Худой старик, сидевший напротив, презрительно посматривал на него, скривив тонкие губы, но молчал. В руке он держал белоснежный батистовый платок с вензелем, вышитым золотой канителью. Периодически промокал им узкое потное лицо, при этом его пальцы с опухшими суставами сгибались с неприятным суховатым треском.

При очередном всхрапе визави выцветшие от старости голубые глаза сузились от злости; он давно жаждал излить на попутчиков свое недовольство.

— Какого лешего мы поехали в такую даль в черной карете? Здесь же настоящее пекло! — в который раз пожаловался он соседям. Те одновременно посмотрели на него, но промолчали. Тогда он прямо объявил: — Это ваша недальновидность, маркиз!

В ответ сидевший наискосок от него томного вида господин в бархатном черном камзоле с серебряным галуном и бриллиантовой брошью в пышном жабо, с красивым, но порочным лицом, только небрежно пожал плечами.

— Это единственное, что у меня оказалось без опознавательных знаков. Если вы так недовольны отсутствием привычных удобств, лэрд, почему не поехали в собственном экипаже?

Старик ворчливо заметил:

— По той же причине, что мы едем сейчас в этой колымаге — у меня нет экипажей без гербов! И от неудобного сиденья у меня опять разыгралась подагра! Я еле сижу!

Маркиз с затаенной язвительностью ответил:

— Тогда терпите, что нам еще остается? Или спите, как сэр Фугит.

Лэрд небрежно махнул платком в сторону спящего.

— Я ему завидую, но спать в экипаже не могу. Я и в собственной-то постели сплю плохо.

— Надеюсь, граф предоставит нам ночлег в своем замке? — раздался низкий звучный голос сидевшего рядом с лэрдом плотного мужчины с темным от загара лицом, одетого, в отличие от спутников, в просторный кафтан плотной шерсти почти крестьянского покроя. Его черты были жестче, чем тонко вырезанные аристократичные черты маркиза. Но лицо казалось гораздо привлекательнее, возможно, потому, что на нем лежала печать врожденного благородства. — Не хочу ехать обратно в темноте. Разбойников я не боюсь, но оказаться посреди ночи в перевернутой карете из-за плохой дороги или недосмотра кучера не желаю.

Собеседники огорошено посмотрели на него.

— Бог с вами, нескио! О каком ночлеге у графа может идти речь? Все знают, что в замке Контрарио оставаться на ночь нельзя! — лэрд не мог понять легкомыслия собеседника.

В ответ тот высокомерно пожал плечами.

— Я знаю множество нелепых сказочек о замке графа и самом графе. Но не думаю, что мы должны в них верить.

— А я верю! Более того, даже не верю, а доподлинно знаю, что в замке графа, да и с самим графом, неладно! — запальчиво признался маркиз. — Тому есть множество подтверждений!

— Которые при ближайшем рассмотрении оказываются досужим вымыслом простолюдинов. — нескио с полупрезрительным прищуром посмотрел на обеспокоенного маркиза. — И вы дрейфите, слушая эти глупости?

Маркиз нахмурился. Он не выносил, когда ему намекали на трусость. Иногда он бывал осмотрительным, возможно, на чей-то пристрастный взгляд и чрезмерно, но именно его здравый смысл позволял ему оставаться в живых тогда, когда неосмотрительные гибли.

— Нескио, вы можете остаться в замке. Если любите неоправданный риск. Но мы с лэрдом, — тут он вопросительно посмотрел на старика, твердо кивнувшего ему в ответ, — сочтем возможным снизойти до обычного постоялого дома в деревне графа. Хочу напомнить, что вы последний в роду, и наследников у вас нет. Может, стоит быть поосторожнее?

Губы нескио тронула горькая улыбка.

— Вы правы. Последний. Но, — он решительно рубанул рукой, — я не буду прятаться в деревне. Раз граф нас пригласил, я вправе рассчитывать на пристойный ночлег в его замке!

Карета замедлила ход и остановилась. Отодвинув пропыленную шторку, маркиз попытался посмотреть в круглое окошко.

— Дьявол, все в пыли, ничего не видно!

Дверь распахнулась, и грум торопливо опустил подножку.

— Деревня Контрарио, господа! Мы у постоялого двора. Может быть, вы хотите передохнуть?

Лэрд утомленно согласился:

— Непременно! — и принялся осторожно спускаться по ступенькам.

