Она демонстративно пожала плечами:

— Меня не волнует, что ты делаешь. Но скажу тебе одно: Алексу сейчас ни к чему такие переживания. Так что, если не возражаешь, ты уж определись.

— Я уже определилась! — огрызнулась я. Я сердито стянула футболку, по—детски радуясь, что за несколь­ко недель тренировок пришла в форму. — Ты думаешь, я не знаю, что у тебя виды на Алекса? Я заметила это еще в первый день.

Она медленно кивнула, глядя на меня.

— А ты знаешь, что у него тоже есть ко мне чувства?

На секунду у меня застыла кровь в жилах, но я взяла себя в руки и расхохоталась.

— Это полная ложь. Я телепат, помнишь?

— Хорошо. И что твои телепатические способности рассказывают тебе о его первой влюбленности? Или первом поцелуе?

Я стояла в лифчике и джинсах и тупо смотрела на нее.

— Алекс был влюблен в меня несколько лет, — про­говорила она медленно, словно мне все надо было объ­яснять. — Я ловила его взгляды на себе, а он краснел, это было мило. Сейчас он повзрослел. Но что—то опре­деленно осталось. — Она отошла от двери. Высокая и изящная, как камышовый кот. — Я никогда не пыта­лась разрушить его отношения, потому что знала, что он счастлив. Но сейчас? Здесь, с тобой? Не—е—ет. — Она покачала стриженой головой. — Уиллоу, ты не делаешь его счастливым. Ты играешь с ним. Ты и другой полуан­гел. Почему вы просто не сбежите отсюда вместе и не оставите Алекса одного? Это не может продолжаться.

Мой разум словно попал в шторм, у меня закружи­лась голова.

— Я не играю с ним в игры, — сказала я тихим и даже не дрожащим голосом. — Я люблю Алекса, а не Себа. Неужели это так трудно понять?

Кара фыркнула и отвернулась.

— Да, похоже на то, — холодно сказала она. — Потому что не думаю, что ты можешь разобраться с этим.

Когда я проснулась на следующее утро, Алекс уже ушел.

Я рассчитывала остаться с ним наедине и поговорить, на этот раз спокойно. Но когда я спустилась вниз, его не было. В доме было пусто, хотя в нем было полно людей. Я сделала чашку отвратительного растворимого кофе и медленно выпила ее на кухне, пытаясь смирить­ся с тем, что он ушел куда—то и не сказал мне. Это было даже хуже, чем его вчерашнее прощание: «Желаю сча­стья в дружбе с Себом».

Вошла Триш с мокрыми после душа волосами. Она увидела меня и замерла.

— Э—э—э, а где Алекс? — спросила я. Мне стало так жарко, что я едва могла говорить.

— Он пошел проверять собор. — Она потянулась мимо меня за хлебом, который стоял на столе. Положив пару кусков в тостер, она внимательно искоса посмо­трела на меня. — Вы расстались или как?

— Нет, — коротко ответила я и вышла из кухни.

Я хотела найти Себа, но знала, что все подумают, если увидят нас вместе. Даже не так что все подумают, если только услышат об этом. Наконец я решила пойти в гостиную. Все сидели там, кроме Себа. И тут я с зами­ранием сердца увидела, что не все. Не было Кары. Само собой, она пошла в собор с Алексом. У меня напряглись мускулы, когда я представила, что они вдвоем и что она ему рассказывает.

Когда я вошла, все замолчали. Сэм уставился на меня. Остальные выглядели не дружелюбнее. Я попыталась не обращать на них внимания и села на подставку для ног, продолжая пить кофе. Телевизор работал. Яне знала точно, о чем там говорили, но это было что—то про Крестоносцев и Правоверных. Показывали сотни людей, в воздухе мельтешили плакаты, люди разъярен­но кричали по—испански.

— Тебе не надо быть с Себом? — спросила Лиз. Я по­смотрела на нее. Она не сводила с меня глаз. — Я думала, вы продолжаете тренировки с аурой.

— Сегодня у нас тренировка на воздухе, — сказал Себ, появившись в дверях. Он был одет в потертые джинсы и синий свитер, из—под воротника которого выглядыва­ла белая футболка. Он кивнул мне. — Ты готова?

Какое же это было облегчение. Мы не говорили о том, чтобы выйти на улицу, но это была отличная идея. Атмосфера в доме свела бы меня сума, если бы я провела здесь целый день. Я поставила кофе и встала.

— Да, только толстовку накину.

Он подошел, и я почувствовала себя так, будто обни­маю его.

