— Скажи. — Себ понизил голос. Такой же голосу него был в тринадцать лет, в те мрачные времена. Тогда он любил драться. Сейчас разлюбил, но без колебаний сделал бы это при необходимости.

Судя по всему, парень это понимал.

— Ты не найдешь их, — решился он. — Это было несколько часов назад, они уехали. Это были gringos, они остановились перекусить. Больше мне нечего тебе сказать.

Это была правда. Себ вздохнул. Аманда стояла за Люси. Они смотрели на него как на психа. Может, он и был психом.

— Извини, — пробормотал он Люси, делая шаг назад. У него стучало в ушах. — Мне надо идти.

— Идти? Обратно в хостел?

— Нет, нет. Мне надо идти.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и побежал через рынок. Ему нужно было укромное место — рассмотреть вещи еще раз. Он точно свихнулся, это не могло быть правдой...

В хостеле было полно людей. Себ свернул на восток и побежал по улицам к Площади Оружия, где бил маленький фонтан, росли пальмы и кипарисы и стоял белый каменный собор, в лучах солнца казавшийся почти розовым. Напротив собора располагалась ста­ринная эстрада — изящная кованая конструкция. Она была пуста, и Себ одним прыжком преодолел четыре ступеньки. Тяжело дыша, он вытащил фотографию из рюкзака и сжал ее так сильно, что рамка впилась ему в ладони. Себ колебался. Этого не может быть. Он столько об этом мечтал, что сошел с ума. Сейчас он разожмет ладони, и на фото будет обычная девочка, просто де­вочка.

Сглотнув, Себ наконец решился разжать руки. Он по­смотрел на фотографию и невольно осел на ветхий де­ревянный помост.

Сколько он себя помнил, он мог видеть ауры — сер­дитую, потрескивающую красным ауру маминого парня, когда он бил Себа, влажную голубую ауру мате­ри, когда она отдавала его в приют и кричала, что он сам виноват, что не ладит с ее парнем. Его собственная аура была серебристой с зелеными сполохами. Никогда больше он не встречал такой. Это отличие сильно вол­новало Себа. Он думал, что его избивают именно из—за странной ауры. Так у него появилась привычка менять цвета испиваться с окружающими. Тогда он не знал, что среди людей это бессмысленно. Что никто, кроме него, не видит яркие сгустки энергии.

Но он видел ауру не только когда встречался с людь­ми лицом к лицу, но и на фотографии. И сейчас... Себ смотрел на фотографию в рамке, и весь мир словно за­держал дыхание. Это правда. Он не может ошибаться. У маленькой девочки, которая выглядывала из—за ивы, была почти такая же аура, как у него, — серебристая с сиреневыми огнями.

Другой полуангел.

Это она.

Сердце выскакивало из груди. Боже, он нашел ее. Где она? Кто она? «Они», — сказал парень; значит, она путе­шествует еще с кем—то. Он был уверен, что они уехали из Чиуауа, но...

Себ закрыл глаза и выпустил ангела. Обычно в горо­дах он не показывал его. Однажды он столкнулся с дру­гим ангелом, и это плохо кончилось. Но сейчас он об этом не думал. Он поднялся на крышу эстрады, распах­нул блестящие крылья и полетел над городом, проверяя улицы, парки, шоссе.

Конечно же, ничего не было. Ничего.

Ангел вернулся обратно. Себ открыл глаза и тупо уставился на кованый железный столбик. Мысль о том, что он подошел вплотную к своей мечте и упустил ее, наполняла его ужасом.

Он посмотрел на рюкзак. Вдруг он вспомнил рубаш­ку и ощущение, которое охватило его на рынке. Он вытащил ее. Ткань была мягкой. Себ вздохнул и снова закрыл глаза.

У него закружилась голова, когда он ощутил энергию, похожую на свою собственную. Себ сжал кулаки и ухватился за тонкую ткань, как за соломинку.

Его мифическая девушка—полуангел, которую он столько лет искал, была реальной. Она надевала эту рубашку. Он чувствовал ее сильно, как никогда, ее дух шептал сквозь ткань. Все, что он так долго любил — ее доброту, силу, чувство юмора, — все было здесь, и даже больше. Сердце выскакивало из груди.

