Но Алекс? Алекс расслабился и переводил взгляд между Грейс и мной, потом пьяно ухмыльнулся мне. Потом подмигнул, а затем послал мне воздушный поцелуй.

— Отлично! — крикнул Такер. — Пойду, блин, поссу. — Он споткнулся о свой спальный мешок и шлепнулся, а затем пополз к двери. Перед выходом он обернулся и взглянул на меня. — Запомни, ты, гребаный-вор-и-предатель, сперва она была со мной! И когда ты кинешь ее ради новенькой игрушки, она достанется мне. — Ну да, конечно. Никогда такого не будет. Ага, да я прямо сейчас выбью все дерьмо из этого хрена. Я скинул одеяло с ног, чтобы рвануть к этому уроду, но ладонь Грейс, сжавшая мою, удержала меня.

Такер вырубил свет и привалился к стене коридора, хихикая и ругаясь, потом хлопнула дверь ванной комнаты. И сразу же после этого послышалось его пение.

В комнате раздался глубокий смех Алекса.

— Ууу, походу, у Такера серьезные глюки. Всем ведь известно, Шейн бы ни за что не стал спать с участником своей группы, ведь это противоречит правилам, правда ведь, старичок? — Молчание. Грейс сильнее сжала мою ладонь. — О, и да, Грейс? Ты бы переодела футболку лицевой стороной, — сказал Алекс, разразившись хохотом. — Не хватит никакой выпивки, чтобы я не заметил, что цыпочка неправильно надела одежду.

Сукин... А хотя это довольно смешно. Я тоже засмеялся.

— Чувак, почему бы тебе не перебраться в другую комнату?

Темная фигура Алекса сдвинулась и устроилась поудобнее в своем спальном мешке.

— Ну не. Но если ты надумал изменить правила внутри группы, то я на это посмотрю. — А потом начал демонстративно причмокивать.

— Ты отвратителен, — засмеялась рядом со мной Грейс.

Я сграбастал подушку и швырнул туда, где должен был лежать Алекс.

— Эй, спасибо, братюнь. Мне не помешает поддержать кое-что, не откажусь что-нибудь пообнимать.

Я протянул руки к Грейс и, сокращая пространство между нами, притянул в свои объятия.

— Не переживай, Грейс. Уверен, что до тебя дошли слухи о нашем с Алексом бурном романе, о котором не должны знать фанатки. Знаешь, это правда, и он действительно хочет посмотреть на меня, а совсем не на тебя. — Я насмешливо намекнул ей о том, что они с Леа наговорили тем блондиночкам у бара обо мне и Алексе, отгоняя от нас.

Она громко засмеялась и уткнулась лицом в мою шею.

— Господи, ты услышал, что мы сказали тем девкам?

Я крепче обнял ее и сказал:

— Это было великолепно. Но я хочу не их, они ведь не ты, — прошептал я. Она расслабилась, но ничего мне не ответила.

Я прижался губами к ее шее и мягко осыпал ее поцелуями.

— Эй, Алекс? — позвал я.

— Да, чувак? — ответил он.

— Я просто жажду изменить правила внутри группы, — прошептал я.

— Я тебя в этом не виню. Но, Шейн, обидишь ее, и мы тебя убьем.

Пробежал губами по ее плечику и поцеловал вытатуированное изображение сломленного ангельского крыла, моих крыльев. Часть ее тела, на которой она рассказала мою историю, историю моего падения; как же отчаянно она любила ангела, каким я был когда-то. Как бы мне хотелось по-прежнему быть для нее тем совершенным созданием; после всего пережитого она заслуживает самого Бога.

— Тогда я буду жить вечно.

— Эм, ребят, вы же в курсе, что я тоже тут? Ото всех этих гейских разговорчиков появляется желание уйти отсюда и дать вам понежиться в кроватке.

Я крепче стиснул ее, руками обнял ее животик и засмеялся.

— Заткнись и давай спать, Грейс.

Некоторое время спустя, Такер завалился в комнату, свалился на Алекса и после вырубился. Алекс проклинал все пять минут, которые потребовались ему, чтобы выбраться из-под Такера. Потом его проклятия переросли в тихое посапывание. Мы с Грейс тихо посмеивались над ними.

Когда они оба уснули, я нежно убрал ей волосы за ушко и шепнул:

— Грейс?

— Да? — спросила она, немного повернув голову.