— Когда вернется Алекс? — спросил он остальных, когда я подошла к нему.

Для разнообразия Брендан сидел, не двигаясь, и не­отрывно смотрел на экран.

— Он сказал, около трех.

— У вас будет очень и очень много времени, чтобы побыть вдвоем, — протянул Сэм. Он развалился на ди­ване и взглянул на нас. — Не убегайте опять.

Я напряглась, но решила не отвечать.

— Я знаю все твои секреты, — спокойно сказал ему Себ, когда мы собрались уходить. В этом не было абсо­лютно ничего смешного. Но увидеть тревогу на лице Сэма было бесценно.

Был прекрасный солнечный день, и дул прохлад­ный ветерок Я поменяла ауру на скучный, безжизнен­ный серый и надела толстовку с капюшоном. Когда мы с Себом вышли, я достала телефон и отправила Алексу сообщение, пока могла об этом думать: «Прости, что мы поругались. Нам правда надо поговорить. Я тебя люблю».

Ответ не пришел.

Мы с Себом гуляли кварталами. Потрепанные заведения вокруг превратились в универмаги из невоз­мутимого старого камня, с яркими вывесками и боль­шими окнами. Тротуар наполнился людьми. Атласные ангельские крылья, портфели, сумки с утренними покупками. Я вертела телефон в руке и смотрела на него каждую секунду, мое сердце медленно умирало в груди.

Наконец Себ аккуратно забрал у меня телефон и по­ложил себе в карман.

— Я сообщу тебе, если что—то будет, — сказал он. — Ты голодна? Давай позавтракаем.

Еще никогда в жизни я не была так не голодна.

— Нет, я в порядке, — сказала я отстраненно.

Но Себ не обратил на это внимание и потащил меня к продавцу тамалес на тротуаре. Я видела, как над его металлической тележкой поднимается пар.

— Ты не ужинала вчера вечером, — сказал он. — Да и я голоден, даже если ты и нет. Составишь компанию? А затем я собираюсь показать тебе el DF. Ты почти его не видела, с тех пор как приехала.

Я криво улыбнулась:

— Ты же ненавидишь Мехико?

Он пожал плечами. Мы ждали тамалес.

— Тут есть приятные места. Единственное прави­ло — не спрашивать, не пришло ли сообщение, хоро­шо? Обещаю, я скажу тебе. Просто забудь об этом пока.

Я мысленно поблагодарила мир, что в такой день у меня есть Себ рядом. Если бы не он, я бы медленно сходила сума, ожидая Алекса. Вместо этого он пока­зал то, что мне было интересно. Хотя беспокойство не покидало меня ни на секунду, оно не занимало меня полностью. Художественный музей с высоченными по­толками и позолотой в стиле барокко. Площадь, на ко­торой руины ацтеков соседствовали со средневековой церковью и современным офисным зданием. Еще одна церковь из камня, которая так опасно накренилась, что я даже боялась заходить в нее.

— Вот что происходит, если строить город в боло­тистом месте, — сказал Себ, улыбаясь при виде моего испуга.

Мы пошли в парк на другой стороне улицы и сели там у подножия памятника, потягивая колу. Откуда—то доносились звуки гитары, а также запахи мексикан­ской еды из маленьких палаток К полудню потеплело, Себ снял свитер и повязал его на пояс. Я сделала то же самое с толстовкой. Мы почти не видели ангелов, кото­рые кормились. Город казался спокойнее, чем обычно. Хотела бы я сказать то же про свои мысли.

— Думаю, сегодня ты спас мне жизнь, — сказала я.

— Тогда и свою тоже, — легко ответил он. — Я боль­шой эгоист.

Он сидел, облокотившись на ноги гигантской камен­ной статуи и вытянув ноги. Я видела, как на него взгля­нула девушка нашего возраста, когда проходила мимо. Вдруг я опять поняла, каким привлекательным был Себ — худое, накачанное тело, высокие скулы, кудрявая голова.

«А что, если ты будешь не со мной? Ты по—прежнему будешь только дружить с ним?»

Я покраснела и отвернулась, ковыряя пальцы статуи. Когда Алекс спросил меня об этом вчера, я на самом деле не знала, каким был бы мой ответ. Я знала, что с того момента, как коснулась руки Себа и почувствова­ла его, меня невероятно тянуло к нему. И с каждым днем мы становились все ближе. Он стал частью моей жизни. Я не представляла себя без него. Я вспомнила свой сон и волнение, которое охватило меня вчера.