Когда он смог снова сосредоточиться, то понял, что она его ровесница и переживает из—за какого—то сна. В голове Себа возникли картины. Он с удивлением раз­глядел знакомые улицы. El DF. Ей снился Мехико и ан­гелы, и беспокойство накатывало на нее, словно волны прилива. Они должны были туда попасть, она и ее парень—человек. У них не было выбора. Отдельные эпизо­ды сна кружились перед его глазами. Он чувствовал ее страхи и переживания.

Последняя картина шокировала его.

Ей снился парень, который протянул к ней руку и на­пил ее querida. Себ чувствовал, как сильно она тянется к нему. Чувствовал ее тоску, когда их глаза встретились. Лицо этого парня было знакомым — он каждый день видел его в зеркале.

Сон оборвался. Себ опустил рубашку. У него кружи­лась голова. Он ей снился. Она тянулась к нему так же, как и он к ней. С минуту он ничего не мог делать — толь­ко сжимал рубашку, прислонившись к эстраде, обхва­тив голову руками и стараясь не расплакаться. О боже, это была правда. Правда. Она существовала. Он был не один.

Колокол собора прозвонил шесть раз. Как только затих последний удар, Себ вскочил на ноги. Если она по­следовала сну, то они с парнем сейчас на пути в Мехико. Не важно, как он ненавидит el DF, — он должен быть там прямо сейчас и найти ее, даже если ему придется обы­скать для этого каждый дюйм.

Себ сложил рубашку и неохотно убрал ее в рюкзак. Он на мгновение взглянул на фотографию девочки, рассматривая ее тонкие черты, улыбку и зеленые глаза. Себ в изумлении покачал головой, когда коснулся ее лица. Вот как она выглядит. Его мечта. Очень красивая, даже в детстве. Она была с парнем по той же причине, по которой он хотел поддаться Люси, — из—за невыно­симого одиночества? Может, она тоже всегда была оди­нока, как и он...

Себ спрятал фотографию поглубже в карман джин­сов. В Мехико живет двенадцать миллионов человек, но он найдет ее. Они должны встретиться, должны быть вместе. Кровь застучала у него в ушах при этой мысли. По—другому быть не могло.

Она видела его во сне.

Глава 5

Когда мы приехали в Мехико, первым делом мне в глаза бросилось автомобильное движение. Беско­нечный и хаотичный поток машин, такси и мотоци­клов. Гудели клаксоны, проносились фары, никто не обращал внимания на разметку, все ее откровенно игнорировали. Когда движение на секунду останавлива­юсь, были слышны крики продавцов, разносивших с сигареты и леденцы. Алекс ловко маневрировал в этом потоке, и я держала его за талию. Он отклонялся в сто­рону и давил на тормоза, когда люди выскакивали перед нами.

Еще меня поразил запах — головокружительный коктейль из выхлопных газов, специй с уличных лот­ков и строительной пыли. И звук — отбойные молот­ки, рок—музыка и визг тормозов. Я была поражена этой картиной. Когда мы заехали в центр города, я увидела средневековые дома, которые боролись с современными стеклянными постройками изданиями тридцатых годов в стиле ар—деко. Заброшенные дома были испещ­рены граффити. Многие здания покосились, словно ты смотрел на них с похмелья. Все вместе это напоминало утро после грандиозной вечеринки.

И конечно, там были ангелы.

Первого я увидела вскоре после того, как мы въехали в город. Он безмятежно парил в нескольких улицах от нас. По дороге я видела их повсюду. Они кружили над городом и неожиданно пикировали вниз вспышками света. Я даже видела, как один из ангелов кормился на тротуаре, в десяти футах от нас. Я вся похолодела, не в силах оторвать взгляд от старика, которого поедал ангел. Старик стоял и глупо улыбался. Ангел был осле­пительно белым, семи футов росту, его крылья сверка­ли на солнце. Люди, толкаясь, шли мимо, никто из них не замечал того, что видела я, и в этом было что—то не­реальное.

Мы остановились на светофоре. Алекс оглянулся, приподнимая козырек.

— Нам нужно решить, куда пойти. Есть идеи?

Я сглотнула. Даже Алекс не видел то, что видела я. Для этого ему надо было выпустить свое сознание через чакры. Я вдруг почувствовала себя очень одинокой и отвернулась от ангела. Хорошо, что он был занят обе­дом и не заметил меня.