Она скрестила руки на груди. Ее голос звучал робко, но уверенно.

— Ты слишком много об этом думаешь, — сказала она. — Это просто редкие вспышки. И думаю, наши ан­гелы не дадут им выйти за рамки и стать... слишком лич­ными, если никто из нас этого не захочет.

Но Алекс был слишком зол, чтобы успокоиться.

— Он хочет этого. Ты слышала меня, когда я сказал, что он влюблен в тебя?

Ее щеки порозовели.

— Слышала. Знаю, он хочет быть мне больше, чем другом. Но ему хорошо и дружить со мной. Я в первый же день сказала ему, что между нами не может быть большего.

Алекс посмотрел на нее. Как она может в это верить? Они с Себом единственные известные полуангелы. Не может парень быть счастлив, просто оставаясь другом. Они уже так близки, а не прошло еще и трех недель. А что будет, когда Себ начнет что—нибудь предприни­мать? Их сердца и умы настолько переплетутся к тому времени — как она сможет не почувствовать то же самое?

Алекс стоял перед дверью и массировал лоб. У него начинала болеть голова.

— Меня это огорчает, — наконец сказал он. — Я не переживаю насчет того, что у тебя могут быть друзья— парни. Правда, не переживаю. Но это... это совсем дру­гое. Вы в головах друг друга. Вы нуждаетесь друг в друге.

Она стояла как статуя.

— Что именно ты хочешь сказать?

Он опустил руку.

— Я говорю, что хочу это прекратить. Теперь ты зна­ешь, как менять ауру, тебе больше не надо проводить с ним все время. Раз дело сделано, я хочу, чтобы он ушел.

Уиллоу хотела что—то сказать, но остановилась. Она посмотрела на тенистую улицу. Ее лицо было напряже­но.

— Алекс, это нечестно. Он мой друг.

— А я твой парень. Что для тебя важнее?

Она хихикнула и посмотрела на него недоверчиво.

— Ты же это несерьезно? Это ревность! — Она креп­ко взяла его за руку. — Пожалуйста, пожалуйста, послу­шай меня. Я тебя люблю. Я люблю тебя больше всех на свете. Я хочу состариться с тобой. Себ просто мой друг.

Ее пальцы были теплыми. На секунду Алексу захоте­лось просто обнять ее, но он отстранился.

— Да, и ты хочешь, чтобы он был рядом, когда ты со­старишься.

— Это не одно и то же!

— Да, но ты хочешь? Ты хочешь, чтобы он был рядом.

Он заметил, что она глубоко вздохнула.

— Если он захочет, то да, — наконец сказала она. — Я не хочу, чтобы он... был поблизости, когда между нами ничего не происходит, если это не расстроит его. Но если он хочет быть со мной... — Она вытерла глаза. — Ты прав. Он нужен мне. Он единственный полуангел, которого я встречала. Мне нужен рядом кто—то, кто по­нимает, на что это похоже. Мне так было одиноко здесь. Я... — Она замолчала и обхватила себя руками.

Алекс сдержался и не позволил себе проявить неж­ность, которая охватила его.

— Да, но это не только потому, что он полуангел? — спросил он. — Но и потому, что он — это он. Прости, что ты чувствовала себя одиноко. Я виноват. Но я ни­чего не мог с этим поделать. Мне казалось, достаточно того, что есть мы, но если для тебя этого мало...

— Что? — прошептала она.

Часть его не верила в то, что он это говорит, но он не мог остановиться.

— Просто выбирай. Ты можешь остаться со своей чудесной дружбой или со мной. И то и другое невоз­можно.

Она не двигалась и изучала его лицо.

— Вот так ты мне доверяешь? — уныло спросила она.

Он почувствовал себя так, как будто собирается вы­шибить дверь.

— Ой, только не надо все время на это давить! После всего, что ты только что сказала мне? Ты не можешь перестать думать о нем! Тебя тянет к нему. Ты думаешь, я не заметил?

Выражение злости вернулось в ее глаза.

— Может быть, — сказала она. — Так же, как тебя тянет к Каре.

— Что? — Он уставился на нее. — Откуда это взялось?

Она смерила его взглядом.

— Себ привлекателен. Так же, как и Кара. Ты слеп, если не видишь Кару, а я слепа и не вижу Себа. Это не значит, что я не доверяю тебе, даже если она хочет боль­ше, чем просто дружбы. Или ты думаешь, я не заметила?

В этот момент он почувствовал, что его голова рас­калывается на две части.

— Господи, что это? Лучшая защита — нападение? Я ничего не сделал плохого...

