Лори ушла, а Фелиция предложила племяннику легкое вино и кусок черствого черного хлеба.

— Извини, но больше у меня ничего нет. Идти в монастырскую кухню не стоит, повара спят, а где что лежит, я не знаю. Будить их тоже не хочу, нам ни к чему лишние разговоры. В монастыре слишком много сторонниц графа. Боюсь, ты останешься голодным.

Откусывая черный хлеб и запивая его кисловатым вином, Беллатор вдруг почувствовал, что ничего вкуснее в жизни не ел. Вот что значит голод! Признавшись в этом, смущенно добавил:

— Я не воин и к лишениям не привык. Но сегодня мне довелось испытать краешек военной судьбины. Боюсь, она мне не по вкусу.

— Она никому не по вкусу. — Фелиция быстро перекрестилась, повернувшись к алтарю. — Но, боюсь, войны нам не избежать. Ты же знаешь пророчество.

Беллатор отставил стакан с вином, погрузившись в размышления.

— Знаю. И у нас нет короля, чтобы объединить народ. Сильвер жаловался, что даже в последнем военном походе посреди битвы с имгардцами часть войска отказалась выполнять его приказы. Спорили, имеет ли право он их отдавать или нет. И проклинали всех Медиаторов. Но в нашем королевстве еще случаются диковинные вещи.

— Ты говоришь об исчезновении Родолфо?

— И о нем тоже. Но главным образом — об Инкуссе.

— Загадочный амулет короля? Ты веришь в его силу?

— Я знаю о его силе, тетя. Я не меньше твоего читал древние предания. В них говорится, что пока камень в руках истинного короля, Терминус непобедим.

— Это так. Но у нас нет ни короля, ни камня.

— Да. Но, по крайней мере, известно у кого треть камня. Я понимаю, тебе неприятно об этом говорить, но Тетриус у графа Контрарио. Как он у него оказался, неизвестно, но с его помощью он управляет людьми. Еще ни один слуга его не предал, хотя он не платит никому ни гроша и обращается с ними, как с жалкими рабами. Более того, от него враги уезжают друзьями. Думаю, и власть Зинеллы над отцом из того же источника. Хотя сегодня отец скинул с себя морок. Интересно, что могло произойти?

Настоятельница подняла тонкую руку, призывая к вниманию.

— На днях у меня попросила убежище молодая женщина, переодетая в мужское платье. Она призналась мне, что была любовницей графа и служила у него экономкой. Но что-то произошло, о чем она мне не сказала, и она убежала.

— Убежала? Из замка Контрарио? — поразился Беллатор. — Тетя, это невозможно! Тебя обманывают!

Монахиня встала и прошлась по комнате, перебирая четки и наклонив голову. Беллатор беспокойно следил за ней. Наконец она произнесла:

— Нет, это не так. Смею думать, я умею отличать правду от лжи. Она не лгала.

— Но, тетя, как такое может быть? — Беллатор иронично приподнял одну бровь. — Служанка Контрарио, причем не просто служанка, а любовница, и вдруг спокойно покидает замок! Тогда там поистине должно случиться нечто поразительное! Хотя… — он ненадолго задумался, сопоставляя факты, — если по времени это совпадает с визитом к графу четверых заговорщиков, то возможно, ей помог кто-то из них. Но вот кто?

— Ты говоришь о маркизе Пульшире, лэрде Патреме, сэре Фугите и нескио?

— Ты хорошо осведомлена, тетя.

— В монастырях ведомо многое. Думаю, знаю, что произошло. Вернее, догадываюсь. Граф утратил Тетриус.

— Как? — потрясенно воскликнул Беллатор. — Откуда ты это узнала, тетя? — нетерпеливо вскочил, изменяя своим привычкам.

Фелиция кивнула.

— Да, я сегодня долго говорила с той, что пришла к нам накануне. Ее зовут Агнесс. Я рассказала ей, что нас ждет, и тогда она сказала мне правду. Но не всю правду. Она не назвала имя человека, который вступился за нее и ради которого она восстала против графа. Но главное — она сорвала с руки графа кольцо, которое он использовал при обрядах посвящения!

— Посвящения? Ты уверена, что это и есть часть камня королей?

— Да. Граф был настолько уверен, что Агнесс умрет, что сказал ей то, что не должен был говорить никому. Это Тетриус.

— И что же она с ним сделала?

— С кольцом или графом?

