Все слышавший Зяблио был поражен. Его господин влюблен? А эта хрупкая с виду монашка спасла ему жизнь? Ему хотелось поделиться этой поразительной новостью с другими слугами, но он превозмог это непристойное желание. Господин такого бы ему не простил.

На следующий день нескио было уже настолько легче, что он приказал посадить себя на постели. Агнесс не противилась. Зяблио усадил его на кровати, подвинул ему под спину подушки и посетовал, что нескио стал легким, как ребенок.

— Это не страшно. Он скоро вернет все, что потерял. — Агнесс ничуть не волновалась по этому поводу.

— Сколько времени я валяюсь без сознания? — прозвучал внезапный вопрос.

Слегка помедлив, Зяблио осторожно ответил:

— Почти месяц.

Нескио прерывисто вздохнул. Целый месяц! А ему казалось, что всего-то несколько дней.

Он нахмурил брови.

— Что происходит в королевстве?

— Войны пока нет, но на юге скапливаются орды чужаков. Наместник собрал новое войско и отправил его в Мерриград. Но для того, чтоб разгромить южан и имгардцев, воинов слишком мало, ведь оголять границы нельзя, а на всех границах стоят немалые гарнизоны. — Агнесс заботливо поправила подушку за его спиной. — Хотя это не должно вас волновать. Во всяком случае, пока вы не поправитесь.

Нескио блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь ее легкими прикосновениями. Но едва она убрала руки, он снова спросил:

— Что делают сыновья Медиатора? Я знаю, что Сильвера наместник хотел отправить на север. Он поехал? И что делает Беллатор?

— Беллатор помогает отцу, а Сильвер в самом деле уехал с посольством в Северстан.

— Один?

— Он взял с собой самых верных своих воинов.

Нескио вспомнил, что еще совсем недавно сам питал грандиозные планы на вторую часть камня и даже готов был ради этого жениться на незнакомой ему принцессе. Посмотрел на Агнесс и усмехнулся. Единственная, на ком бы он хотел жениться, сидит сейчас рядом с ним.

От этой мысли он испуганно замер. Жениться? На простолюдинке? Более того, на бывшей любовнице графа Контрарио? Не сошел ли он с ума? Не сам ли он год назад на дворянском совете голосовал за лишение дворянства одного из сыновей графа Родериго, безрассудно женившегося на своей любовнице-мещанке?

Это невозможно! Он не хочет лишаться титула, обрекая свой род на исчезновение, ибо передать титул будет некому. А сохранение титула — его долг перед предками, да и перед потомками тоже.

Поэтому он не может себе позволить жениться на Агнесс. Как бы ему этого не хотелось. От этой мысли в груди что-то заболело, будто он отказался не просто от любви и счастья, а от самой жизни. Поспешно спросил, отвлекаясь от недостойных помыслов:

— А что поделывает Феррун?

— Никто не знает. Он куда-то исчез.

— Может быть, отправился в замок Контрарио, решил добыть еще той чудодейственной сажи? — с мягкой насмешкой предположил нескио. — Он отчаянный малый, а его сажа и в самом деле спасла жизни нескольким сотням воинов.

Агнесс содрогнулась. В ее памяти тотчас возникли полчища мерзких серых крыс, рвущих ее тело.

— Что с тобой, моя дорогая? — испуганно спросил ее нескио, не стесняясь присутствия камердинера. — Ты вспомнила свою жуткую жизнь там? Не бойся, я никогда не отдам тебя на поругание графу.

Зяблио не смог сдержать острого любопытства и глянул в бледное лицо монахини. Заметивший это нескио кивком головы выслал его из комнаты. Посмотрел на опечаленную Агнесс и вдруг понял, что ему все равно, что она была любовницей его недруга, что она простолюдинка, что он потеряет титул, женившись на ней.

Но если она монахиня, все его мечты и жертвы напрасны. От этой мысли похолодело в груди и на миг перестало биться сердце.

От накатившего отчаяния его отвлекли слова Агнесс:

— Нет, я вспомнила ужасных крыс, живших там. Но Феррун их утопил.

— Да? Когда-нибудь ты расскажешь мне о своей жизни все. Но сейчас скажи одно: ты приняла постриг?

Агнесс отрицательно покачала головой.

