Вся стена за спиной мечницы была истыкана ледяными снарядами, и только п центру сформировалось пустое овальное пространство.

Но даже так Анис, когда закончилась метель, опустила клинок и утерла кровь со щеки и руки. Лед монстра смог рассечь не только Императорскую броню, но и тело адепта, укрепленное специальными техниками и зельями.

Что же до других, то им повезло не так сильно.

Ближе всех к синему лучу оказалась Дора. Она выставила перед собой молот. Луч, ударив по оружию эльфийки, будто пушинку оторвал адепта Рыцаря Духа от пола. Не замедлившись и не ослабнув, он пробил Дорой далеко не декоративную стену, которая находилась в сорока метрах позади самой эльфийки.

Дора упала на гранит. Из её рта выстрелил фонтан крови. Покрытый ледяной коркой молот выпал из её рук. И несмотря на то, что луч иссяк, ледяная корка и не думала замирать. Она продолжала разрастаться, пока не погребла молот в синем гробу.

Сама же Дора, с явными переломами, тоже постепенно скрывалась под одеялом из инея. Эйнен, увидев как в глотке монстра вновь зажигается синий свет, рванул к эльфийке.

Он успел как раз вовремя.

Второй выстрел не заставил себя ждать.

Проходя насквозь деревья, взращенные техникой Марнил, луч превращал их в снежные хлопья. Гранитные столпы, которые он разбивал, сливались с общей массой веселящегося на ветру снега. Недавно красивый, полупустой зал обители, превратился в локальный филиал заснеженной горы.

Изо рта вырывались облачка пара. А от холода дрожали руки.

– Чешуя Речного Змея!

Эйнен встал перед замерзающей Дорой. Она постепенно синела, а свет в её глазах мерк. Движения тела Доры все больше напоминали агонию утопающего.

Островитянин, раскрутив шест-копье, вонзил его в пол. Радужная энергия вихрем взмыла вокруг него.

Те же самые движения повторила и Теневая Обезьяна. Вот только Дух-ШестКопье, которое оно вонзило в пол, было в двое больше того, что держал в руках Эйнен. И радужная энергия, которую она породила, действительно стала напоминать чешую. Чешую, расправившуюся широким парусом.

Синий луч ударил по нему. Эйнен, закричав, всем весом навалился на оружие. Его ноги слегка скользили по льду, но, тем не менее, он удерживал атаку монстра.

Вот только постепенно, сантиметр за сантиметром, его защитная техника и сама покрывалась синей коркой. Эйнен, закашлявшись, сплюнул кровью. Несмотря на то, что уже больше половину чешуйчатого паруса покрылось льдом, он продолжал удерживать луч.

А за его спиной постепенно умирала Дора.

– Сдохни, тварь!

Том, все же достав старый метательный кинжал, бросил его в монстра. Настолько древний, что даже местами покрытый ржавчиной, он взорвался такой силой, что Хаджар непроизвольно накрыл голову руками.

Буквально разрывая перед собой воздух, кинжал создавал такое давление силы, что оно испаряло лед. Тот самый лед, который выдерживал атаки элитных Рыцарей Духа.

Летя в двух метрах над полом, кинжал, тем не менее, не только испарял лед, но и вырезал в граните борозду шириной в четыре глубиной в полтора метра.

На жале кинжала вспыхнуло пламя и теперь он уже не просто летел, разрезая воздух, а оставлял позади себя огненную полосу.

Только теперь Хаджар понял, что на самом деле это был никакой не кинжал, а наконечник стрелы. Потому что именно ею – огненной стрелой, артефакт и вонзился в грудь монстра.

Пришел черед Духа-Голема пролетев сотню метров, разбить спиной десятки гранитных столпов и рухнуть на пол. Огненный взрыв, порожденный артефактом, выплавил в несущей стене овал диаметром в десять метров. Снег и лед, недавно укрывший весь зал, мгновенно превратился в густой, горячий пар.

Дора задышала ровнее, а её молот, вместо ледяного гроба, лежал в луже чистой воды.

– Что это было? – Хаджар, держась за стену, кое-как поднялся на ноги.

Левая нога, рассеченная ледяным клинком, практически отказывала. Кожа, вокруг раны, постепенно чернела, а сам Хаджар чувствовал, что если вскоре ничего не предпринять, то он может вновь окунуться в те дни, когда конечности ему заменяли деревянные костыли.

