Ей было легко и спокойно рядом с Ником. «НО ЭТО НИ О ЧЕМ НЕ ГОВОРИТ, ОН ПРОСТО МОЙ ДРУГ. МОЙ ЕДИНСТВЕННЫЙ ДРУГ. А ДРУГ МНЕ СЕЙЧАС ОЧЕНЬ НУЖЕН».

С высоты балкона был виден почти весь Потлак, круто спускающийся вниз, и целые мили бескрайней равнины, и черные силуэты гор.

Мэллори махнул рукой в сторону каких-то пестрых теней, маячивших вдали в мерцании тусклого света луны.

— Это и есть безумие Слоана, — объяснил он. — Вы сможете увидеть это завтра, когда взойдет солнце.

Брайди прищурилась, пытаясь разглядеть получше, но ничего не помогло.

— А что это?

— Железнодорожная станция.

Брайди выпрямилась и почувствовала, что рука Ника крепче обняла ее. И было так приятно ощущать на себе его руку.

— Станция? Вы хотите сказать, что мы тряслись все эти четыре дня в дилижансе, в то время как можно было преспокойно доехать до Потлака на поезде? Но почему же тогда…

Смех Ника не дал девушке договорить.

— Нет, Брайди. В этом-то и заключается безумие Слоана. Станция-то есть, а вот самой железной дороги нет. Чем Слоан и удерживает здесь всех: обещаниями проложить железную дорогу! Он кормит жителей города этими обещаниями уже не один год. А еще он пообещал восстановить Датч Флэт и сделать так, чтобы крестьяне, живущие там, снова кормили всех горнорабочих, которые приедут сюда, как только он запустит Парагон Фо.

— Парагон Фо?

— Так называется ныне действующий рудник Слоана. Но теперь дорого обходится перевозка руды, ее невыгодно становится добывать. Именно это препятствие и стоит на первом месте в деле развития Потлака. Золотой и серебряной руды здесь давно уже нет, осталась только медная, да и та не первосортная. На меди можно сделать деньги, но тонна этой руды не слишком-то много стоит, если учесть, во что обходится ее добыча и транспортировка. В худшем случае, можно даже потерять на этом деньги.

Ник замолчал. От него исходил какой-то неуловимый терпкий запах, и Брайди так тянуло опустить голову ему на плечо.

— Слоан — безумец, — повторил он. — Но есть люди, которые по-прежнему верят ему. И, пока живут здесь, они работают на его руднике, покупают продукты, одежду, практически все необходимое, в его лавках.

Брайди вспомнила вдруг те снимки из газет, где была запечатлена Мэй Адлер Слоан. Легендарная Мэй вовсе не была похожа на ту, которая испытывает недостаток в наличных деньгах. И, судя по ее уровню жизни, бизнес Таггарта Слоана процветал. Он мог быть неприятным в общении человеком, но на дурака, а тем более на безумца, не походил.

Она хотела было сказать это вслух, но передумала. Во-первых, успела уже заметить, как сильно менялся Ник, когда речь заходила о его сестре и Слоане, а во-вторых, у нее просто не было сил говорить на эту тему сейчас; решила отложить на потом.

Они молча стояли, обдуваемые прохладным ночным ветерком, который тихонько перебирал пряди волос Брайди. Одна прядка упала на глаза и она быстро смахнула ее. Но прежде чем девушка успела опустить руку, на нее легла ладонь Ника.

— Брайди, — прошептал он, привлекая ее к себе. — Милая Брайди.

И поцеловал ее.

Столь смелый поступок Ника заставил девушку замереть на месте. Он почувствовал, как сильно она напряглась, но и не подумал отпустить, а лишь с большей силой прильнул к ее губам. И, не успев ни о чем подумать, Брайди расслабилась, подчиняясь тому сладкому чувству, которое так долго избегала.

Казалось, поцелуй будет длиться вечно: губы Ника, жадно прильнувшие к ее губам, его нежные, но настойчивые объятия, его большие руки, медленно скользящие по ее спине, вдоль пояса платья, груди, отчего Брайди показалась сама себе очень маленькой и хрупкой куклой.

Забыв о том, что собиралась быть старой девой, она чувствовала, что тает от нежных прикосновений Ника. «СЛИШКОМ ДОЛГО, — думала она, — СЛИШКОМ ДОЛГО СО МНОЙ ТАКОГО НЕ БЫЛО…»

— Милая Брайди, — прошептал тихонько Ник на ухо девушке, прервав поцелуй, и отпустил ее.

Ник поднес к губам руку девушки и поцеловал ее.

— Спокойной ночи, — сказал он тихо и ушел.

