Подзаголовки этой главы стали названиями писем Павла Котова с газотрассы, которые он публиковал с пятнадцатого по двадцать седьмое июня тысяча девятьсот семьдесят второго года. Развивая орсовскую тему, собкорр “Ленинской правды” на многих других примерах показал, что снабжение рабочих трассы находится “на крайне низком уровне”. Он не только побеседовал со сторителями, но связался с конторой орса в Комсомольском, ибо с поселком существует телефонная и радиорелейная связь. И, окончательно убедившись в том, что орсовцы не думают о рабочих трассы, невольно заключил: “Беззаботный вы все же человек, Санна Сухиевна!”

 МОРЖ ПОНЕВОЛЕ

 Последнее письмо из “неведомой тайги” Павел Афанасьевич открывал фактами личной биографии, - что ему приходилось бывать у строителей газотрассы Ухта-Торжок, видеть обустройство газоконденсатных месторождений, основание Надыма – столицы Тюменского газа, довелось посетить другие стройки Мингазпрома. В душе сложился свой образ газовика – человека активного, непоседливого, большого любителя природы, рыбака и охотника, интересного рассказчика.

Журналист находил, что этими же чертами наделены и люди первого участка Строительно-монтажного управления, базирующегося в Комсомольском.

 Ему на восемьдесят шестом довелось услышать много интересных рассказов о талантливых вертолетчиках, начальниках, специалистах, о встречающихся иногда проходимцах, чудаках и т. п. Много необычного, заявлял Котов, каждый из газовиков может рассказать о себе. И предлагал послушать тракториста Василия:

- Это зимой случилось со мною. Переезжали с одного места на другое. Мороз под сорок. Ветер – носа из кабины не высунешь. Три трактора сцеплены тросами. Едем на расстоянии метров тридцать друг от друга. Движемся по болотам, одну дверцу кабины из предосторожности держали приоткрытой.

 Все произошло мгновенно. Я и сейчас не могу представить деталей. Помню, что исчез свет, и в кабину хлынула вода. “Провалился под лед!” – мелькнуло в сознании. Как открывал дверцу, выбирался из кабины, выныривал – не могу передать. Эти действия проделал бессознательно.

 Тракторист, что был впереди, сначала тоже ничего не мог понять. Увидел, что нет среднего трактора. Сообразив, что произошло, бросился на помощь.

 Спасло меня и то, что в километре находилась избушка обходчика. У него случайно оказалась бутылка водки, было хорошо натоплено. Когда мне налили в кружку водку, то я, двумя руками взяв кружку, не мог ее поднести ко рту: так всего трясло.

 Потом измерили глубину: до крышки кабины пять метров. Трактор и сейчас там…

 Это один эпизод из жизни одного газовика. Случай говорит о том, что их профессия не только нелегкая, но подчас и опасная. Чтобы овладеть ею, необходим особый склад характера, а не только известная сумма знаний.

 Павлу Котову представляется, что, помимо всего прочего, газовики настоящие патриоты советской страны. Колоссальные успехи новой индустрии объясняются, в конечном счете, наличием этого качества у работающих на трассах людей. Патриотизм – залог успешного завершения строительства первым участком Комсомольского строительно-монтажного управления дороги на Пунгу, части большого пути нашей Родины к северным богатствам

 ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ

 Павел Котов помнил басню, кажется Маршака, о болтливом чемодане, побывавшем вместе со своим хозяином во многих заграничных землях. Похваляясь яркими наклейками аэропортов многочисленных городов, эта дорожная принадлежность утверждала, что повидала свет и на десять голов выросла по сравнению с другими вещами, которые теперь ей и в подметки не годятся. Но, как справедливо указывается в басне, увидеть и познать – явления разные. Хозяин чемодана, изучавший жизнь других народов, действительно многое приобрел в заграничных поездках, вырос в своем развитии, а его чемодан, способный на одно - хранить вещи, “остался чемоданом”, каким был раньше.

 Готовясь к очередному отпуску, Павел Афанасьевич чувствовал, что, проработав год в таежном районе, находясь, как говорят, в эпицентре освоения края, все же не знает по-настоящему нынешней жизни тайги; какая-то часть ее бытия проходит мимо него. Чтобы не уподобиться названному выше чемодану, не считать себя таежником, не забравшись, как древние охотники, в места совсем дикие, решил, что проведет нынешний отпуск в лесных чащах.

 К этому его также толкала врожденная тяга к природе, страсть к туризму.

 Тайга давно манила его воображение. Но больше внешнего ее облика хотелось постичь дух этой северной красавицы с вечно зелеными косами. Ради нее год назад он поселился в кипящем новизной Советском.

 Лес виден из окна его домика, до него не более двухсот метров, Котов любит ездить на рыбалку, постоянно встречается с людьми, работающими в “зеленом море”.

 Он не одинок в своей привязанности. В большинстве своем все, приехавшие обживать этот район, неравнодушны к его богатой природе. Это новосел чувствует при встрече с секретарем парторганизации Саратовского леспромхоза Владленом Виталиевичем Маркеловым, токарем Кондинской нефтеразведочной экспедиции Виктором Григорьевичем Решетиловым, терапевтом из Таежного Максимом Денисовичем Царегородцевым…

 В прошлом году двое его знакомых во время отпуска побывали в Польше, а в оставшиеся дни совершили путешествие на лодках по местной речке Эсске. Их впечатления от плавания по ней превосходят во много раз заграничные. В этом году оба мечтают об одном - уйти в плавание на весь отпуск. Давно уже разработан маршрут: начать с верховьев Тапсуя и закончить поход на Северной Сосьве. А ведь во время прошлогоднего плавания их жизни подвергались опасности: затонула лодка вместе с оружием и продовольствием! Но любовь к лесной глухомани сильнее подобных неудач.

 Может быть, все это, вместе взятое, и заставило Павла принять окончательное решение:

- Проведу отпуск в тайге.

 АРАНТУР

 Арантур… Какое красивое слово. Стоит услышать его один раз – запомнишь навсегда. Павел почему-то был уверен, что такое имя дано чему-то выдающемуся, необычному. И не ошибся в своих предположениях.

 Озеро Арантур – бриллиант района. Это богатство не идет в сравнение со многими знаменитыми водоемами не только Тюменскаой области.

 Арантур – продолговатый воздушный шар, если смотреть на него сверху. Размеры – примерно два на три километра. Озеро окаймлено изумрудным ожерельем сосны, березы, ивы. Берега от низких болотистых до песчаных, холмистых. Похожее дно: от вязкого, илистого до твердого, песчаного.

 Человек издавна населял окрестности Арантура. Об этом можно судить по черепкам глиняной посуды с орнаментом, которые обнаружили Котов с егерем Госзаказника Павлом в десяти метрах от берега.

 Здесь же нашли слитки шлака с запекшимися в него древесным углем и железной рудой. По предположениям, плавку производили кричным способом, то есть с использованием специального дутья. Будят воображение, рождают разные догадки эти слитки. Откуда железная руда? Неужели она есть на территории нашего района? Или ее привезли с Урала? Если так, то почему не производили плавку там же, где добывали сырье? Можно предположить, что связи первожителей этого края с внешним миром были слабыми или отсутствовали совсем, раз исконные рыбаки и охотники вынуждены были сами развивать ремесла, чтобы удовлетворять свои потребности в необходимых человеческих предметах.

 Люди, которые хорошо знают местность вокруг Арантура, утверждают, что здесь имеются древние захоронения. Вероятно, со временем могильники будут обнаружены, и наука поможет нам узнать много интересного из истории края. Но очевидно одно, что побережье Арантура никогда не было безлюдным.