— Что было у вас с Такером?

Она закатила глаза и в темноте прямо посмотрела мне в глаза.

— Он поцеловал меня в машине и только. Он пытался зайти дальше, но мне этого не хотелось. В таком плане я даже думать о нем не собираюсь.

Я зажмурился и крепко сжал зубы. Его губы касались ее губ, мне захотелось его прикончить.

— Все, — прошептал я.

— Что все?

— Все, больше ты никого, кроме меня, не целуешь, — сказал я.

Ее дыхание участилось, и губы накрыли мои, захватывая меня в плен.

— Все, — прошептала она, оторвавшись, а потом прижалась ко мне, и мы уплыли в сон.

Я просыпался медленно, сперва не осознавая, где нахожусь: сквозь веки пробивался все более яркий свет, поглощая тьму, окружавшую меня. Кровать, на которой я лежал, казалась самым восхитительным местом, и шелковистые пряди волос, рядом с которыми покоилась моя голова, дарили аромат полевых цветов и небес. Деликатное, осторожное касание моей руки встретилось с гладкой обнаженной кожей тела, переплетенного с моим.

Мои глаза распахнулись и встретили полуденное солнце, пробивающееся сквозь открытые занавески. Я лежал на спине, а Грейс, моя Грейс, лежала рядом, ее тело крепко прижималась к моему боку, голова покоилась на моей обнаженной груди, а наши ноги переплелись под простынями.

Я проникнул кончиками пальцев ей под футболку и провел по спине, и тут же все тело охватило чистым жаром, острой необходимостью овладеть ею.

Потом Грейс пошевелилась во сне, ее сладкие губки прошлись по голой коже моей груди, одна ее ладонь легла поверх нее, опускаясь к мышцам моего живота. Чеерррт, тело охватило огнем желания обладать ею.

Она была такой чертовски теплой и мягкой. Потом она еще крепче прижалась ко мне, чрезвычайно медленным и эротичным движением ложась на меня, так, что наши тела лежали непозволительно близко. Моя каменная эрекция запульсировала, подобно закованному в клетку зверю, напротив ее горячего центра. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, сделай так, чтобы сейчас в этой комнате мы оказались одни.

Издав глубокий стон в ее шелковистые волосы, я перевернулся на нее, напряженные мышцы моего паха дразнящими движениями скользили вдоль передней части ее пижамных штанов. Мучительно медленно я водил губами по ее шее и челюсти, медленно лаская языком ее плоть и рот. Слегка надавливая кончиками пальцев, я водил по всей обнаженной коже, до которой мог добраться, мои губы замерли над ее губами:

— Я бы мог просыпаться таким идеальным способом всю оставшуюся жизнь, Грейс. — И лучше бы тем двум козлам уже не спать на полу, потому что я уже не смогу остановиться.

Упираясь ладонями в кровать по обе стороны от ее лица, я провел языком по ее нижней губе, затем осторожно обхватил ее зубами и прикусил, наслаждаясь изумительным вкусом. Да кто на этом свете просыпается без несвежего дыхания? Я никогда прежде не просыпался рядом с кем-то вот так, никогда. Но серьезно, на вкус она была подобна меду, и во мне загорелось острое желание насладиться каждым сантиметром ее тела.

Она зашевелилась подо мной в легком покачивающемся ритме, который болезненно отозвался на скольжении моего члена по ее входу. Единственное, что мне осталось, это еще крепче вжаться в ее кожу и сминать простыни сжатыми кулаками.

— С несколькими исключениями, — прошептала она мне в губы.

— Например? — спросил я низким шепотом.

— Отсутствием одежды, — выдохнула она.

Да по хрену, кто мог быть в комнате вместе с нами. Я должен был овладеть ей.

— Грейс... — тихо рыкнул я, сместив вес на один локоть и приподнимая ее колено, чтобы она обхватила меня ногами. Скользнув под ткань ее штанов, медленно скользя по шелковистой коже бедер, надавливая пальцами, я долго целовал ее, глубоко и крепко. Не было медлительности и нежности. Только страсть и безумие, а когда она открыла для меня свой рот, я совершенно обезумел от ее губ.

— Боже, ощущение, будто кто-то насрал мне в рот, — простонал с пола Такер. Мне. Захотелось. Разрыдаться. Глаза жгло от слез, чертовски болели яйца, а мой бедненький член... он никогда меня не простит, никогда.