Дело в том, что в Минлеспроме и соответствующем их профилю деятельности отделе ЦК КПСС «мудрецы» на советский манер надумали выделиться на общем фоне хозяйственной жизни СССР трехсменкой в лесу, комплексными бригадами, высокой выработкой за человеко-день, машино-смену и прочим. Леспромхозы на Ивдель-Оби имели на сырьевых базах, в основном, кубовые сосны и были в задуманных планах лучшими для исполнения замыслов карьеристов. К сожалению, достичь прекрасных целей решили за счет не только дозволенного, но и пренебрегая в организации трудового спора законом честной игры. Устину Прохоровичу прямо сказали, что администрация всячески будет способствовать его успехам, используя свои возможности, которых у нее безусловно с избытком. Его лесосеку будет готовить дополнительная бригада, чтобы основная, например, не тратила времени на проведение «усов» и тому подобные операции. К тому же и лес, заготовленный помощниками, пойдет на счет «маяка», повышая выработку и самих панасовцев, и их механизмов. Устин не клюнул на заманчивое предложение. Его не прельстили ни резко возрастающие заработки административного передовика, ни будущая звезда Героя Социалистического Труда, которой тоже прельщали, ничто другое подобное.

 - Я приучен с детства жить по-человечески, делать добрые дела, и намерен следовать нравственному порядку до конца своих дней, - ответил он на предложения обольстителей.

 И моментально после этого у него стало не «все удаваться» по сравнению с Молитвиным, которому доводы руководства, вероятно, не показались противными. Их роли поменялись: один стал восходящим вальщиком, а другой сходящим. Вскоре Устин Прохорович не только покинул нишу правофлангового в соцсоревновании, но и перешел из леса на работу в гараж, а потом и совсем уехал из района в Тюмень. Видно, человеку стал претить стремительно развивающийся откровенный авантюризм в лесопромышленном деле, видимый собственными глазами.

 Большинство бригадиров лесосечных бригад никогда не занимали таких высоких мест в иерархии трудовых достижений, как эти двое, но самое чудесное – отказываются идти в передовые, закладывая за это душу дьяволу, не хотят иметь трудовую славу, если она не заслуженная. Только что Павел Котов получил новое тому потверждение из Зеленоборского леспромхоза. Вчера знакомому богатырю лесосечного дела Архипу Мироновичу Бобрышеву директор сказал:

- Переезжай на новую лесосеку, а мы подберем, что после тебя осталось.

Пожалуй, насмотревшийся на искусственные взлеты и падения сотоварищей по профессии, организуемые руководителями хозяйств, Бобрышев заявил в сердцах:

- Хватит за мной сор мести. Сам насвинячил – сам и уберу. Уже стыдно людям в глаза смотреть.

 Павел Афанасьевич духовными очами видит, что народная душа живет по иным законам, чем черствая чиновно-бюрократическая и верхушечная партийно-советская. Журналист собственную лечит Севером, особым характером его людей, природы, ощущает свои годы здесь как самые яркие, промысел божий, знак судьбы. Разве можно быть равнодушным к умножающим плоды правды поступкам Панасовых и Бобрышевых, четко фиксирующих честную и чистую суть трудящегося, действующего по расположению сердца, - к очаровательной, великодушной России? Северяне высоко устремленные, полны открытости, их слово крепко, на них можно во всем положиться.

 НА ФРОНТЕ ВСТУПАЛ В ДРУГУЮ ПАРТИЮ

 Однако не зря говорится: в семье не без урода. Секретарь партийного бюро Самзасского леспромхоза Надежда Мизюк, работающая в плановом отделе, присвоила три тысчи рублей партийных взносов. Чрезвычайное происшествие настолько из ряда вон выходящее, что не стали даже заводить на нее персональное дело, чтобы излишне не афишировать происшедшее. Возвратила деньги в партийную кассу, отстранили от руководства партийцами и этим ограничились.

