, кассир спросил, как нам посчитать.