— Извините, пожалуйста.

Старик, сидевший на нижней ступеньке лестницы, опершись спиной о стену и поджав под себя ноги, лениво поднял голову и посмотрел на Брайди. Сдвинув на затылок грязную, с обвислыми полями шляпу, он произнес нараспев:

— Доброе утро, — и снова принялся что-то строгать.

Брайди почувствовала, что начинает дрожать, как натянутая струна. Сейчас ей было не до шуток. Она провела бессонную ночь, сумев забыться тревожным сном только под утро, и с рассветом была уже на ногах. Несколько часов провела она в долгих раздумьях, стоя у окна, пока взяла себя, наконец, в руки и решилась спуститься вниз, чтобы отыскать Ника. Поэтому ей не хотелось встречать у себя на пути преграды, какими бы они не были.

— Извините, пожалуйста, но мне хотелось бы пройти, — повторила Брайди свою просьбу на этот раз погромче.

Старик, в котором она узнала рассказчика, развлекавшего вчера вечером своих соседей по столу, вытянул шею и опять посмотрел на нее.

— Так бы сразу и сказали, — проворчал он и убрал с дороги свои ноги в грязных, залатанных брюках.

Скрежеща зубами, девушка преодолела последние ступеньки и скрылась в холле.

«БОЖЕ МИЛОСТИВЫЙ!» — подумала она, чувствуя, Как сжимается ее сердце. Если вчера в холле был кавардак, то сегодня он напоминал Помпею в последний ее день.

В центре всего этого стояла миссис Спайви, в вылинявшем платье из красного набивного ситца, сжимающая в своих ручищах топор. Пол был усыпан щепками и лучиной для растопки. Красно-коричневый петух и три рябые курицы переместились с поленницы на письменный стол. А когда вдова, с силой взмахнув топором, расколола очередное полено и отбросила его в сторону танцевальной залы, Брайди едва сама не присоединилась к птицам.

«СВИНЬИ! — подумала она. — ЭТО ВСЕ РАВНО, ЧТО ЗАПУСТИТЬ СВИНЕЙ В БЕЛЫЙ ДОМ И СКАЗАТЬ: ВСЕ ЭТО ВАШЕ, ДЕЛАЙТЕ ЗДЕСЬ, ЧТО ХОТИТЕ — ОПРАВЛЯЙТЕСЬ НА ДИВАНАХ».

Но самым страшным было, пожалуй, то, что происходящее в этом отеле, никто не находил абсурдным. Не возмутился даже Ник, заметив только, что со дня его последнего визита, «Шмель» несколько изменился в худшую сторону.

Что ж, если бы сегодняшняя долгая и бессонная ночь не заставила ее ломать голову над другими проблемами, она непременно подумала бы о том, как возродить отель покойной тетушки. И хотя Брайди была уверена на все сто процентов, что ни один нормальный человек, приехав в Потлак, ни за что не останется здесь жить и что не стоит тратить на эту дыру деньги и силы, она понимала: Мойра завещала ей этот отель не просто так. К тому же, все равно сейчас нечем больше заняться.

Однако, прежде всего она должна была разобраться в своих чувствах к Нику. Понимая, что еще не готова к новой встрече с ним, Брайди, тем не менее, хотела знать, где он сейчас. Кто предупрежден, тот вооружен.

Увидев, что вдова опять замахивается топором, девушка зажала ладонями уши и поспешила к ней.

— Миссис Спайви, — обратилась она, пробираясь между поленьями и щепками, разбросанными по полу, — вы видели сегодня Ника?

Несмотря на прохладное утро, с кончика носа вдовы скатилась капля пота. Быстро смахнув ее грязным указательным пальцем, Спайви ответила:

— Нет. Я видела его только за завтраком.

Брайди подошла поближе, с явным раздражением обходя горку свежерасколотых поленьев.

— А он не говорил вам, куда пошел?

— Нет, — проворчала вдова, — я не спрашивала его об этом. Меня это не касается. — Отложив топор в сторону, она вытащила из-за пояса рваный носовой платок и вытерла им лицо. — А вы только что поднялись? Должно быть, вы пошли по стопам Мойры. — Протерев напоследок шею, вдова засунула носовой платок за пояс платья и снова взялась за топор.

Напряжение, сковывавшее Брайди все это время, немного прошло. Ник, скорее всего, отправился в город по каким-то своим делам, а значит у нее есть еще время поразмышлять над их отношениями и решить, стоит ли углублять их. Хотя отсутствие Ника и обрадовало, и расстроило, она решила последовать его примеру: взяться за дело. Это поможет прояснить мысли. И сейчас как раз самое время поставить все на свои места.