Алонсо выскочил из комнаты, Роуэн помчался за ним. Велев оседлать своего коня, Алонсо в бешенстве принялся метаться по площадке возле конюшни, круша мечом все, что попадалось под руку.

Роуэн с горечью наблюдал за ним.

— Предатели, все предатели! — неистово вопил Алонсо, ругая медлительного конюха.

Через несколько минут ему подвели оседланного коня. Он с лязгом вставил меч в ножны, вскочил на лошадь и помчался вперед, не дожидаясь своего спасителя.

Роуэн вернулся к своей лошади, привязанной возле паркового фонтана. Решив, что Алонсо ему все равно не догнать, спокойно поехал обратно. На подставе узнал, что грозный всадник за час до него поменял коня и уехал.

Роуэн пересел на свежую лошадь и направился в монастырь, надеясь, что за время его отсутствия там ничего не случилось.

Выехав из монастыря, Беллатор приказал стражникам отправляться во дворец, а сам быстрым галопом поскакал к маркизе Пульшир. Чем ближе был ее дом, тем сильнее билось его сердце. Чтоб совладать с расходившимися нервами, он был вынужден остановиться в полумиле от ее дома и глубоко вздохнуть.

И что это с ним такое? Никогда при самой большой опасности он не терял присутствия духа, что теперь заставляет его волноваться, да еще так неистово? Любовь? Он насмешливо усмехнулся. Какая может быть любовь между мужчиной и женщиной, которая годится ему в матери? Может быть, она просто напомнила ему покойную мать?

Прикрыв глаза, вспомнил прелестный образ матери. Нет, маркиза на нее совсем не похожа.

Встряхнувшись, приказал себе не мандражить и ударив пятками в бока коня, пуская галопом. Вскоре он уже стоял в гостиной маркизы и ждал, когда она выйдет к нему.

Ожидать ему пришлось не более пяти минут. Маркиза спустилась к нему озабоченная и бледная. На ней было простое, но изящное платье из серой тафты с белой кружевной шемизеткой.

— Надеюсь, вы ко мне не с дурными вестями? — боязливо спросила она его, наскоро сделав реверанс.

У Беллатора упало сердце. Она его не ждала! А ведь он на это надеялся. Не признавался в этом самому себе, но мечтал, что она также беспрестанно думает о нем, как и он о ней. Но проговорил спокойно, даже равнодушно:

— Нет. Насколько я знаю, с вашим сыном все в порядке.

С облегчением вздохнув, маркиза предложила ему присесть и сама села напротив. Прозорливо предположила:

— Тогда ваш визит вызван одним: вы хотите еще что-то выяснить о том похищении. Теперь уже двойном похищении.

— У меня двойная цель, маркиза, — кривовато усмехнулся Беллатор, решив больше не таить свои чувства. — И личная, и государственная. С какой начать?

Она откинулась на спинку кресла и опасливо ответила:

— Мне странно слышать от вас подобные вопросы, ваша честь. Конечно, государственные вопросы важнее личных.

— Я тоже думал так раньше и всегда осуждал тех, кто поступал иначе. Но теперь я их вполне понимаю. — И Беллатор пылким взглядом посмотрел на маркизу.

Она выпрямилась и застыла, сурово глядя на него, безмолвно запрещая ему продолжать.

— Но, если вы настаиваете, начнем с государственных, — выполнил он ее желание. — Маркиза, Фелиция считает, что герцогиня родила девочку. Это так?

На прямой вопрос и отвечать нужно было прямо, но маркиза все-таки помедлила.

— Да, — это прозвучало неохотно и как-то болезненно.

— Но почему вы прежде не сказали мне об этом?

— Мне было стыдно! — она порывисто поднялась и подошла к окну, отвернувшись от гостя. Щеки горели, и она приложила к ним прохладные пальцы, стараясь утишить жар. — Ведь что стоило мне взять ее к себе и воспитать под видом дальней родственницы! Ведь она моя единственная племянница, дочь моего любимого брата! Но я поступила низко и безнравственно, отдав ее в чужие руки. Я уверена, из моего дома ее никто бы похитить не посмел. Но я боялась. Боялась мужа, боялась отца, который бы обо всем догадался.

— Понимаю, — суховато заверил ее Беллатор. — Как выглядела девочка?

