Мысль о том, что он отец этого существа, шокирова­ли его. Но сомнений быть не могло. Он ощутил безоши­бочное эхо собственной энергии, когда их ангельские сущности вступили в схватку. К тому же она была как две капли воды похожа на Миранду, юную студентку му­зыкального факультета, которую он когда—то встретил. Но к счастью, совсем не похожа на него. Разиэль гром­ко простонал, опять вспомнив убийцу. В следующий раз он будет расторопнее. В следующий раз он вырвет энергию у них обоих и посмотрит, как они свалятся на землю безжизненной кучей.

— Ш—ш—ш, ш—ш—ш, — прошептал чей—то голос. Это была юная девушка. Она погладила его по руке. Даже в таком состоянии Разиэля это раздражало.

— Он очнулся?

— Не думаю. Не знаю, чем ему помочь. Они так от нас отличаются...

Убийца нажимает на курок. Пуля входит в его нимб. Жгучая боль. Крылья беспомощно дергаются, по телу проходит дрожь, он складывается пополам, пронзен­ный ненавистью, рушится на пол, и перед глазами все темнеет. Вторая волна уже на подходе, и вместо того чтобы встретить ангелов и показать, что он значит в этом мире, он пал от руки убийцы, которого так не­осмотрительно оставил в живых для своих целей. Он думал, что поступает умно, используя против ангелов— предателей Килара, — пусть все считают, что Разиэль выполняет стандартные приказы ЦРУ. Кто мог поду­мать, что юный убийца тоже себе на уме?

Эту ошибку Разиэль скоро исправит, непременно исправит. Он наслаждался будущей победой. Но оста­валась еще девчонка, которая ненавидела его больше всех, — девчонка, одна мысль о которой заставила его кулаки сжаться под одеялом. Ему сказали, что она умер­ла, а на самом деле она была жива и пыталась остано­вить Вторую волну.

— Тсс, — умиротворяюще прошептал женский голос.

По лбу провели мокрой холодной тряпкой. Если бы девчонка достигла своей цели, они бы все погибли. Пророчество Паскара сбылось. И пусть даже у нее ниче­го не получилось, Разиэль сгорал от стыда. Остальные ангелы знали, что Уиллоу Филдс была полуангелом, ко­торого он разыскивал неделями. Они знали, что она пы­талась сделать в соборе. Знали, как его обманули и чуть было не победили. Поэтому он хотел убить свою дочь медленно, наслаждаясь ее криками. Он чувствовал, что она где—то рядом, совсем рядом, и это приводило его и бешенство. Разиэль заметался на подушке. Он ощу­щал ее энергию, даже если она лежала за сотни миль в спальнике с убийцей. Знание было туманным; он не был уверен, откуда оно взялось. Почему, почему он не убил их обоих, когда у него был шанс?

— Можем хотя бы положить его поудобней? — спросила женщина. — Он так страдает.

Давай попробуем вот это. Слабое средство, но может помочь.

Болезненный укол в руку. Конечно, это не поможет. Ангелы нечувствительны к стимуляторам и релаксан­там. Однако Разиэль все равно ощутил, как проваливается в небытие, изнуренный своими собственными думами. Ему в голову пришла еще одна мысль — самая неприятная мысль, которую он только мог представить.

Хоть ангелы индивидуальны и независимы, все они связаны невидимой сетью. Когда один ангел умирает, все это чувствуют. После Второй волны энергия анге­лов удвоилась, напитавшись новыми жизнями. И те­перь в сердце этой сети пульсировало чье—то могу­щественное присутствие, которое Разиэль отчетливо ощущал.

За свою долгую жизнь он редко испытывал страх, но сейчас почувствовал что—то похожее на него — удивле­ние и настороженность накатили на него с такой силой, что он чуть не очнулся. Никто ему об этом не сказал. Немыслимо, чтобы ангелы не знали об этом, но никто ему не сказал. Это привело к жутким последствиям. Он не думал, что это случится в ближайшие несколько лет; он рассчитывал, что Совет подождет до конца послед­ней волны, удерживая власть в старом мире ангелов как можно дольше.

Но нет, они уже были здесь — и это не сулило ему ни­чего хорошего.

Двенадцать прилетели.

«Продолжаются поиски подозреваемых в террориз­ме», — гласил заголовок.

