- Ты, конечно, нечисть, но убивать тебя я не собираюсь. Идите сюда на совет, - с еще оставшимся раздражением, обратилась она к друзьям.

Эль тоже откинула свое оружие, чувствуя, что еще не совсем владеет собой. Чертовка оставила метлу в покое и вместе с эльфийкой подошла к остальным. Образовался круг собравшихся.

- Предлагаю все наше оружие сложить в укромном месте и идти дальше без него. Иначе мы рискуем лишить друг друга жизней, - сделала дельное, хотя и опасное в неизвестных обстоятельствах предложение Фема, посмотрев на реакцию путников. В основном, лица выражали согласие. Но были и некоторые сомнения.

- А если его кто-то украдет? Мы так долго себе доставали оружие. Проделали неблизкий путь, сражались с воительницами, - напористо напомнила Эль. - Слышали чей-то хохот? Кто это может быть?

- В лесах древнего дерева встречаются разные загадочные звуки, - ответил Ворон, посмотрев по сторонам. Он был уже одетый.

- Если оружие послужит против нас, то будет все бессмысленно и так, - парировала брюнетка.

- Я тоже вижу в этом логику, - поддержала чертовка Фему. - Меня убить не так просто, но растрачиваться на регенерацию малоприятное занятие.

- Кто за то, чтобы оставить оружие? - Все подняли руки. – Единогласно! - констатировала Фема.

Ворон предложил надежное место в просторном дупле широкого дуба. Все согласились. и Фема с Эль сложили туда все, что у них было из травмоопасного. Путь временных соратников, разозленных волшебством древнего леса, продолжился. В голове собирались, словно густые тучи, мысли. Каждый видел друг в друге врага, но какая-то оставшаяся маленькая часть здравомыслия подсказывала, что нужно сопротивляться желанию друг друга покалечить или убить.

Фема шла, понурив голову и исподлобья посматривала на проводников. То на чертовку, то на Ворона, и варила горькую кашу из мыслей: "Она мне сразу не понравилась. В селе Бабки, сколько чертовка вороху наводила. Да, не только там. В городе воительниц тоже, пока шороху не навела, не улетела. А если и в лесу древнего дуба будет безобразничать? Жители осерчают и не дадут нам до баюна добраться. Убить ее надо. Убить. Ворон тоже, та еще птица. Слуга Яги. Почему он стал сопровождать нас? Подозрительно. Ей богу, что-то задумал. Пока дел не натворил, нужно и с ним покончить".

Эль шла с еще более нескрываемо подозрительным видом, тихо нагоняя мрачные размышления: "Исподтишка, меня, по голове, метлой! Ну, подожди, я тебе еще не отомстила. Узнаешь ты мою тяжелую руку и меткость стрелы. Визгливая, несносная девчонка. Я тебе всё припомню. Как ты издевалась, когда мы с Иваном к Яге шли. Скрыла что у тебя есть удобная обувь, смеялась над нашей неуклюжей походкой. Это ладно, цветочки, по сравнению с болотом, в котором чертовка чуть нас не утопила. Благо Иван первым провалился. Дойдут руки, подстрелю её, если раньше не придушу".

Чертовка словно чувствовала неровное дыхание идущих сзади и постоянно оборачивалась. Взгляд обеих девушек вызывал опасение. Поэтому она предусмотрительно летела выше, чем ее могли достать.

Рыжая про девушек не думала, они ей просто не нравились. Настоящая обида у нее была на Ягу: "Сколько я ей хорошего сделала, и что? Благодарности никакой. Нужно было ей траву-мураву достать, так я в такую даль летела ради этого. Ну, и что, что это сорняк вместо муравы оказался, чего было злиться-то? Зачем было на лопату и в печь? Прекрасно знает, что из меня толком суп не сваришь, навара никакого, я костлявая и обезжиренная. А уж второе блюдо, вообще, из меня бестолковое. Только платье спалила. Что за дурь, вообще, черта в огонь сажать. Я что, ада не видела, в огне не горела? Тоже мне, мщение. Противная Яга". На этом, конечно, ее мысли не заканчивались. Чертовке было, что вспомнить.

