Стрейджен моргнул.

– Лучше бы тебе помалкивать, старина, – страдальчески проговорил он. – Их величества – персоны официальные и в некотором роде обязаны соблюдать букву закона. Им было бы куда спокойнее, если б мы не стали посвящать их в подробности.

– Согласен, но тогда у них уйдет уйма времени на судейские проблемы, а время нам слишком дорого.

– В чем дело? – с любопытством спросил Сарабиан.

– Милорд Стрейджен и милорд Кааладор, ваше величество, разработали способ сократить наши судебные расходы – в интересах дела, разумеется. Ты сам расскажешь, Стрейджен? Или предпочитаешь, чтобы это сделал я?

– Валяй, рассказывай сам. Может быть, в твоих устах это прозвучит поприличнее. – Стрейджен отки– Нулся на спинку кресла, задумчиво поигрывая парой золотых монет.

– План весьма прост, ваше величество, – сказал Спархок. – Они предлагают вместо того, чтобы арестовывать всех заговорщиков, шпионов, доносчиков и тому подобных, – просто убить их всех.

– Что?! – воскликнул Сарабиан.

– Это уж чересчур прямолинейно, Спархок, – посетовал Стрейджен.

– Я человек прямой, – пожал плечами Спархок. – По правде говоря, ваше величество, я эту идею одобряю. Вэнион же переварил ее с трудом. – Он откинулся в кресле и задумчиво продолжал:

– Правосудие – странная штука. Оно лишь частично заинтересовано в том, чтобы наказать виновных. Главная его цель – устрашение. Правосудие стремится отбить у людей охоту совершать преступления тем, что – прилюдно – причиняет всяческие неприятности пойманным преступникам. Однако, как заметил Стрейджен, большинство преступников так и не попадает в лапы закона, а потому все, чем занимаются полиция и суды, – всеми силами стараются оправдать свое содержание. Стрейджен предлагает обойти и суд, и полицию и в одну ночь отправить к нашим подопечным убийц. Наутро по всей Империи всякого, кто хоть отдаленно связан с Заластой и его дружками-изгоями, найдут с перерезанным горлом. Если нам нужно устрашение, так лучшего и не придумаешь. Нам не станут помехой ни оправдательные приговоры, ни прошения о помиловании на высочайшее имя. Если мы устроим эту бойню, еще много лет каждому жителю Тамульской империи при одной мысли об измене будут сниться страшные сны. Я одобряю тактические преимущества этой идеи. Проблему справедливости и правосудия я оставляю богам – или судейским чинам. Мне нравится эта идея, потому что она причинит чудовищный урон Заласте. Он стирик, а стирики обычно добиваются того, что им нужно, обманом и уловками. Чтобы достичь своих целей без открытой борьбы, Заласта создал грандиозную и сложную сеть предателей. План Стрейджена уничтожит эту сеть в одну ночь, и после этого только сумасшедший захочет присоединиться к Заласте. Потеряв своих людей, Заласта будет вынужден вступить в открытую борьбу – а в этом он не силен, в отличие от нас. Мы получим возможность вести борьбу на наших условиях – а это всегда было громадным тактическим преимуществом.

– При том, что выбор времени за нами, – прибавил Кааладор. – Очень важно сделать это в нужное время.

– И никто не будет ожидать от нас такого хода, – заметил Итайн. – В этом тоже наше преимущество.

– Существуют законы, Итайн, – возразил его брат. – Законы – основа цивилизации. Если мы начнем нарушать законы, как мы можем ожидать, что им будут подчиняться другие?

– В том-то и вся соль, Оскайн. Сейчас наши законы защищают преступников, а не общество в целом. Мы еще успеем после придумать этому плану достойное юридическое обоснование. Единственное, что меня не устраивает, – что у этих… гм… исполнителей политики правительства не будет официального статуса. – Итайн нахмурился. – Полагаю, мы разрешим эту проблему, назначив милорда Стрейджена на пост министра внутренних дел, а мастера Кааладора – главой тайной полиции.

– Еще какой тайной, ваше превосходительство! – рассмеялся Кааладор. – Я даже в глаза не видел большинства этих убийц.

Итайн улыбнулся.

– Именно такие нам и нужны, я полагаю. – Он взглянул на императора. – Это придаст всему делу легкий оттенок законности, ваше величество, – на тот случай, если вы решите одобрить его.

