Падения метеоритов наблюдались на протяжении многих веков и регистрировались они с тех пор, как впервые начали записываться исторические события. Следует заметить также, что значительное количество метеоритов этих трех типов плюс еще один тип, известный под названием стеклянного метеорита, или тектита, попадаются также всюду на поверхности Земли в наиболее молодых отложениях. Как показал химический анализ многих первых железных артефактов, большое число железных метеоритов «использовалось» первобытным человеком еще до того, как он научился извлекать металл из руды. Метеоритное железо, кажется, было первым источником этого металла для человека. Однако - и это действительно достойно удивления,- хотя железные и железокаменные метеориты, согласно чисто статистическим данным, падали на всю поверхность Земли в определенном количестве (теперь уменьшающемся) в исторические и доисторические времена, ни один из них и даже ни одна мельчайшая их часть никогда не попадались в миллиардах тонн строительного камня, угля, соли или в любых других скальных породах или месторождениях, которые добываются или разрабатываются человеком вот уже многие тысячи лет. Наиболее давно известные целые метеориты были обнаружены в относительно молодых отложениях на поверхности Земли, существующих не менее полумиллиона лет, поэтому можно предполагать, что ни один метеорит не падал на Землю до этого времени.
В то же время другие исследователи, исходя из совсем иной точки зрения, представляют доказательства, подтверждающие тот факт, что, какое бы крупное планетное тело ни распадалось и ни приводило к появлению железных, железокаменных и, возможно, каменных метеоритов, оно должно было разрушиться по меньшей мере 500 миллионов лет назад. Некоторые из этих исследователей, а также и другие ученые предполагают, что в то время между Марсом и Сатурном взорвалась планета, создавшая метеориты и Астероидный пояс. Некоторая часть осколков в течение определенного периода пересекала траекторию нашей планеты, которая медленно улавливала их, сталкиваясь с ними и таким путем расчищая себе путь сквозь них.
Скопление животных в открытом море
Когда-нибудь мы, возможно, сумеем проехать к кратеру Чабб на автомашине и изучить там все эти вопросы. Однако сегодня большая часть этой области все еще в большей или меньшей степени труднодоступна. Места, представляющие интерес, находятся на ее границах, а 75 процентов границ области - это береговая линия. Гудзонов залив - весьма странное море, которое, хотя в нем есть и подводная жизнь,и морские и прибрежные птицы, все же всегда выглядит довольно безжизненным. Зимой оно основательно замерзает и остается на многие месяцы огромным плоским безжизненным белым пространством. Однако, как только мы попадаем в Гудзонов пролив между Баффиновой Землей и Унгавой, мы встречаемся совсем с другими условиями. Этот пролив ведет в настоящий океан, и через него проникают всевозможные глубоководные обитатели. Обогнув же мыс Чидли на восточной стороне залива Унгава, мы оказываемся в той части Атлантического океана, которая ведет к Девисову проливу.
Здесь проходит сильное полярное течение с холодной водой, которое приносит обильную пищу для большинства таких животных, как рыбы, тюлени и киты. Это течение уходит на юг вдоль Лабрадорского побережья, и его сопровождает бесконечное множество морских обитателей, как подводных, так и надводных. Среди них такие прибрежные птицы, как тупик, кайра, гагарка, баклан, чайка и другие. Они собираются огромными стаями, гнездятся на мрачных скалистых берегах и с шумом устремляются к морю на ловлю рыбы. Рыбы обитают вплоть до больших морских глубин, причем в каждом слое воды свои виды.
С восточной стороны острова Ньюфаундленд в океан выдается знаменитая Большая Ньюфаундлендская банка, куда, очевидно, плавали европейцы с начала нашего века, если не раньше, чтобы ловить здесь треску; это те места, куда приплывают морские хищники, чтобы питаться рыбой. Вслед за ними, покачиваясь на волнах, появляются киты всех размеров - от маленькой морской свиньи и океанских скороходов-дельфинов до огромных шумящих китов-полосатиков и даже более тяжелых гренландских китов, которых привлекает сюда обилие мелких ракообразных и другого планктона. Плавают здесь и хищники - косатки, самые огромные плотоядные животные, оставшиеся теперь на Земле; самцы покрупнее достигают девяти метров в длину, весят до сорока тонн и вооружены пастью с таким арсеналом зубов, которые позволяют им отхватить кусок мяса длиной до 1,2 метра из подбрюшья голубого кита или нырнуть в пасть настоящего кита и вырвать у него мясистый язык весом в целую тонну.
Повсюду вокруг этого побережья и в заливе Святого Лаврентия море буквально кишит жизнью. Описание мира океана не входит в наш рассказ, но тем не менее морская жизнь у берегов этого залива всегда играла столь заметную роль как в естественной истории, так и в хозяйственной деятельности человека этой крупной окраинной части материка, что ее следует учитывать в любом описании природы всего континента. Продукты моря во все времена имели важное значение не только для обитателей побережий всех материков; их влияние существенно сказывалось на жизни самых удаленных от побережья районов крупнейших континентов. Их организм содержит также обилие солей и других минералов, в которых нуждаются почти все животные. Это, вероятно, и приводит к краткой или длительной иммиграции всех живых существ к берегам океана, а также служит причиной того, что морские продукты завозятся человеком во внутренние районы страны. На этом континенте важным поставщиком морских продуктов является залив Святого Лаврентия.
Киты и тюлени
За китами всегда охотились на обширном пространстве, начиная от кромки льда в северной части Баффинова залива до берегов Гренландии, Лабрадора и далее до Новой Англии, и первые колонисты Америки скандинавского происхождения, и до них эскимосы и индейцы. Скандинавы, жизнь которых в значительной степени зависела от промысла китов в Гренландии, охотились на белобочку и дельфинов других видов, по возможности на крупного гренландского кита и в особенности специализировались на ловле легендарного нарвала - небольших размеров кита особого семейства, к которому относится еще лишь один не менее странный кит - белуха. Нарвал достигает 4,8 метра в длину, но взрослые самцы несут еще в передней части головы огромный спирально закрученный остроконечный бивень, который может достигать 3,6 метра в длину. В прежние времена этот спирально закрученный бивень импортировался в Европу и использовался для изготовления ножек для епископских тронов, а в разрезанном на части виде для украшения эфесов шпаг. Сегодня этот промысел стал излишним, но охота на белуху все еще имеет важное значение в этом районе, особенно в заливе Святого Лаврентия. Охота с небольших лодок издавна велась с использованием ружей для отстрела животных, которых затем с помощью гарпунов подтягивали к берегу.
Новорожденный детеныш белухи выглядит как неопределенного вида серо-коричневое существо, но по мере взросления белуха становится все белее и белее; девственно чистая белизна шкуры взрослых самцов превосходит белизну даже свежевыпавшего снега. Эти животные имеют очень толстую, но очень эластичную шкуру, под которой находится слой ворвани толщиной в десять-двадцать сантиметров, которая употребляется в пищу эскимосами и называется муклуком. Кожа более крупных китов едва ли практически превосходит по толщине лист копирки. Правда, некоторые дельфины имеют достаточно толстую шкуру, которая дает высококачественную кожу, но шкура белухи в этом плане оказывается вне конкуренции, что и явилось основной причиной преследования ее человеком.