 Но КПСС больше думает о том, чтобы люди трудились от зари до зари, чем о тайниках человеческого существа. Они же требуют освещения истиной. И ведь каждый из настоящих северян – характер. Узнав о воровском проступке Мизюк, о том, что он спущен на тормозах, зашел в комнату партбюро и выложил на стол свою красную книжечку шофер лесовоза Гаврила Данилович Сухоруков. Опешивший новый вожак коммунистов произнес:

- Как так? Вы же вступали в ряды коммунистов на войне…

И заслуженный водитель мощного грузовика, насмотревшийся на партийные безобразия последних лет, определенно заявил:

- Я на фронте вступал в другую партию, а в этой не хочу находиться.

 Сохраняются в народе духовные сокровища и справедливость. С ним надо разговаривать только как на духу.

 Приехал Павел Котов по заданию редакции в поселок Таежный, где расположены ведомственные Саратовский леспромхоз ( сельчан ) и Березовский лестранхоз ( транспортников ). Сделав свое основное дело, зашел к березовскому директору: обсудить проблему улучшения неудовлетворительных жилищных условий рабочей нижнего склада лестранхоза, о чем она написала в коррпункт «Ленинской правды». Ознакомившись с просьбой женщины, руководитель грустно сказал:

 - Может случиться так, что совсем скоро оставим ей весь поселок: мы полностью выработали свою базу. Вот сидим и ждем, как решат нашу судьбу, найдут дополнительный лесной массив или нет. Не найдут – закроемся и все бросим. – И поделился своим огорчением: - Ну, что за головотяпство?! Березовский под угрозой ликвидации, а Саратовский, по другую сторону железной дороги, только что создали, развертывают. Будто какие-то тайные силы препятставуют полезному и благословляют вредное.

 Вскоре Котов рассказал читателям, что стало с предприятием потом.

  В ТАЙГУ – С ВРАЧОМ И ПЕДАГОГОМ

 Свою сырьевую базу Березовский лестранхоз вырубил примерно за десять лет. И встал вопрос о дальнейшей судьбе предприятия.

 Дали новый лесной массив. При устоявшихся темпах рубки леса его хватит лет на двадцать. Но вот беда: деляны рассредоточены по площади диаметром сто километров. На лесовозную бетонку такой длины понадобилось бы семь-восемь миллионов рублей. Да еще на дорогу от поселка и нижнего склада до делян почти столько же. Расходы для небольшого предприятия немыслимые. Вдобавок строить капитальную дорогу здесь сложно: болота.

 Выход нашли в круглогодовой заготовке древесины вахтовым методом. Подобного раньше не практиковали. Теперь лесорубам придется периодически уезжать от семьи. И так многие годы.

 Проектируя вахтовый поселок, березовцы решили: он должен быть лучше основного. В начале марта на новый участок вывезли и установили удобные жилые домики. Их можно перевозить не только по железной дороге, но и на прицепе у автомашин.

 Каждый вагончик – трехкомнатная квартира городского типа. Стены отделаны коричнево-розовой фанерой, потолки и двери – белым пластиком. Полы покрыты линолеумом. С ними хорошо гармонируют удлиненные круглые светильники и ночники на каждой тумбочке. В одной из стен – шкафы для одежды. Рядом с обеденным столом буфет. Красивые синие шторы, пластмассовые вешалки, зеркала, гравюры, вентилятор, мягкие диваны – непременное дополнение такой квартиры. Рассчитана она на шесть человек. Добавим, что приготовление пищи, отопление – с помощью электроприборов.

 В вахтовом поселке предусмотрены столовая, клуб, баня, гостиница. Во всех помещениях – холодная и горячая вода, радио. Общая стоимость его сто сорок восемь тысяч рублей. Сравните: во столько обошлось бы строительство двух километров бетонки.

 В Советском районе появился такой поселок - Маяк – у березовских лесозаготовителей. Квадратная просека в бору, на ней – домики. По центру еще одна просека – главный проспект. Поселок больше похож на умело построенную базу отдыха, он «брошен» в лес, как спасательный круг в море. Из любого окна открывается живописный вид. Летом здесь будет достаточно тени, чистого воздуха, а под ногами не окажется пыли и грязи.