— Возможно, ты и прав, — неожиданно согласился с ним Беллатор. — Я об этом же подумал.

Раздосадованный Алонсо поскакал вперед, а братья неспешно поехали следом, негромко переговариваясь.

— Кто он такой, Роуэн? Мне в его присутствии было до странности неловко. Будто я сидел в шляпе перед королем. У тебя такого чувства не бывает? Ты же с ним давно знаком? — Сильвер с удовольствием гарцевал на игривом коне.

Беллатор, наоборот, сдерживал своего коня, боясь лишний раз потревожить ноющие раны.

— Хочешь сказать, не он ли наш король? Нет, уверяю тебя. Кровь у него, как ты видел, красная. Как и у меня и у тебя.

— Я все же думаю, что кровь не главное. Возможно, это все-таки иносказание. Я даже представить не могу голубую кровь.

— Я покажу тебе рубашку последнего принца. Ее сняли уже с почти мертвого тела. Она вся в крови. В синей крови, брат. — Сильвер хотел запротестовать, но Беллатор поднял руку, призывая к вниманию. — Это не подделка. Видел же ты, как трон расправился с нашим неразумным Родолфо?

Сильвер вынужден был покориться.

— Хорошо, Роуэн не король. Но ведет-то он себя как подлинный аристократ крови. Такие повадки невозможно скопировать или приобрести. Это врожденное.

— Между нами говоря, мой дорогой, — Беллатор понизил голос и оглянулся, не желая, чтоб его слова услышал кто-то еще, — он до ужаса напоминает мне покойного герцога Ланкарийского. Считается, что у герцога не осталось прямых наследников. Но, возможно, это не так.

— Это я знаю. Хотя его самого не помню. Думаешь, это его ублюдок?

— Может быть, и нет. Дело в том, что его жена сбежала от него, будучи беременной.

— Сбежала? С кем? — Сильвер натянул поводья коня, подводя его ближе к брату.

— Никто этого не знает. Говорили, что жена у него была тихая милая женщина, моложе мужа лет на тридцать, ровесница его дочери.

— Тихие и милые от мужей не сбегают. Пусть и старых.

— Вот именно, вот именно! — подчеркнуто согласился с ним Беллатор.

— Ее похитили? — догадался Сильвер и нахмурился от этой догадки.

— Вполне возможно. Дело в том, что герцог второй раз женился поздно. Это никого не волновало, так как у него в живых оставалось еще три законных сына от первого брака. Но они внезапно погибли, один за другим, и его наследником стал маркиз Белевотто. Это был вполне приличный человек. С виду. Но отцу он никогда не нравился.

— Отец до Зинеллы был проницательным человеком, с этим никто не поспорит. Насколько я помню, маркиз Белевотто пал в бою с имгардцами?

— Да. Прямых наследников герцога нет, кого родила его исчезнувшая жена и родила ли вообще, никто не знает, на имение наложен государственный секвестр, потому-то я и знаю об этом так подробно. Титул герцога Ланкарийского до сих пор ждет своего наследника, хотя с момента смерти последнего герцога прошло без малого десять лет.

Сильвер легко сдержал загарцевавшего под ним коня.

— Итак, наш скромный Роуэн вполне может оказаться последним и единственным герцогом в стране?

— Это только мои предположения. Если бы нам удалось это доказать, в стане врага у нас появился бы очень сильный союзник. Но я этим делом вплотную еще не занимался, времени не было. Но теперь придется.

— Да, герцог по рангу выше нескио. И указом короля назначен главой дворянства. Интересная картина получается. Что собираешься делать?

— Для начала поговорю с отцом, выясню, что он знает. Он помнит куда больше моего.

— Ты давно подозревал, что Роуэн имеет отношение к герцогу?

— Скажем, чувствовал что-то. Я ведь не общался с Роуэном подолгу. Пара фраз, и все. Но только после этого нашего совместного путешествия подозрение перешло в осознание.

Они проехали все посты, никто их не остановил. Сыновей Медиатора королевская стража знала в лицо.

Во дворце они разошлись по своим покоям приводить себя в порядок. Перед наместником не полагалось появляться в драном грязном платье. Переодевшись, пришли к отцу. Алонсо с ними не пошел, правильно полагая, что дела политиков его не касаются.

Отец обнял сначала Сильвера, потом Беллатора. Тот отшатнулся, не сумев сдержать стон.

— Что с тобой? Ты ранен? — Медиатор с беспокойством взглянул на сына.