— Так же, как и я, — произнесла она. — Мне жаль, что ты не доверяешь мне. Я сделаю все возможное, чтобы ты смог быть уверен во мне. Но не тебе указывать мне, кто может быть моим другом.

— Да, и что будет, если ты не будешь со мной? — тихо и жестко сказал он. — Ты по—прежнему будешь просто дружить с ним?

Она хотела было отвечать, но вдруг передумала.

— Это нечестный вопрос.

В глубине души он знал, что она права и что если ему задать такой же вопрос насчет Кары, он отреагирует так же. Но это было не важно.

— Нет, но ты все равно ответь, — процедил он. — В общем, я сказал: выбирай. Я не хочу видеть этого парня.

Уиллоу вскинула подбородок. Он вновь увидел, в каком она бешенстве.

— Нет, я не буду выбирать. Ты абсолютно неспра­ведлив. Себ единственный полуангел в мире, которого я знаю. Я не собираюсь выкидывать его из своей жизни, потому что ты ведешь себя как ревнивый дурак. — Он посмотрел на нее, она вздохнула и запустила руки в во­лосы. — Прости, давай забудем все и поговорим об этом завтра? Мы оба взвинчены. Мы говорим не то, что дума­ем.

— Повисла пауза. Звуки города доносились до них, словно сердцебиение.

— Нет, только не я, — наконец сказал Алекс. — Я го­ворю то, что думаю.

Он открыл дверь, вошел в дом и посмотрел на Уиллоу. Она стояла, позади нее шумела улица. Она была такая красивая, что у него сжалось сердце, даже сейчас.

— Желаю счастья в дружбе с Себом, Уиллоу, — тихо сказал он.

Я не знаю, как можно вернуться после такого разго­вора.

В тот вечер я не стала ужинать. Не могла проглотить ни куска. Я просто пошла в спальню девочек, сидела там, лежала на кровати и думала: «Мы с Алексом расстались?» Я поежилась, эти слова напомнили мне о предчувствии, которое возникло у меня в первый день в этом доме. Я знала, что найду здесь несчастье.

Боже, иногда я ненавидела телепатию. Я лежала, свер­нувшись на выцветшем синем покрывале, и слушала шум машин. Издалека доносилась рок—музыка. Я хотела бы никогда не встречать Себа. Затем я вздохнула и за­чесала волосы назад. Нет, не хотела бы. Я не могла этого хотеть. Я никогда не могла бы этого хотеть.

Неужели мы с Алексом расстались?

Я все время возвращалась к этому, как будто у меня в голове заело пластинку. Ведь мы не могли этого сде­лать — или могли? Он все еще любил меня, я знала это, и я любила его так сильно, что от одной мысль о том, что я осталась без него, у меня перехватывало дыхание. Несомненно, завтра он придет в себя и поймет, как не­справедлив был со мной. Поймет ли? Я спущусь вниз и встречусь с ним взглядом. Я увижу извинение в его глазах, и мы ускользнем куда—нибудь, он обнимет меня и скажет: «Прости, конечно, я доверяю тебе, забудь все, что я сказал».

Я уставилась на потолок, на неровную штукатурку, на тени с дороги, которые подпрыгивали на каждой кочке и яме. Это была приятная мечта, но я чувствовала, что это только мечта. Я никогда не видела Алекса таким злым. Не то чтобы я не понимала, почему он злится. Я знала, что не обрадовалась бы, скажи он мне, что между ним и Карой есть телепатическая связь. Это даже мягко сказано. Эта мысль терзала меня день и ночь, при том что я телепат и знаю, что происходит. Алекс не мог этого сделать. Я не виню его за то, что он так расстроился.

Нет... но я виню его за то, что он не доверяет мне. Несомненно, я испытывала какие—то чувства к Себу, и только то, что я с Алексом, удерживало меня от того, чтобы убежать с ним на край света.

Себ. Я тяжело сглотнула, продолжая лежать непод­вижно на кровати. Где—то в глубине души я знала, как сильно мне сейчас хочется связаться с ним телепати­чески. Он должен был знать, что мы с Алексом поруга­лись. Я знала, что ему интересно. Ему надо было знать, что со мной все хорошо. Даже не осознавая этого, я стала искать его, но затем остановилась, вспомнив, как Алекс сказал: «Если ты подумаешь о Себе прямо сей­час, в душе...» О боже. Теперь я никогда не смогла бы от­носиться нормально к тому, что раньше казалось мне естественным — этой природной связи между полуан­гелами, своего рода продолжению нашей дружбы. Я по­чувствовала себя совсем несчастной и одинокой и утк­нулась лицом в подушку.