— Нет, стоп, — вдруг сказал Себ. — Ты... — Я посмо­трела на него, и он засмеялся. — Вся вот такая, — ска­зал он и скрючился. — А это нежная штука, похожая на игру. Забудь на сегодня об ауре. Давай попробуем кое—то еще.

Он спрыгнул со стола и, подойдя к задней двери, по­тянулся и выключил лампочку, которая висела над ней. Двор погрузился во мрак. Теперь его освещали лишь уличные фонари, и он стал таинственным и темным.

— Ладно, ты готова? — спросил Себ, когда вернулся. Взгляд его светился озорством.

Я покачала головой и улыбнулась:

— К чему? Или это секрет полуангелов?

— Да, что—то в этом духе. Вставай. — Он поднял меня на ноги. — И посмотри на мою ауру.

Я посмотрела. Он вернул настоящие цвета — яркий, светящийся серебристый и темно—зеленый.

— А сейчас? — сказал Себ.

Он поднял руку, на нее падал серебристый свет. Он резко провел рукой в воздухе. Я увидела серебристый след, такой тонкий, что он казался просто блеском. Он водил рукой, создавая блестящие круги и петли.

У меня челюсть отвисла.

— Боже мой, дай я попробую.

Я сосредоточилась на ауре и через несколько секунд принялась делать то же самое — крутила рукой и остав­ляла серебристые дорожки вокруг, словно гимнастка с длинными лентами. Я засмеялась, когда Себ написал свое имя в воздухе, а следом и мое. Линии мерцали и ис­чезали в мгновение ока. Мы были как дети с бенгаль­скими огнями. Я не могла перестать улыбаться. Я жале­ла, что не знала об этом в детстве. Как было бы здорово иметь вечный бенгальский огонь.

— Это так удивительно, — сказала я, когда мы нако­нец присели на стол.

Я поводила рукой в воздухе, наблюдая за мерцанием. Именно это беззаботное ощущение я пыталась найти.

— Как ты это выяснил?

— Просто баловался, когда был маленьким. — Себ сидел рядом со мной, а я играла с серебристым светом. Он с интересом наблюдал за моим восторгом. — В при­юте нам не разрешали говорить по ночам. Я лежал в кровати и развлекался, — сказал он доверчиво. — Другие мальчики думали, что я очень странный.

Внезапно я вспомнила площадку перед моей началь­ной школой — кучка девочек шепчется и пристально на меня смотрит. Я печально кивнула:

— Добро пожаловать в наш клуб. Когда я была ма­ленькой, я боялась людей. Думала, что все телепаты. Я не понимала, почему люди расстраиваются, когда я им что—то говорю.

Я посмотрела на Себа с улыбкой. Я как никогда хоте­ла, чтобы мы знали друг друга в детстве. Если бы у меня был такой друг, меня бы не волновала детская площадка. Мы бы просто сидели на спортивной площадке и были странными вдвоем.

Себ посмотрел на меня с теплотой. Он собирался сказать что—то еще, но тут мы увидели, как открылась задняя дверь, и Алекс просунул голову. У меня дрогнуло сердце, я почти не видела его сегодня. Он должен был закончить с подробностями системы безопасности этой ночью.

Тень пробежала по его лицу, когда он увидел, что мы сидим вместе. Потом он улыбнулся.

— Эй! — позвал он и направился к нам, засунув руки в карманы.

— Как дела у вас с Карой? — спросила я, когда он сел на стол рядом со мной. Я почувствовала, что он хочет обнять меня, но сдерживается. Потому что иначе это выглядело бы как «Это моя девушка, не лезь» Между тем я чувствова­ла, что Себ замкнулся, стал холодным и наблюдал.

— Не очень, — признался Алекс и почесал лоб. — Она сняла видео, где видно пару цифр, но не все. Мы даже не знаем, сколько их там всего, мешают пальцы и руки.

Я знала это. Я видела много кадров.

— Ты уверен, что я не могу помочь? — сказала я и прикоснулась к его ноге. — Я могу еще раз просмотреть видео.

— Возможно, — сказал Алекс.

Он знал не хуже меня, что я не могу выудить ничего телепатически из записей. Для меня они были холодны­ми и ровными. Для Себа тоже, хотя он мог видеть на за­писи ауры, но больше ничего.

— Но думаю, мы можем попробовать собрать все вместе, — продолжил Алекс. — Брендан сделал таблицу, которая может помочь. Да, Кара сказала, что теперь план Церкви гораздо точнее, — добавил он Себу. — Спасибо.

