Стечение обстоятельств или же происки Девы-Судьбы? Этот вопрос навсегда останется без ответа, ибо его значение не изменит смысла происходящего. Те, кто некогда были лишь отдельными душами, потерявшимися на дороге жизни, в это самое мгновение стали чем-то большим, чем-то значительным.

Этим прохладным утром после минувшего дождливого дня Лиара вдруг осознала, что, даже оказавшись в столь незавидной ситуации, потеряв любимого мужа, отца, дом и всех своих друзей, даже находясь на чуждой земле, она всё же не оставалась одна. Теперь её окружала необычная, сплетённая из самых разных нравов и взглядов, но всё же настоящая семья.

Семья, что ныне стала Лиаре важнее всего и даже её собственной миссии.

…И лишь угрюмый взгляд орочьих глаз рушил внешнюю идиллию сего момента.

1

Он вышел на улицу ранним утром. Позади, осталась тёплая постель, устланная меховыми шкурами и тревожное сновидение, пришедшее в ночь. Морозный воздух месяца Паучьей Королевы — ноября коснулся лица, заставив слёзную пелену сковать взгляд. Вдохнул полной грудью — освежающий поток наполнил объёмные лёгкие. Холод остужал мысли и сырой после сна лоб. Он расчесал густую бороду и умыл лицо, округлившееся в клыкастой улыбке — приветствие грядущего дня.

Иней окутал поверхность земли, окрасив белизной последние зелёные проблески. Тонкая корочка льда поверх водной глади поблескивала первыми лучами восходящего солнца. Крики птиц и треск покачивающихся сосновых стволов стали частью мотива всеобъемлющей гармонии леса.

Беззвучно поблагодарив духов за столь дивное утро, Травга́р привычно потянул руки в стороны. Тянущая боль в боку — последствие минувшей охоты мигом напомнила о себе, заставив старика скрючиться пополам. Если слабость в ногах и больные кости уже давно стали обыденностью для состояния пожилого орка, то подобные травмы выбивали его из привычного ритма жизни на добрую тройку недель.

Травгар огляделся. Как и ожидалось — он был не один. Огромный чёрный волк — ак’рик по имени Зулза́к тот час прибился к вожаку, став его опорой. Эта парочка имела длинную, богатую на события историю, тянущуюся не один десяток лет. Зулзак являлся частью семьи Травгара, самым близкими и верным из его друзей с тех самых пор, как орк приютил и воспитал зверя.

Ещё со времён прадеда Травгара клан «Дикого Уха» бороздил просторы имперских лесов в компании гордых ак’рик. Людские деревни исчезали и строились заново, войны сменялись войнами, но орочий клан пребывал вдали от внешних конфликтов, наслаждаясь свободой, подаренной им Матерью-Землёй. Охота в лесах, разведение ак’рик и собирательство — таково было ремесло «Дикого Уха». В тяжёлые годы они не брезговали вести торговлю с местным людским селом. Оркам было плевать на золотые монеты, ибо те не могли согреть в ночь, из золота не ковалось оружие, и не покупалась мудрость. Вместо привычной валюты люди получали мясо и шкуры, взамен отдавая соль и зерно.

Неспешно клан процветал под началом своего духовного лидера, коим и являлся Травгар — старейший шаман «Дикого Уха».

— Славное утро, — послышался низкий голос за спиной Травгара.

Пуская струи пара, массивная фигура поравнялась со стариком и умыла лицо ледяной водой из бочки.

— Отче-Небо и Мать-Земля благоволят клану сегодня, — кивнул шаман, наслаждаясь слепящими лучами солнца. Он не обернулся, ибо уже узнал собеседника по голосу и тону шагов.

— Большего и не нужно, — продолжал вещать бас. — Как рёбра?

— Мать-Земля зарастила кости, но телу нужно время. Эх! — на лице шамана проступила широкая ухмылка. — В молодости Травгар плевал на такие мелочи, как пара сломанных рёбер. Но теперь… хе-хе, годы берут своё.

— Годы не властны над духом.

— С этим не поспоришь, дитя. Сегодня охота?

— Да. Клану нужно мясо. Крог может взять Зулзака в лес. Зверю нужно развеяться.

Взгляд орка, крупного даже по меркам сородичей, отыскал жёлтые огни волчьих глаз. Крог помнил этого зверя ещё с давних пор, когда волею судеб попал в безымянное поселение «Дикого Уха». Тогда-то ему и довелось впервые увидеть существ, столь же гордых и могучих, как волки, но надёжных и верных, как самые родовитые псы. Сам Зулзак казался воплощением этих качеств — зверь куда более достойный, нежели большинство орков и людей, встреченных Крогом за годы военных странствий.

