– Пусть завтра на дереве созреют кэвумы, – сказал юноша.

На следующий день он пришел на поле и увидел, что кэвумы созрели. Залез он на дерево и принялся их есть.

А тут пришла на поле якшини и принесла с собой мешок. Села она под деревом и говорит:

– Сынок, кинь и мне кэвум.

Юноша сорвал кэвум и бросил ей.

– Ах, сынок, он упал на плевок, – обманула его якшини.

Юноша бросил ей еще один кэвум.

– Ах, сынок, он упал в грязь, – сказала она.

Юноша бросил еще кэвум.

– Ах, сынок, он упал в коровий навоз, – сказала якшини. – Сделан вот как: возьми кэвумы в рот и прыгай в мешок.

Якшини хотела съесть юношу и раскрыла мешок, чтобы он в него прыгнул. Юноша набил рот кэвумами и спрыгнул с дерева прямо в мешок. Якшини завязала мешок потуже и пошла домой. Когда она проходила мимо рисового поля, где работало несколько человек, она положила мешок на землю, а сама ушла по своим делам за семь гавва.

– Эй, кто тут есть! – крикнул юноша. – Развяжите меня.

Крестьяне, пахавшие поле, услыхали его и развязали мешок.

Юноша наполнил мешок комьями грязи и положил на прежнее место, а сам вернулся к дереву, на котором росли кэвумы, и снова стал есть.

Якшини вернулась туда, где оставила мешок, принесла его домой и сказала дочери:

– Развяжи мешок, зарежь мальчишку, чашку с кровью поставь под лестницей, а мясо на очаг, пусть жарится.

Когда якшини ушла, девушка развязала мешок и увидела, что никакого юноши там нет, а лежат только комья грязи. Она их выбросила, а мешок внесла в дом.

Якшини вернулась и увидела, что под лестницей не стоит чашка с кровью, а на очаге не жарится мясо.

– В чем дело? – спросила она дочь. – Почему ты не зарезала мальчишку?

– Там в мешке были только комья грязи, – ответила дочь. – Я их выбросила, а мешок внесла в дом.

– Ну, тогда дай его мне, – сказала якшини, взяла мешок и пошла на поле. Приходит – а юноша сидит на дереве и ест кэвумы.

– Сынок, кинь и мне кэвум, – попросила якшини. Юноша бросил ей кэвум.

– Ах, сынок, он упал на плевок, – сказала якшини. – Юноша бросил ей еще один кэвум.

– Ах, сынок, он упал в грязь, – сказала она. Юноша бросил ей еще кэвум.

– Ах, сынок, он упал в коровий навоз, – сказала якшини. – Так дело не пойдет. Возьми кэвумы в рот и в руки и прыгай в мешок.

Юноша набрал в рот и в руки кэвумов и прыгнул в мешок. Якшини завязала его покрепче и пошла домой. И на этот раз она положила мешок на землю возле рисового поля, а сама пошла по своим делам.

– Эй, кто там на поле? – крикнул юноша. – Выпустите меня!

Крестьяне услыхали его крик и развязали мешок. Юноша наловил змей-крысоловов и напустил их в мешок. Завязал мешок и опять пошел к дереву и принялся уплетать кэвумы.

Якшини вернулась туда, где оставила мешок, отнесла его домой и сказала дочери:

– Доченька, зарежь его, поставь чашку с кровью под лестницей, а мясо на очаг – пусть жарится.

Когда якшини ушла, девушка развязала мешок и увидела, что там полно змей. Подождала она, пока змеи расползутся, и внесла мешок в дом. Якшини вернулась и посмотрела, стоит ли под лестницей чашка с кровью, но чашки не было. Посмотрела, жарится ли мясо, но мясо не жарилось.

– В чем дело? – спросила она дочь. – Почему ты его не зарезала?

– Матушка, в мешке было полно змей-крысоловов, – ответила девушка. – Я подождала, пока они расползутся, и внесла мешок.

– Ну, тогда давай его сюда, – сказала якшини, взяла мешок и вернулась на поле. Смотрит, – а юноша сидит на дереве и уплетает кэвумы. Села якшини под деревом и говорит:

– Сынок, кинь и мне кэвум.

Юноша бросил ей кэвум.