– Не… расслабляйся… варвар, – Анис, сплевывая кровью, выставила перед собой меч и приняла защитную стойку.

Хаджар медленно, неверяще, повернулся в сторону, где только что бушевало яростное пламя. Но огонь, пляшущий на поверхности им же выплавленной лавы, стихал. Он медленно, но верно, погибал под натиском холода.

– Да что же это…

Хаджар подозревал, что если бы взрыв не сломал стену и не обнажил заснеженную гору, впустив в обитель горные ветер и снег, то тварь бы издохла.

Но мир боевых искусств не знал сослагательного наклонения.

Покрытый трещинами, в изорванном доспехе, от былого величия которого остались лишь железные лохмотья, монстр постепенно поднимался.

При этом снег, приносимый ветром с гор, буквально втягивался в его тело. Оторванная лева рука заново проростала из плеча. Трещины постепенно затягивались, а в распахнутой пасти вновь зажигалось синее свечение.

Хаджар проводил взглядом траекторию, по которой ударит луч. Она, била прямо в Дору. Видимо, монстр собирался прикончить цель, которая не могла сама защитить себя.

Да будь проклят тот, кто создал эту машину смерти!

– Найдите меня! – выкрикнул Хаджар.

Достав из пространственного кольца склянку с зельем, он сорвал зубами крышку и вылил её в горло. Отвар Шатуна – один из прощальных подарков Степного Клыка.

Стоило зелью попасть в тело Хаджара, как он почувствовал невероятный прилив силы. Рана на его ноге не затянулась. Она даже не начала заживать, но внезапно Хаджару стало на неё плевать.

Он не чувствовал боли. Только силу. Как если бы все ограничители в его организме исчезли и лавины силы, перехлестнув через плотину, затопила каждую его клеточку.

Черный дракон, извиваясь и отталкиваясь от развалин, за доли мгновения преодолел расстояние в сотни метров. Это было куда быстрее, чем была способна Анис или Том. Диносы не успели ничего понять, как ледяной монстр оказался вынужден перейти в глухую оборону.

Вокруг него кружился черный дракон. Из его распахнутой пасти вылетало дыхание плотного мрака. Сотни ударов мечей сливались воедино, чтобы породить сплошный потоки разрезов.

Они превращали лед Духа-Голема даже меньше, чем в пыль. Но еще быстрее, чем Хаджар уничтожал монстра, тот успевал восстанавливаться.

В какой-то момент дракон замер, а затем, вместо дыхания и ударов меча, он попросту столкнулся с отступавшим во время безумного натиска монстром.

Черный дракон, просуществовавший всего пару секунд, исчез. Вместо него в провал стены падал Хаджар. Плечом ударив в грудь монстру, он вместе с ним упал куда-то в сторону заснеженной пропасти.

А следом за ними обвалился потолок, закрывший собой проход к горам.

– Просыпайся, Северный Ветер…

Хаджару показалось, что кто-то его позвал. Кто-то смутно знакомый, но, в то же время, далекий. Как если бы к нему на улице подошел поздороваться человек, похожий на близкого друга. Но на внешнем сходстве все родство и закончилось.

– Разве тебя не учили, что на холоде нельзя спать, маленький воин? Иначе замерзнешь.

Хаджар, наконец, понял, что все это время лежал с закрытыми глазами. Нехотя, с трудом, но он поднял веки.

– Высокие Небеса, – тут же выдохнул он.

Хаджар точно помнил, как вместе с ледяным Духом-Големом прыгнул в пропасть. Наверное, со стороны, этот трюк мог показаться безумством. Но, как и всегда, у Хаджара имелся план.

В момент, когда огненная стрела Тома Диноса обрушила стену, Хаджар успел заметить небольшой уступ в километре под обрывом.

Именно на этот уступ он и упал, а самого монстра, как теперь вспомнил, сбросил в ущелье. Хаджар рассчитывал, что Эйнен и остальные смогут его отыскать. Он даже успел сказать “Найдите меня”.

Или не успел…

Все путалось.

С удивлением Хаджар понял, что лежит вовсе не уступе. Сперва ему так лишь показалось – из-за холода и ветра, воющего в ушах.