Грум учтиво поддержал его под локоть, заслужив милостивый кивок. Остальные неохотно последовали за ним.

— Для чего останавливаться в паре шагов от цели? — нескио не скрывал недовольства. — Замок уже виден. — И он кивнул вперед.

Остроконечный замок и в самом деле виднелся вдали. Он горделиво возвышался на крутой горе, видимый среди ровной степи издалека, как маяк на море. Темные башни острыми пиками врезались в синее небо, пронзая его, как мечами.

Лэрд посмотрел на замок и передернулся.

— Вам это, с позволения сказать, жилище не внушает некоторую тревогу?

Нескио фыркнул, как большая дикая кошка.

— Внушает, не внушает, что за глупости? У нас что, есть выбор? Надо ехать, несмотря ни на какие опасения.

Пристально рассматривающий очертания замка маркиз повернулся к спутникам.

— Конечно, мы поедем, но не прежде, чем передохнем и подкрепимся. Мне не хочется обедать в замке.

Нескио презрительно хохотнул.

— Боитесь, граф нас отравит?

— Вовсе нет. Зачем ему терять своих и без того малочисленных приспешников?

Нескио вскинулся.

— Приспешников, маркиз? Вы правильно выбрали слово?

— Абсолютно. И не пытайтесь переубедить меня, что граф видит в нас соратников. Мы для него только исполнители его воли. И если не поостережемся, так оно и будет. Вы же знаете, что в свое время стало с бароном Оттавио?

Нескио промолчал, мрачно сведя брови.

— Вот именно! — с удовлетворением констатировал маркиз. — Он ехал к графу кровным врагом, а вернулся вернейшим его вассалом. О чем это говорит?

— Возможно, граф обладает мощным даром убеждения?

— Граф обладает магическими способностями, нескио! И он это доказывал не раз. Не публично, но весьма наглядно. У него слишком большие возможности для обычного человека.

— Или он какими-то путями завладел Тетриусом.

Маркиз несколько минут осмысливал его слова. Потом неохотно согласился:

— Возможно. Хотя я никогда не слышал, чтоб осколки Инкусса обладали подобными свойствами.

— Мы вообще не знаем, какими свойствами обладают Тетриус, Секундо и Примум. И что будет, если их соединить в один.

— Инкусс?

— Вот именно.

— Мы не знаем, возможно ли это. Инкусс был расколот, никто не знает, когда и зачем. Все знают лишь одно — именно после этого королевский род пресекся.

— Значит, надо добыть камни и соединить их в один, только и всего, — сделал насмешливый вывод нескио.

— Вы правы, нескио, как всегда. Проще и быть не может, — саркастично согласился с ним маркиз.

Лэрд, пристально оглядывавший окрестности, поторопил попутчиков:

— Если хотим успеть вернуться из замка до захода солнца, нужно спешить. — И пошел навстречу кланяющемуся у порога хозяину в не слишком чистом клетчатом фартуке.

Нескио спросил у владельца экипажа:

— Лошадей менять будем?

Маркиз отказался:

— Нет. Уверен, граф уже прислал за нами свой экипаж. Так что нам нужно будет только пересесть из одной кареты в другую. О наших лошадях позаботятся мои слуги. Вы поедете верхом на своем коне, нескио?

— Однозначно. Иначе как я утром вернусь из замка? Не хочу ничем быть обязанным графу.

Маркиз траурно помолчал, будто стоял над свежевырытой могилой.

— Вы слишком опрометчивы, нескио, но это ваше дело. Что будем делать с Фугитом? Может, оставим его храпеть в карете и дальше? Не думаю, чтоб он нам понадобился.

— Согласен. Но тем не менее придется будить этого субчика. Я дал слово сэру Паккату, что его блудный младший сын непременно побывает в замке графа. Не понимаю, для чего он навязал его нам? Совершенно бесполезная обуза.

Маркиз открыл дверь кареты и не снижая голоса пояснил:

— Да чтоб отдохнуть от его выходок хотя бы пару дней. Вы что, не знаете, что Фугит совершенно неуправляем? Сэр Паккат с ним сладить не может. Наш замечательный наместник несколько раз предупреждал его о недостойных поступках сына. И в этом я с ним полностью солидарен. Даже жаль, что Медиатор ничего не может сделать с подобными распутниками.