– Ах, сынок, он упал на плевок, – сказала якшини.

Юноша бросил ей еще один кэвум.

– Ах, сынок, он упал в грязь, – сказала якшини. Юноша бросил ей еще один кэвум.

– Ах, сынок, он упал на коровий навоз, – сказала якшини. – Так дело не пойдет. Возьми кэвумы в рот и в руки и прыгай в мешок.

Юноша набрал в рот и в руки кэвумов и прыгнул в мешок. Якшини завязала мешок потуже, взвалила его себе на голову и принесла домой. Положила мешок на веранде и сказала дочери:

– На этот раз он там. Зарежь его, поставь чашку с кровью под лестницу, а мясо на очаг – пусть жарится.

Когда якшини ушла, девушка развязала мешок и увидела там юношу. Принесла она нож и собралась было его зарезать, а он ей и говорит:

– Сестрица, сестрица, не режь меня пока. Ложись рядом со мной, я расчету тебе волосы.

Девушка прилегла рядом, он стал расчесывать ей волосы, и она заснула. Тогда юноша перерезал ей горло, чашку с кровью поставил под лестницу, а мясо на очаг. Потом он взял ступку, в которой толкли рис, пестик и жернов для проса и залез на пальмиру, что росла возле дома.

Якшини вернулась, выпила чашку крови, подошла к очагу и стала есть мясо.

А юноша с пальмиры ей и говорит:

«Где это он?» – подумала якшини, услыхав его слова. Стала она оглядываться вокруг, а тут юноша опять говорит:

Якшини вышла и увидела, что юноша сидит на дереве.

– Сиди-сиди, – сказала она ему. – Сейчас я тебя съем. Стала якшини взбираться на дерево, а юноша бросил в нее пестик.

– Нет, ты меня не убьешь, – сказала якшини и полезла выше. Юноша бросил ступку, и якшини упала на землю. Тогда он запустил в нее жерновом и убил.

Так в живых остался только один юноша.

163. Четыре ракшаса.{280}

В одной деревне жили пять гамарал. Все пятеро были женаты. Однажды в деревню пришли пять торговцев и сказали женам гамарал:

– Пойдемте с нами.

– Хорошо, – согласились те, и ушли с торговцами.

Когда гамаралы вернулись домой, они увидели, что жен и след простыл. Отправились они на поиски женщин и забрели в лес, где жили четыре ракшаса. Ракшасы схватили их, и каждый съел по человеку. Лишь один человек уцелел.

– Возьми его себе, – сказал один ракшас другому.

– Мне он не нужен. Возьми его сам, – ответил тот.

– Мне он тоже не нужен, – сказал первый.

– Тогда дай его мне, – сказал второй.

– Нет, теперь я его тебе не отдам, потому что, когда я тебе его предлагал, ты отказался.

Началась ссора. Двое ракшасов подрались и убили друг друга. В живых осталось два ракшаса. Один из них сказал другому:

– Оставайся в этом лесу и присматривай за человеком. Я ухожу в другой лес.

Пошел он и по дороге встретил человека. Схватил его и спрашивает:

– Что у тебя в коробе?

– Там у меня кэвумы, – ответил человек.

– Кэвумы мне не нужны, – сказал ракшас. – Я съем тебя.

– Пожалей меня, не ешь, я отдам тебе свои кэвумы.

– Но я не ем кэвумов.

– О, ракшас, – взмолился человек, – отпусти меня во имя твоей богини, Матери Туманов!

Услышав это имя, ракшас отпустил человека, взял кэвум и пошел к реке. Раскрошил он кэвум и сказал:

– По воле Матери Туманов, пусть этот кэвум прорастет.

Кэвум пророс, и ракшас сказал:

– По воле Матери Туманов, пусть на дереве вырастут четыре ветки.

Ветки выросли, и ракшас сказал:

– По воле Матери Туманов, пусть на дереве распустятся четыре цветка.

Цветы распустились, и ракшас сказал:

– Пусть на этом дереве вырастут четыре кэвума.

Кэвумы созрели, и ракшас взобрался на дерево. Когда он собирался спуститься, к дереву подошла ракшаси.

– Послушай, дай и мне кэвумов, – попросила она.

– Как же я их тебе дам, ведь мне их подарила сама Мать Туманов, – ответил ракшас.