— Она и с графом что-то сотворила? Ну и девчонка! — Беллатор с восторгом звонко хлопнул себя по бедрам.

— Это вовсе не веселая история, дорогой, — призвала его к спокойствию тетушка. — Агнесс напугана. Сильно напугана. Ей грозит огромная опасность. И я не уверена, что могу защитить ее. Особенно в это смутное время.

— Теперь понятно, почему бунт так и не перешел в настоящее восстание. Граф не может управлять людьми без камня. Пока он его не найдет, восстания не будет. Похоже, все было подготовлено, начато, но сорвалось из-за потери влияния, то есть утраты Тетриуса. Но где же камень? У Агнесс?

— Нет. Она бросила его в камин.

— Какое безрассудство! Если бы она взяла его с собой, насколько нам было бы легче! — Беллатор был вне себя от разочарования.

Фелиция осуждающе покачала головой.

— Дорогой, мы же не знаем, какими свойствами обладает камень. Агнесс говорит, что этого не знает и граф. А если он гораздо сильнее своего владельца? Агнесс он попросту страшил. Кто знает, что он сотворил бы с ней? В камине Тетриус засветился ужасающим синим пламенем. Нет, она все сделала правильно. Я боюсь, среди нас нет никого, кто мог бы подчинить его себе.

Беллатор задумался.

— Хочешь или нет, нужно пробраться в замок, другого выхода у нас нет. Нам нужен камень. Придется достать его из камина. Он не сгорел. Но где тот камин?

— В угловой башне. Там, где она жила почти десять лет. Но в день ее побега в башне вспыхнул пожар. И что там теперь, она не знает.

— Скорее всего, пожар вспыхнул из-за этого чертова монила.

— Была страшная гроза, поэтому ей и удалось убежать. Возможно, в башню ударила молния.

— А что граф?

— Он упал в подземелье, к крысам. Агнесс толкнула его, когда он пытался сбросить ее в колодец.

Беллатор восторженно присвистнул.

— Интересно было бы на нее посмотреть. Лихая девчонка. Хотя крысы ему не страшны, — вернулся к теме разговора Беллатор. — Я слыхал об их нежных отношениях.

— Значит, рано или поздно, но Контрарио появится. Если уже не появился. Самое противное, на него нет никаких улик. Мы не сможем доказать, что руководит бунтом он.

— Ну, с аристократами мы связываться не будем. Но вот о кольце стоит подумать…

Беллатор допил вино. Хлеб он съел давно, до последней крошки. Потом встал и направился к двери.

— Мне пора. Отдыхай, тетушка. Ты устала за день, а я тебя совсем замучил докучными разговорами.

— Уж скорее это я тебя замучила. И тебе не стоит никуда идти ночью. Лучше переночуй в доме для странноприимных. Для моего спокойствия. Я могу дать тебе коня, но не хочу, чтоб ты ездил по ночам без охраны по беспокойным улицам нашей столицы, особенно теперь, когда чернь бунтует. Это слишком опасно.

— Хорошо, тетя, пойду в странноприимный дом. Ты права, в столице неспокойно, и в одиночку по ночам ездить не стоит. Спокойной ночи. Завтра постараюсь уйти пораньше, до заутрени. Тебя тревожить не буду.

— Тогда поспеши, до нее осталось всего несколько часов. Отдыхай.

Беллатор ушел в келью, предназначенную для ищущих кратковременного приюта, растянулся на дощатых нарах, закинутых грубым овечьим одеялом, и забылся тревожным сном.

Утром встал до рассвета и покинул монастырь. Пустынные улицы освещались редкими фонарями, но было довольно чисто, дождей не было уже давно. Вони, этой обычной спутницы бедных кварталов, почти не ощущалась, за ночь мусорщики вывезли весь мусор и нечистоты.

Беллатор быстрым шагом дошел до таверны. Все еще спали. Не считая нужным будить уставших спутников, прилег на лавку в общем зале, завернулся в плащ и заснул.

Проснулся от громких возгласов:

— Да вот же он! Ночной бродяга!

Он сел, тряхнул головой, стараясь прогнать сонную хмарь. Перед ним стояли брат с другом.

— Пошли в нашу комнату, там приготовлен неплохой завтрак. — Сильвер точно знал, что нужно воину после такого насыщенного денька, как у них. — Не думаю, чтоб в монастыре тебя сытно накормили.