— Хорошенькая блондинка, очень похожа на свою мать. Милая улыбка, ровные зубки. Для купеческой семьи она была слишком хороша. Потому ее и похитили.

— Похищают хорошеньких девчонок для притонов самого гнусного пошиба, — глухо, но без укоризны проговорил Беллатор.

— Я это знаю! — вскричала маркиза, заламывая в отчаянии руки. — Поэтому я и не могу ночами спокойно спать. Мне все снится она, такая нежная и невинная в руках низкого развратника.

Беллатор вздохнул.

— Если она попала в подобный притон, то вряд ли жива. Но мы все равно будем искать.

Маркиза тихо всхлипнула и тут же подавила стон. Беллатор встал с кресла и подошел к ней. Остановился на расстоянии вытянутой руки и сочувственно произнес:

— Вы страдаете, я вижу. К сожалению, никому не дано поправить прошлое.

Маркиза закрыла лицо руками и печально призналась:

— Я много раз мечтала перенестись в прошлое с помощью королевского трона и предупредить ту глупую и наивную девчонку, какой я когда-то была.

— И что бы вы ей сказали? — Беллатор подвинулся чуть ближе, но маркиза не обратила на это внимание, обратившись в далекое прошлое.

— Во-первых, не выходить замуж за маркиза Пульшира, бежать от него, как от огня. И пусть это значило ослушаться отца, но, зная, какую мне предстоит прожить отвратительную жизнь, я бы уговорила его отказать маркизу. А еще я не должна была верить маркизу Белевотто. И, конечно, спасти своих братьев.

— Но почему вы заговорили про трон? — Беллатор встал уже вплотную к ней и с трудом удерживался, чтобы не заключить ее в свои объятия.

— В моей семье есть предание, что с помощью трона можно перемещаться во времени, — ее голос звучал глухо от непрерывно льющихся слез. — Разве вы не знаете эту легенду?

— Да, я слышал что-то такое. Если верить ей, то мой глупый брат просто затерялся где-то во времени, а вовсе не мертв. Но давайте поговорим о нас.

Он взял маркизу за руку и интимно поцеловал ее ладонь. Она попыталась отобрать руку, но он не дал.

— Опомнитесь, Беллатор! — неистово взмолилась она, боясь самой себя. — Вспомните, кто перед вами!

Беллатор взял другую руку и нежно поцеловал.

— Мне не нужно вспоминать, я и так вижу, что передо мной самая прелестная женщина, какую я знал в своей жизни.

Маркиза вырвала у него руки и вытянула их перед собой, упершись в его грудь, пытаясь защититься от опасной ласки.

— Я не женщина! Я преступница! — вырвалось из глубины измученной души.

— Уже лучше! — одобрил ее слова Беллатор, положив свои ладони поверх ее дрожащих пальцев. — Я боялся, что вы начнете говорить о разнице в возрасте и прочей ерунде.

— Это не ерунда! — маркиза посмотрела в его лицо, увидела счастливую улыбку и растерянно улыбнулась в ответ.

— Для меня это не имеет никакого значения, — проникновенно заверил он ее.

— Но имеет для меня! — маркиза побледнела, на ее ресницах висела слеза.

Она порывисто отошла от него на несколько шагов и опустилась в кресло.

— Вы хотите, чтоб я ушел? — спросил Беллатор, пристально глядя в ее лицо.

— Да! — ее ответ казался твердым, но пальцы нервно перебирали бахрому шелковой шали.

— Я вам не верю! — Беллатор встал перед креслом на одно колено и двумя ладонями повернул к себе ее опущенное лицо. — Скажите мне, глядя в глаза: уходи, я не люблю тебя!

— Как вы можете быть таким безжалостным! — маркиза пыталась отстраниться. В глаза ему она смотреть не могла, боялась, что там он увидит совсем не то, что говорят губы.

— Приходится, — жестко ответил он. — Время так сжалось, нужно так много успеть за столь короткое время, что порой приходится быть безжалостным. Если я не буду жестоким, мы с вами никогда не узнаем, что такое счастье.

— Это будет мимолетное счастье, — прошептала она и поднялась, не желая быть в столь непристойной близости от мужчины.

— Пусть мимолетное, но это будет счастье! Наше счастье! — не слушая больше пустых возражений, Беллатор уверенно встал перед ней.