Я начал трясти её за плечи:

— Очнись! Не падай духом. Десятки людей погибли, чтоб мы добрались сюда, неужели их смерти напрасны?

— Любые смерти напрасны… — пролепетала Бленда.

Первомаг словно бы печально вздохнул:

— Все жизни — напрасны. Смерть избавляет от необходимости решать.

— Твою мать! — заорал я в лицо девушке. — Философы собрались. Вы чего, обкурились, пока меня не было? Чего вы несёте? Смотри.

Я схватил Бленду за головоу и повернул её лицо в сторону запертого в пузыре Слюбора, потом к Аделле, потом к Хадонку:

— Им нужна твоя помощь. Не хочешь помогать себе? Да ради бога. Но они были под твоим командованием. Они пока ещё не боевые потери, ты нужна им как надежда! Ты не имеешь права этой надежды лишать.

Бленда подошла к Хадонку, села на землю и положила его голову на свои колени. Конечно — заплакала. Как самая обычная девушка, а не боевая магичка, которая разбила в щебень армию гигантских каменных существ.

Я повернулся к Первомагу:

— Ты гарантируешь нам, что пока мы ищем чертежи чёрт знает чего, ты не причинишь вреда Аделле и Слюбору? Гарантируешь, что выпустишь из города всех жителей и не будешь распространять хаос по планете?

— Я ничего тебе не гарантирую, жалкий червяк, — взревел Первомаг. — Здесь я ставлю условия.

— Что-то ты слишком нервный для самого древнего зла. Просто, скажи да или нет? Для того чтобы выполнить твои требования, нам нужны гарантии.

— Прекрати, Матвей, — раздалось у меня за спиной. — Он ничего не будет гарантировать. У нас просто есть возможность ещё немного помучиться, пытаясь сделать то, что он просит… А дальше надеяться на судьбу.

Я подошёл к Бленде и присел на корточки, прошептал:

— Слышь, а чего он просит? Что за чертежи? Что-то магическое?

— Леддель — это устройство, с помощью которого он хочет умереть.

— Умереть? — Я вскочил на ноги. — Так чего тут думать?

Потащил Бленду за руку, вынуждая подняться.

— Эй, древний негодяй, мы согласны. Где эти чертежи?

Вместо ответа Первомаг открыл перед нами портал переброски. Бленда утёрла слёзы одной рукой, вторую держала в моей. Даже не держала — а держалась. Моя рука была её спасением. Взяв принятие решения на себя, я избавил Бленду от мучений выбора.

— Обещаю, — сказал Первомаг. — Когда вы вернётесь с чертежами, ваши друзья будут живы.

— А если мы не найдём чертежи?

— Найдёте, — просто ответил Первомаг.

Хорошо быть самоуверенным самым древним злом!

— Открой город, выпусти людей, — попросил я.

— Нет, — так же просто ответил Первомаг.

Вмешалась Бленда:

— Но ведь неизвестно, сколько мы будем бродить по Запертым Землям! Нам нужно найти книгу на неизвестной территории, равной размерами открытым землям Голдивара!

— Тем больше у вас причин поторопиться, — ответил Первомаг. — Я не могу держать портал открытым долго.

— Куда он ведёт?

— В Голдивар.

— А именно?

Первомаг помолчал, словно ему было стыдно признаться:

— Я не знаю точно. Но уверен, что вы должны попасть в Химмельблю, примерно на расстоянии в несколько дневных переходов от того места, где была моя статуя.

— То есть мы можем попросту свалиться в озеро Омган или Форвиррское море?

— Это был бы крайне неприятный исход дела, — кивнул черепом Первомаг. — У меня не было времени, чтобы отработать точность открытия портала.

2

Бленда перевела взгляд на меня.

Совершенно ясно: сейчас она попросит меня остаться, не подвергать себя опасностям Голдивара. Попросит сидеть в Брянске и ждать её возвращения.

— И не начинай, — заранее сказал я. — Пойду с тобой.

— Но, Матвей…

Я отвернулся и решительно направился к клетке. Аделла подошла ближе к прутьям. Они зашевелились, зарастая дополнительными преградами. Я всё же ухитрился просунуть руку. Аделла схватила её и прижала к голой груди.

— Я тебя вытащу, обещаю.

