— Столько мы сможем собрать, только если отправим сюда всех наших воинов, оголив границы.

Следом за детским обозом отправились легкораненые и выздоравливающие, те, кто хоть и ехал верхом, но долго в седле оставаться не мог и нуждался в отдыхе.

— Если бы не Феррун, мы бы не досчитались нескольких тысяч доблестных воинов. — Крис помахал одному из воинов, бледному, с перевязанной рукой, но ехавшему верхом, горделиво выпрямив спину.

— Ну, благодарить надо скорее не Ферруна, а его чудодейственную сажу. Если б он поделился ею с другими, эффект был тот же.

— Я в этом не уверен. — Крис похлопал по боку своего загарцевавшего коня. — Под конец от этой сажи осталась только чуть сероватая водичка, но люди все равно выздоравливали.

— Уж не вспомнили ли вы сказочку о чудодейственных руках короля, Крис?

— Нет, этого я не вспоминал. Я вообще о королях не думал. Какой из Ферруна король? Я думал о Тетриусе.

— Неужто он у Ферруна? — поразился сэр Литл. — Но это злобный камень.

— Вы судите по графу Контрарио? Возможно, камень злобный только в злобных руках. Впрочем, вряд ли он у Ферруна. Говорят, камень утерян. Но Феррун так долго жил в таком странном месте, видел так много и так много читал, что часть непостижимой силы того древнего места вполне могла перейти и на него. Вернее, он мог впитать в себя часть той силы.

Сэр Литл пожал плечами.

— Ничего не могу на это сказать. Мне кажется, вы слишком умствуете, Крис. Если б вы читали книги, я бы сказал: начитались сказочек. Но смотрите, едет повозка с нескио. И опять с ним рядом эта монахиня. Вам не кажется это странным?

— Нескио красивый мужчина, а монахиня всего только женщина. К тому же Фелиция отправила с нами и послушниц, они обета безбрачия не давали. Так что ничего в этом странного нет.

— Но будет ли доволен нескио, увидев рядом с собой эту женщину?

— Нескио благородный человек и никогда не станет платить злом за сделанное ему добро. Но что предлагаете вы? Прогнать ее? А кто будет ухаживать за раненым? Не вы ли?

Сэр Литл выставил перед собой ладони, отказываясь от такой чести.

— На это у меня не хватит терпения, Крис. К нам подходит мой отряд. Давайте прощаться. Уверен, мы еще не раз встретимся с вами в бою. Но вот в мирной жизни нам так запросто разговаривать вряд ли придется. У вас служба, у меня дела имения и моя немаленькая семья.

Он подскакал к своему отряду и поехал впереди. Крис проводил его долгим взглядом. Показался отряд королевских стражников. Он с горечью отметил его поредевшие ряды. Сколько погибло славных воинов, его старинных друзей. Понурив голову, он пропустил мимо весь отряд и поехал с последней сотней.

Провожавшие воинов горожане стояли вдоль дороги до тех пор, пока со стен не запела труба, призывая их укрыться за стенами города: баронесса боялась внезапных набегов. Уже стемнело, когда в город через северные ворота зашли последние провожающие. Ворота закрылись, все разбрелись по своим домам. Город затих. Только на городских стенах пристально всматривались в темноту стражники, негромко перекликаясь между собой.

С досадой притопывая ногой, возмущенный Сильвер гневно смотрел на отца.

— Ваша честь, я чувствую себя предателем! Все дворяне, даже маркиз Пульшир, — при этом имени сидевший рядом Беллатор вскинул голову, но тут же опустил ее снова, — уехали сражаться, а я, который ничуть не меньше нескио побывал в боях, сижу за неприступными стенами королевского дворца, как последний трус! Мне просто стыдно!

Медиатор сердито нахмурил брови. Младший сын каждый день высказывал ему свое негодование, не стесняясь в выражениях.

— Я много раз говорил тебе, у тебя другая дорога! — выговорил он Сильверу строже, чем намеревался. — Гораздо более опасная, чем та, по которой ушли нескио и все остальные. Хотя бы потому, что они знают, что делать. А у тебя впереди будет только неизвестность. Это несравнимо хуже, поверь мне.