— Нет. Я даже не послушница. Просто в рясе легче жить. Я пряталась от графа в монастыре Фелиции, а потом ездила в монастырском обозе в Мерриград, вот и одета как монахиня, чтобы не отличаться.

— Я знаю. Мать-настоятельница говорила мне, что ты была у нее… — Не договорив, нескио обессилено уронил голову на подушку и закрыл глаза, встревожив Агнесс.

— Вы устали! Вам нужно лечь! Я сейчас позову Зяблио! — она соскочила со стула, намереваясь бежать за камердинером, но нескио властно приподнял ладонь, останавливая ее.

— Успокойся, моя дорогая. Я не устал. Это от облегчения. Я опасался, что ты стала недоступна для меня.

Агнесс огорчилась. А чего еще она ждала? Он аристократ, а она жалкая шлюшка.

— А теперь я доступна? — голос от обиды задрожал и сорвался.

Он почувствовал это и нежно пожал ей руку, утешая.

— Да, как любая другая достойная незамужняя женщина. Теперь я могу спокойно ухаживать за тобой, что было весьма непристойно, будь ты невестой божией.

Он не считал ее недостойной, наоборот, он хотел за ней ухаживать! У Агнесс от счастья перехватило дыхание, и она не сразу смогла с горечью отказать:

— За такими, как я, не ухаживают, нескио. Таких, как я, только презирают.

— Неправда! За любимыми женщинами всегда ухаживают, Агнесс! — он открыл глаза и посмотрел на нее открытым взором. — И не противоречь мне, дорогая, ты же знаешь, что больных нельзя волновать. Но ты права, мне в самом деле необходимо передохнуть. Да и тебе тоже. Позови Зяблио и иди отдыхать. Надеюсь, тебе предоставили хорошую комнату? Тебе там удобно?

Агнесс искренне считала, что комната у нее очень хорошая, в чем она и уверила радушного хозяина. На ее зов вошел Зяблио, и она вышла, оставив больного на попечение камердинера.

Зяблио убрал подушки и положил господина на постель, устроив его как можно удобнее.

— Спасибо, Зяблио. Домину выдворили? — нескио говорил уже как обычно, не придыхая от слабости, и верный камердинер с радостью ответил:

— Да. Страже велено ее не впускать ни под каким предлогом.

— Я боюсь, что она что-нибудь сделает Агнесс.

Укрывая господина верблюжьим одеялом Зяблио припомнил:

— Вчера при отъезде она в самом деле кому-то угрожала. Говорила, что отомстит.

— Вот как? — нескио сердито нахмурился и возмущенно поднял руку. Но рука бессильно упала обратно на перину. Он сердито воскликнул: — Черт, когда же я снова стану нормальным человеком?! — И приказал Зяблио: — Но пока это невозможно, тщательно охраняйте Агнесс. Кстати, куда ее поселили?

Камердинер замялся. Говорить, что это по его приказу ее устроили рядом с поварятами в самом неудобном крыле поместья, ему жутко не хотелось. Он-то думал, что монашка легко заменима, и ошибся.

Нескио понял все без слов.

— Немедленно устрой ее в золотых покоях! — негодующе рыкнул он. — И хорошенько запомни: вполне возможно, что она станет вашей госпожой. Если я смогу уговорить ее выйти за меня замуж.

— Но она монахиня! — воскликнул пораженный камердинер, размышляя, не сошел ли его господин с ума.

— Нет, просто она живет в монастыре, как странница. Пока я не уговорю ее перебраться сюда. Или в городской дом. Или в северное поместье. В общем, туда, куда она пожелает. — И нескио улыбнулся нежной улыбкой.

Зяблио вышел от господина ошеломленный до такой степени, что наткнулся на стоящий у стены тяжелый массивный стул. Боль в ноге несколько его отрезвила.

Нескио вздумал жениться на простолюдинке, прекрасно зная, чем это ему грозит! Он однозначно сошел с ума. Может, монашка его чем-то опаивает? Он вспомнил историю с наместником, столько лет плясавшим под дудку своей сожительницы, и поморщился. Не повторилось бы подобное с нескио!

Но игнорировать приказание своего господина он не может. Зяблио отправился к мажордому и передал слова нескио:

— Немедленно прикажи перенести вещи монахини в золотые покои.

Тот пренебрежительно усмехнулся.

— Даже в золотые? Быстро же вырос ее статус. От сиделки до…