— Я… знаю. Буду ждать.

— Люблю тебя, — добавил шёпотом.

— Унеси тебя табун, нашёл время!

— Неизвестно насколько мы расстаёмся. Подумал, что надо сказать об этом сейчас.

— Ты же обещал вытащить меня? Вот тогда и поговорим, кто кого любит.

Перешёл к пузырю со Слюбором. Он не колотил по невидимым стенам, а понуро сидел на скамейке. Иногда что-то говорил и оглядывался, но звуков нельзя было услышать.

— И тебя вытащим, дружище, — пообещал я. Повернулся к Первомагу: — Как ты его вообще нашёл, ведь он был в убежище с другими людьми?

— Его привёл Рельсон.

— Парень всё это время метался по городу в образе воробья, не зная как перекинуться обратно?

— Да. Когда я вернул его и обучил его кое-какой примитивной магии, он стал настоящим поклонником моего, как это называют голдиварцы, «триединства».

— А что стало с людьми?

— Ничего не стало.

Я вернулся к Бленде. Кивнул на Хадонка:

— Заберём его с собой?

— Ну, уж нет, — ответил за неё Первомаг.

Тело Хадонка изогнуто поднялось в воздух. Бленда держала Хадонка за руку, не отпускала, пока тот не поднялся слишком высоко. Он полетел к скелету и лёг в раскрытую ладонь.

— Ну, идите же! — прогромыхал Первомаг. — Я не могу держать портал.

Чтобы поторопить нас, со всех уголков здания потянулись крипдеры. Мы вынужденно отступили к порталу.

— Но как мы сможем вернуться обратно? — закричала Бленда. — Я не умею создавать порталы переброски.

— Все ответы будут в «Летописи». Идите!

Бленда вошла в светящееся пятно первая. Её фигуру поглотило сиреневое марево.

Всё то время, что провёл в Брянске после «фоллстрайка» я помнил, что надо бы позвонить родителям в Шемякино. Но всегда казалось, что вот ещё немного, разгребу все дела с магами… а вот как всё обернулось. Я теперь буквально исчезну с лица Земли. Бедные папа и мама! Что вообще творилось по ту сторону купола? Власти как всегда скрывают? Оцепили город. Блокпосты, шлагбаумы, проверки…

Магическая оккупация Брянска — первое событие истории, о котором правительство знает столько же, сколько и вся страна.

Ровным счётом ничего.

1

Предисловие столь же необходимое, как приветствие на пороге гостеприимного жилища (и столь же ничего не значащее)

Принимаясь за летопись целого мира, я, как и всякий автор, подвергаю свой ум последовательной пытке двумя убийственными вопросами, повторяющимися, как удары кнутов в обеих руках палача: зачем и для кого я провожу сей труд?

Для учеников ли магических, светских и военных академий? Но у них есть свои учебники, более выверенные и приближенные к тем идеям, которые ученикам вдалбливают в этих академиях. Мой труд — лишнее чтение, к тому же необязательное.

Для любопытствующих ли полуучёных обывателей пишу я? Для тех, кто любит прочитать «умную книжку», сидя у открытого окна. И обязательно такую книжку, чтобы соседи издалека видели по обложке, что сей фолиант отнюдь не для дураков писан.

Для торговцев ли трудовыми слоггерами, странствующих по морям Махасагар, Дениз или Форвиррскому стараюсь я? Торговцы эти имеют специальную записную книжечку со складной картой, где отмечают те деревни, куда торговец уже заплывал со своим товаром в прошлом семилунии, и куда желательно не соваться в этом, ибо у жителей деревни есть веские причины закидать торговца камнями, оставшимися после купленного у него слоггера, который должен был проработать сезон, но рассыпался на составные части, не выдержав и первого месяца.

Для других ли мореходов, вспенивающих волны всех морей, в суматошном беге из края в край Голдивара? Перевозящих туда-сюда рулли, стен-камни или драйденские самоходные повозки, хэрри, от которых мало проку, но много удивления?

Или мой труд предназначен тем бесстрашным исследователям, что готовы потратить часть жизни, ради проникновения за Барьер чародея Хена ради исследования новых земель? Получить знания, которые никогда не смогут передать нам, ибо выхода из-за Барьера нет?