Они остановились у маленькой круглосуточной за­правки перед мексиканской границей. До рассвета был еще час. Алекс пробежался глазами по заметке и с облегчением убедился, что деталей маловато — не го­воря уже о фотографии, на которой Уиллоу была за­печатлена с длинными светлыми волосами, спадаю­щими на плечи. Взглянув на фото, Алекс лишний раз убедился в том, насколько иначе она выглядит сейчас. Он заметил, что они поместили старую фотографию Разиэля. Алекс почувствовал мрачное удовлетворение при мысли, что ангел, возможно, до сих пор обездви­жен его пулей, угодившей в нимб. Алекс предпочел бы застрелить его. Но пока было достаточно того, что он не скоро придет в себя.

— Третья колонка, — сказал он парню за прилавком. Он также взял два пластиковых стаканчика с кофе.

Когда он вышел, Уиллоу ждала у мотоцикла. Ветер ерошил ее короткие золотисто—рыжие волосы. На ней были выцветшие джинсы, которые она купила вчера, и голубая рубашка по фигуре с длинными рукавами, которая отлично на ней сидела. Ночное небо начина­ло светлеть, на востоке гасли звезды. Алекс улыбнулся, вспоминая прошлую ночь и ощущение шелковистой кожи Уиллоу под своими руками. Понадобилось серьез­ное усилие, чтобы утром отправиться в путь: он хотел бы остаться с Уиллоу в палатке еще на какое—то время, например, до конца своих дней.

Пока Алекс шел, она стояла и смотрела, нахмурив­шись, вдаль, словно задумавшись о чем—то. Казалось, она отмахнулась от размышлений, как только увидела Алекса.

— Спасибо, — сказала она и взяла один кофе. — И за­бери это, мне даже держать его противно.

Быстро оглянувшись и убедившись, что на парковке никого нет, она отдала ему пистолет.

Алекс всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда давал ей оружие. Давать заряженный пистолет кому—то, кто ни разу не стрелял и испытывает к этому отвраще­ние, было не самой лучшей идеей. Но если что—то слу­чится, а у нее не окажется оружия, это будет в миллион раз хуже. Он засунул пистолет в кобуру, стоя спиной к камере, которая — он был уверен — располагалась на крыше заправки.

— Надо тебя научить им пользоваться, — подумал он вслух.

Она собралась возразить, но отвернулась и сделала глоток кофе. Ее зеленые глаза помрачнели.

— Ну ладно, — наконец сказала она.

— Правда? — Алекс удивленно вскинул брови. — Я думал, ты и слышать об этом не хочешь.

— Не хочу, — ответила Уиллоу. — Но я не могу чего— то не делать просто потому, что не хочу. Мне теперь не доступна такая роскошь, — пожала она плечами. — Чтобы убедиться, что все изменилось, мне достаточно посмотреть в зеркало. И я не могу постоянно рассчитывать на твою защиту.

— Ты тоже меня защищаешь, — заметил Алекс. В па­мяти мелькнула сцена: ангел Уиллоу летает над ним и прикрывает его, подвергаясь смертельной опасности. Тогда он в первый раз понял, что любит ее, хотя был слишком глуп, чтобы себе в этом признаться. Он допил свой кофе и выкинул стаканчик в урну.

— Ладно, — сказал он, — ты готова стать нелега­лом?

Уиллоу с улыбкой покачала головой и выбросила свой пустой стаканчик.

— Я связалась с плохим парнем, да? Вламываться к чужую страну...

— Ну, есть разница между этим и тем, чтобы вместе угонять автомобиль.

— Это мы уже проходили... Алекс, серьезно, ты уве­рен, что нас не застрелят?

— Не беспокойся, если мы кого—нибудь увидим, то не пойдем.

Сейчас пограничники не казались ему самой страш­ной опасностью, но он все равно не хотел рисковать.

Они опять свернули с шоссе на обочину. Пустынный юг Нью—Мексико расстилался перед ними, серебри­стый в предрассветных сумерках. Призрачного вида койоты прыгали вокруг мотоцикла, пока они набирали скорость, а потом отстали и побежали по своим делам. К облегчению Алекса, уже через несколько миль от шоссе отходила грунтовая дорога. Он свернул на нее и почувствовал, как Уиллоу крепко обхватила его сзади.

Показалась граница. Местами это были настоящие баррикады, увенчанные стальными шипами, но здесь две страны разделял лишь прохудившийся забор из колючей проволоки, словно это были соседние ранчо. Забор пересекал высохшее русло реки. На одном берегу опоры покосились, и ограда провисла.