И пусть сейчас, спустя одиннадцать зим, минувших с далёкого дня их знакомства, волк выглядел заметно похудевшим, чёрная словно уголь шерсть покрылась сединой, а клыки сточились под тяжестью прожитых лет — Крог видел в нём всё того же гордого зверя и неотъемлемую часть клана, наравне с каждым из орков и прочих ак’рик.

— Не нужно, — промолвил шаман. — Позволь старикам побыть дома. Проведём время с дочерью и внучкой. К тому же, у Крога есть спутник. Поверь, справиться с двумя ак’рик — задача не простая.

Крог кивнул. Он понимал тревоги старого орка о безопасности Зулзака. Никто не мог так же вести грозного зверя, как это делал Травгар. Никто не мог позаботиться о нём так, как старый проверенный годами товарищ.

— И вот ещё, — продолжил шаман, вспомнив обрывки тревожного сна. — Ночью…

— Доброе утро, — раздался звонкий голосок, сбивший Травгара с мысли.

Два клыкастых лица одновременно озарились в улыбках.

Она стояла босиком на холодной земле, укутавшись в накидку из медвежьей шкуры, что волоклась по пятам. С головы свисал локон тёмных волос, украшенных перьями. На тоненькой ручке красовался яшмовый браслет, обвитый на запястье в несколько оборотов — подарок, призванный защищать от злых духов и неудач. Простое, по-детски наивное выражение лица и, конечно же, этот взгляд зелёных жизнерадостных глаз, что пристально вглядывались в фигуры отца и деда.

— Куза! — буркнул Крог. — Почему босиком?!

На лице девчушки проступила виноватая улыбка.

Даже сейчас, спустя девять лет с рождения дочери, Крог всё ещё не понимал, как у создания, подобного ему, могло появиться этакое чудо. Как и любой отец, едва ли он был способен отыскать слова, дабы описать все свои чувства по отношению к этой крошке. Отец шагнул вперёд, подхватив дочь на руки, подкинул в воздух и закружил вокруг себя. Столь крошечная на его фоне, девочка попросту растворилась, будучи прижатой к тёплой отцовской груди. Из детских уст полился смех. На бурых лицах расцвели улыбки.

Идиллия была оборванна тяжёлым топотом лап и хрустом ледяного инея. Высунув длинный розовый язык, на улицу выскочил огромный ком серого меха. Восходящее солнце отразилось в его взгляде, подогревая и без того игривый настрой.

Кус вскочил на задки и едва не повалил Крога на землю. Волчьи лапы врезались в его торс, а розовый язык нашёл лицо Кузы. Крог заворчал в попытке прогнать наглеца, но и его лицо стало жертвой вязких волчьих слюней — демонстрации любви зверя.

На сей раз, смеха не сдержал и Травгар.

— Весело? — глядя в жёлтые глаза злодея, пробурчал Крог.

С довольным видом волк повёл головой, будто силясь понять речь орка и судя по всему, даже не планировал опускаться на землю.

Уже четыре зимы минуло с того момента, как Кус стал частью их семьи и, казалось, за эти годы, огромный по всем меркам зверь так и оставался обыкновенным щенком, едва отлучённым от молока матери.

— Пока Хару́лла спала, Крог нашёл замену? — послышался ласкающий слух женский голос.

Широко улыбнувшись, Крог прижал Кузу и всё же скинул нахала.

Вышедшую из хижины женщину отличал рост и прямая осанка. Несмотря на мороз, её стройное тело укрывала лишь тонкая накидка из льна, а пряди тёмно-русых волос касались плеч и спины. Алые, сродни двум крошечным каплям крови глаза постепенно привыкали к свету и продолжали вглядываться в радостные лица родных.

— Мама! — воскликнула Куза.

В руках орчихи показалась пара детских меховых сапожков, а на лице проступила нежная улыбка. Харулла шагнула вперёд и прикоснулась кончиком носа к носику дочери, после чего угодила в капкан огромных рук. Крог прижал сильнее, заставив своих девчонок визжать. Они пытались бороться, пытались отбиваться, когда чёрствая щетина тёрлась по их щекам, а объятья рук стягивали хватку. Куза даже прикусила ухо отца, дабы остудить его пыл, но всё оказалось тщетно. Крог не собирался отпускать никого, продолжая тискать жену и дочку, параллельно с тем отбиваясь от нападок Ку’сиба.