Ворон хмуро поглядывал на всю троицу, но до основного его кипения доводили тоже мысли о Яге: "Ворон, сослужи мне службу, Ворон сделай то, сделай это - передразнивал мысленно с капризной интонацией парень бабку. А я, может, на волю хочу. Сколько мне уже жить в невольничьей клетке? Я, может, жизнь себе другую хочу? Жениться, остепениться, в конце концов. Воронят народить. Что за эгоизм со стороны этой старой женщины? Может, я смертным стать желаю. Почему я должен вечно сидеть у кого-то на плече? Могла бы старая подсобить, она же может... А что если... Что если мы немного пойдем другой дорогой, придем к ручьям с мертвой и живой водой и там сделаем обряд сначала умерщвления, а потом воскрешения?"

- А? - уже вслух спросил Ворон и остановился. Все остановились тоже и уставились на него. - Так, мысли вслух. Давайте пройдем западню Алконостов, потом расскажу, что я придумал.

Ворон замахал руками, чтобы те шли вперед, дальше.

- Говори, мне, вроде, легче. Ты уже не кажешься таким ужасным. - Феме и правда, будто полегчало. Подлетела чертовка.

- А я? Ты уже не хочешь меня, это самое? - уточнила бесовка, вполне догадываясь, что таилось под взглядом обеих девушек.

- Мне тоже расхотелось тебя убивать, - констатировала Эль. - Ворон, говори, что ты задумал.

- Хорошо. Давайте остановимся, присядем и уже точно поймем, что пришли в себя.

Ворон сел, скрестив ноги. Остальные примерно также. Мимика женской половины стала более спокойной.

- Расскажите, у кого какие мысли. Что вы сейчас чувствуйте. Говорите, не стесняйтесь, - с умным видом психолога призвал всех к откровению Ворон.

- Сейчас есть только одно желание. Быстрее добраться до этого злополучного кота, отдать его Яге и отправиться искать того, ради которого мы бродим по этому лесу, - сняла с языка Эль. Фема думала о том же самом.

Ворон приставил палец к подбородку. Ему только очков не хватало, и костюма.

- Та-ак... Та-ак... - немного с разными интонациями задумался парень. То, что сказали девушки, явно не совпадало с его планами. Он решил схитрить.

- Что же, понимаю вас. Тогда, хочу сказать хорошую новость. Я знаю, как сократить путь, - наврал Ворон, уже действительно одержимый идеей дойти до ручьев.

- Приветствую тебя, Арес, - произнес настоятель.

Я внимательно оглядел его. Этакий мощный старик с седой бородой. Несмотря на возраст, было заметно, что он еще достаточно крепок, но особенно впечатляли голубые глаза морщинистом лице, горевшие совсем по-молодецки.

- Иди за мной, - приказал тот и направился куда-то в сторону. Отправившись следом за ним, я заметил в стене неприметную дверь, в которую мы и прошли. А вот увидев то, что оказалась за ней, я невольно присвистнул.

По сравнению с аскетичной обстановкой пусть и величественного но в принципе весьма скромного храма, комната в которой мы очутились, была весьма удобной. Мало того, к своему изумлению я увидел какое-то подобие кожаного дивана, пару вполне современных даже для моего мира кресел и лишь крепко сбитый неструганный стол выбивался из общей картины. И да, картину довершал мягкий пушистый ковер на каменном полу. На столе расположился кувшин, два кубка и блюдо со свежевыпеченным караваем хлеба.

- Интересно, - протянул я. - Вы меня ждали, что ли?

- Да, ждал, - вдруг улыбнулся настоятель. - Садись, в ногах правды нет.

Пожал плечами, я опустился в одно из кресел. Старик легко подвинул второе и сел напротив меня. Я вопросительно посмотрел на него.

- Скажи Арес, ты какому богу молишься? – настоятель.

- Честно? – посмотрел я на него.

- Конечно, - пожал тот плечами.

- У меня нет богов. С ними вообще у меня отношения не очень хорошо складываются… - едва ли не усмехнулся я, вспоминая свой конфликт со Злыми Богами.

- Знаю, Арес, знаю… - протянул старик. - Мне рассказали про тебя.

- Кто рассказал? – удивленно вырвалось у меня. - И что?

- Давай выпьем с тобой медовухи и переломим хлеб сначала в знак того, что я тебе не враг!

- Давай, - пожал я плечами. Старик меня заинтриговал.

Тем временем, Ириний разлил по кубкам тягучую, судя по запаху, сладкую жидкость и отломил от каравая два куска, один из которых протянул мне.