— Всегда, пожалуйста, — кивнул Себ.

Повисла тишина. Я думала, что бы еще сказать, но это был дохлый номер. Разговор не клеился, когда эти двое были вместе. Наконец Себ слегка потянулся.

— Наверное, я пойду почитаю, — сказал он и посмо­трел на меня. — Помни, что я сказал. И никаких трени­ровок сегодня.

Я скорчила гримасу. Я собиралась потренироваться ночью, когда все уснут.

— Себ, я чувствую, что могу сейчас это сделать...

— Нет, просто отдохни, — перебил он. — Утро вече­ра мудренее.

Я расстроилась, но знала, что он прав. Мне нужно было для начала насладиться дружбой с аурой, прежде чем начинать новые попытки.

— Да, хорошо, — сказала я со вздохом.

— Увидимся утром, — сказал он и с нежностью по­смотрел на меня. Я почувствовала, что он чуть не доба­вил querida, но вовремя остановился. Я увидела вспыш­ку веселья и чуть не рассмеялась, хотя не стоило этого делать.

— Спокойной ночи, — сказал он Алексу.

— Спокойной, — ответил он.

Как только Себ ушел, Алекс обнял меня и поцеловал в голову.

— Эй, ты, — пробормотал он мне в волосы.

Я чувствовала, что он радуется тому, что Себ ушел. Хотя я тоже была рада, что мы остались одни. Я хотела было сказать: «Вы могли бы подружиться с Себом, если бы дали друг другу шанс». Но я не была в этом уверена. Они оба были сильными людьми, но каждый по—своему, и никто из них не хотел, чтобы им помыкали.

Я остановила себя. Мы с Алексом проводим так мало времени наедине, чтобы думать о Себе. Я обняла его, скользнула рукой под футболку и погладила шелкови­стую кожу, наслаждаясь тем, как мои пальцы скользили по его теплу.

— Помнишь хижину? — сказала я — Закат был как сейчас.

Когда—то мы провели несколько ночей в нашем убе­жище в горах, лежа без сна и разговаривая друг с другом или сидя в спальниках, укрыв плечи и глядя, как заходит солнце. Розовые и золотые лучи разгорались пожаром на горных пиках. Я задумалась. Я знала тогда, как нам повезло, что мы можем быть вместе, но не знала, что скоро у нас не будет времени даже поговорить.

— Конечно, помню. — Алекс поцеловал меня в шею. — Мы вернемся туда когда—нибудь, Уиллоу. Я обе­щаю. Если мы победим Совет...

Он замолчал. Я почувствовала, как его снова охва­тывает беспокойство. Мрачная напряженность всегда была рядом. Я крепко его обняла. Я отчаянно хотела сказать ему что—то, что поможет. У нас оставалось уже меньше двух недель, и вне зависимости от того, удастся ли нам узнать подробности системы безопасности или нет, мы должны будем пойти в Торре—Майор и попы­таться победить Совет.

Мы. Потому что мысленно я уже включила себя в команду. Я должна вовремя научиться менять ауру, или это убьет меня.

— О чем ты думаешь? — Алекс немного отодвинул­ся и посмотрел на меня с внимательной улыбкой. — Похоже на то, как будто у тебя в голове гудит миллион мыслей. — Он похлопал меня по лбу.

— Ну, может, и не миллион, — улыбнулась я. Я не хо­тела ему говорить. Он и так сильно переживал. Не было никакого смысла рассказывать ему обо всем, пока я не научилась скрывать ауру. Так что я порадовалась, что он не телепат, иначе он бы в две секунды понял, о чем я думаю, как это понимал Себ. Я подумала о том, как Себ пристально посмотрел на меня в подвале. Мы не обсуж­дали этого вслух, это было ни к чему, но мы оба знали, что чувствуем.

Внезапно у меня перед глазами возник образ Себа. Он растянулся на кровати и читал книгу. Образ был настолько отчетливым, что я даже увидела заголовок на испанском. Каштановые пряди падали Себу на лоб, и это очень его раздражало. Я улыбнулась. Он полно­стью погрузился в книгу. Я отогнала образ так же бы­стро, как он появился. Не знаю, когда я впервые поняла, что могу чувствовать, где находится Себ, когда его нет рядом. Но это было так естественно — знать, где он.

Почему я опять думаю о Себе? Я в раздражении про­гнала его образ и стала изучать лицо Алекса в тусклом свете уличных фонарей, его сильные красивые черты. Я поцеловала его в нос.