Сильвер тихо выругался и угрюмо посмотрел в окно на сыплющие золотой листвой яворы.

— Ну и когда же я пойду по этой вашей неизвестной дороге? Время уходит, скоро зима.

— Зима тебе и нужна, — твердо указал Медиатор. — На твоем пути будут непроходимые болота. Зимой они замерзают, и местные жители смогут провести тебя по ним. Летом это невозможно.

— Отец, на севере уже давно стоит зима! — негодующе вскричал Сильвер. — Это у нас осень! Зачем ты тянешь время? До сих пор надеешься отправить со мной Ферруна?

— Да. Он моя единственная надежда, — глухо согласился Медиатор.

Сильвер с досадой выдохнул и рубанул рукой по воздуху.

— Еще неизвестно, пойдет ли со мной этот нахальный тип. Я же не дипломат, как Беллатор. Я не умею льстить, я умею только воевать. В походе, как и бою, приказы командира должны свято исполняться. А Феррун не подчиняется дисциплине. Мои приказы для него ничто.

Медиатор печально усмехнулся и простер руку к взволнованному сыну.

— На этот раз, сын мой, главным в этом походе будет Феррун, а не ты. Уж не обессудь.

Сильвер обескуражено потер затылок и посмотрел на брата, ища поддержку.

— Да у него мозгов меньше, чем у курицы! Куда он нас приведет?

Беллатор насмешливо заметил:

— Что-то слишком пристрастен, братишка. Может, ты ревнуешь? Раньше ты делил воинскую славу с нескио, у вас даже состязание своего рода шло, и тут вдруг тебя затмил какой-то грязный трубочист!

Сильвер помялся, но из-за врожденной справедливости был вынужден признать:

— Есть немного. Но это не отменяет того факта, что Ферруна здесь нет. И я уверен, что со своим отсутствием страха он будет лезть в самую гущу боя исключительно ради потехи. Где гарантия, что он вернется с поля боя живым и невредимым, если вообще вернется?

— Никакой, — согласился с ним брат и почтительно обратился к Медиатору: — Я бы на вашем месте, отец, отпустил Сильвера в дорогу. Если Феррун соизволит к нему присоединиться, он его без труда догонит. Он выбрал удивительную кобылку, не знающую усталости. Да и скачет она гораздо быстрее наших лошадей.

Наместник тяжко задумался. Ему не хотелось отпускать сына в такой неизвестный и опасный путь без поддержки, пусть и призрачной, но, похоже, выхода не было.

— Поймите, отец, сидеть и ждать сложа руки глупо! — жарко поддержал брата Сильвер. — Я давно готов к походу, мои люди тоже. Разрешите нам выступать! Стыдно сидеть, невесть чего выжидая, когда на юге страны гибнут воины, защищая нас, будто мы слабые женщины!

Медиатор нехотя поднялся с кресла и вслед за младшим сыном подошел к стрельчатому окну. В парке перед дворцом по-осеннему пламенели кроны мощных деревьев, посаженных еще при королях, небо было мрачно-тусклым. На сердце у наместника было сумрачно так же, как и в природе.

Решившись, он повернулся к сыновьям.

— Мне отчаянно не хочется посылать тебя на север, Сильвер. Никогда, даже в самое опасное время, когда ты шел в тяжкий бой, у меня не было такого черного предчувствия. Но ты прав. Иди. Другого пути нет. Мы обязаны сделать все, что можем. Это наш долг, долг правителей этой страны. Прежде чем уйти в этот трудный поход, постарайся предусмотреть все мелочи, это очень важно. И обязательно надень добротную одежду. Возьми с собой меховой плащ. Это и твоих спутников касается. Меховые плащи — главное на этой дороге.

— Меховые плащи? — поразился Сильвер. — Да зачем они нам? Мы будем в них чувствовать себя неповоротливыми тюфяками, только и всего.

— И меховые попоны для коней. Уверен, все это пригодится, — не допускающим возражения тоном добавил Медиатор. — Скажу вам по секрету, в молодости мне довелось побывать на севере. Уверяю тебя, такой холодины ты и представить себе не можешь. Там дыхание превращалось в лед и падало на землю.

— Ты был на севере? Почему ты никогда нам об этом не говорил? — одновременно воскликнули пораженные братья.