— Покусан крысами, отец. Но это мелочи. Я смотрю, во дворце без нас случилось много нового?

Но Медиатор не стал отвечать на этот праздный вопрос. Его гораздо больше беспокоило другое:

— Покусан крысами? Вы ездили в замок Контрарио? Крысы хозяйничают только там!

— Да. И сразу говорю: камень мы не нашли. Камин, в который его бросила Агнесс, обрушился после пожара. Что-либо найти там невозможно. На обратном пути узнали, что граф вернулся в замок. Возможно, за ним. Но я уверен, Тетриус ему не найти.

Медиатор задумчиво посмотрел в окно на синеющее небо.

— Камень не в замке. Я это чувствую. Мне стало легче еще несколько дней назад, когда вы попали в темницу. Но вчера будто отдернули тучи над головой, и я наконец увидел чистое небо.

Беллатор снисходительно кивнул Сильверу, подтверждая слова Медиатора.

— Ты тоже это почувствовал, отец? Я говорил об этом Сильверу, но он не поверил.

— Я твердо знаю: камня в замке нет, — Медиатор укоризненно улыбнулся младшему сыну. — Но вот где он? Без него у нас нет никакой надежды.

— Бесполезно об этом думать, отец. Надеюсь, рано или поздно Тетриус проявит себя сам. Но сейчас у меня к тебе другой вопрос. По дороге сюда мы встретили в захудалой замызганной таверне Зинеллу в весьма непристойном виде. Как она туда попала? Не думаю, чтоб она оказалась там без твоей помощи.

Отец хмыкнул и сконфуженно отвел взгляд.

— Не рассчитывал, что она так быстро попадется вам на глаза. Она хотела отравить меня. Пришлось поменять яды. Она получила зелье забвения. Ее вывезли на окраину города в дешевую таверну и оставили там. Уверен, она не пропадет.

Сильвер возмущенно притопнул ногой, не понимая спокойствия отца и брата.

— А не проще было бы ее казнить?

Медиатор медленно прошел по комнате. Остановился возле младшего сына и укоризненно покачал седеющей головой.

— Рука не поднимается. Все-таки она мать моих детей.

— А что она ублажает мужиков самого разного пошиба, это нормально? — голос Сильвера сорвался от возмущения.

— Это меня уже не касается, — твердо остановил его Медиатор. — К тому же это именно то, что ей нравится. Пусть Зинеллу разыскивает ее братец, подсунувший свою распутную сестрицу ко мне в постель. Я сейчас даже не помню, как это произошло.

Сильвер сдался.

— Хорошо, пусть живет, как знает. Но если она вспомнит, кто она такая, не будет ли это скандалом?

— Для нее — да. Я скажу, что она сбежала из дворца, чтобы предаться своим врожденным порочным наклонностям. Все знают, какого она рода, поэтому никаких сомнений в этом не возникнет. Она не жена мне, поэтому не вижу никаких для себя неприятных последствий. И давайте прекратим этот разговор. Он мне неприятен.

Бледный Беллатор опустился в стоявшее в углу кресло, поморщившись от резкой боли. Спросил о том, что волновало его гораздо больше:

— Пусть будет так. Отец, ты помнишь историю со сбежавшей женой герцога Ланкарийского?

— На эту мысль тебя навели мои слова о побеге Зинеллы?

— Нет. Расскажи, что ты помнишь? Скоро конец срока секвестра по герцогскому титулу, нужно что-то предпринимать.

Медиатор пошел к дверям, говоря на ходу:

— Я могу показать тебе письмо, написанное мне герцогом перед кончиной. Как ты думаешь, почему я противился передаче титула, хотя вокруг вполне достаточно претендентов?

— Ты ждал настоящего наследника?

— Да. Но подожди, я прикажу найти письмо. — Наместник открыл дверь, позвал ожидающего за ней секретаря и приказал: — Принеси мне переписку с герцогом Ланкарийским.

Тот поклонился и исчез.

— Вы, наверное, голодны? — Медиатор позвонил в сонетку. — Легкий ужин для меня и моих сыновей, — приказал он появившемуся на зов слуге.

Тот убежал, а Медиатор сел в кресло и указал на стоящие напротив кресла сыновьям. Сильвер сел и кивнул брату на кресло рядом с собой. Беллатор пересел в него и долго устраивался поудобнее. Укусы жгло огнем, не давая сесть нормально. В конце концов он поднялся и принялся медленно ходить по комнате.