Сарабиан с задумчивым видом откинулся в кресле.

– Это искушение, – сознался он. – Такая кровавая баня обеспечит гражданский мир в Империи самое малое на сотню лет вперед. – Он с усилием согнал с лица мечтательное выражение. – Нет, это уж слишком по-варварски. Я не могу одобрить нечто подобное в присутствии леди Сефрении и анары Ксанетии.

– Каково твое мнение, Ксанетия? – осторожно осведомилась Сефрения.

– Мы, дэльфы, не озабочены излишней щепетильностью и юридическими тонкостями, Сефрения.

– Так я и полагала. Добро есть добро, а зло есть зло, не так ли?

– Истинно так мне и сдается.

– Мне тоже. Заласта причинил вред нам обеим, а бойня, задуманная Стрейдженом, причинит вред ему. Не думаю, чтобы ты или я стали возражать против того, что во вред Заласте. Ведь так?

Ксанетия улыбнулась.

– Решение за тобой, Сарабиан, – заключила Сефрения. – И не оглядывайся на меня или Ксанетию в поисках оправдания своему отказу. Мы не находим в этом замысле ничего предосудительного.

– Я глубоко разочарован в вас обеих, – объявил он. – Я так надеялся, что вы поможете мне вывернуться. Элана, ты моя последняя надежда. Неужели тебя не ужасает этот чудовищный замысел?

– Не особенно, – пожала она плечами. – Но я ведь эленийка – и к тому же политик. Пока нас не застигнут с окровавленным ножом в руках, мы всегда сможем вывернуться.

– Неужели никто не поможет мне? – с неподдельным отчаянием осведомился Сарабиан.

Оскайн проницательно глянул на своего императора.

– Решение принимать вам, ваше величество, – сказал он. – Мне лично этот план не по душе, но приказы здесь отдаю не я.

– Элана, – простонал Сарабиан, – неужели всегда так и бывает?

– Как правило, – ответила она. – Иногда и еще хуже.

Несколько минут император молчал, упорно глядя в стену.

– Ладно, Стрейджен, – сказал он наконец. – Валяй. Сделай это.

– Славный мальчик, – ласково отозвалась Элана.

– Нет, Кааладор, – сказал Спархок, – на самом деле это не займет три-четыре недели. Я знаю способ путешествовать очень быстро.

– Так не пойдет, Спархок, – возразил краснолицый каммориец. – Люди из Тайного Правительства не послушаются твоих приказов.

– Мне и не придется им приказывать. Отдавать приказы будешь ты.

Кааладор с трудом сглотнул.

– Ты уверен, что этот твой способ безопасен? – с сомнением спросил он.

– Положись на меня. Скольких людей нам надо будет навестить?

Кааладор неловко покосился на Сарабиана.

– Этого я не имею права говорить.

– Я не стану использовать эти сведения, Кааладор, – заверил его император.

– Вы это знаете, ваше величество, и я знаю, но правила есть правила. Мы предпочитаем не уточнять, сколько нас на самом деле.

– Хотя бы приблизительно, Кааладор, – вмешалась Элана. – Сотня? Пять сотен?

– Не-е, дорогуша, перебор, – рассмеялся он. – На столько кусков никакого пирога не нарежешь. – Он с некоторой опаской покосился на Стрейджена. – Скажем так, больше двадцати и меньше сотни, и на этом остановимся, ладно? Мне совсем неохота кончить жизнь с перерезанным горлом.

– Это вполне приблизительно, – рассмеялся Стрейджен. – Пожалуй, я не стану охотиться за твоим горлом.

– Спасибо.

– Да не за что.

– Стало быть, два-три дня, – заключил Спархок.

– Только подождем раздавать приказы, покуда анара завтра утром не запустит свою сеть в голову Крегера, – добавил Стрейджен.

– Тебе, видно, весьма по душе сие сравнение, милорд Стрейджен, – слегка неодобрительно заметила Ксанетия.

– Я не хотел тебя обидеть, анара. Я просто пытаюсь найти для себя объяснение тому, чего мне никогда не понять, только и всего. – Стрейджен помрачнел. – Если Крегеру и впрямь известно о Тайном Правительстве, он наверняка подослал туда своих шпионов, а стало быть, там есть люди, которым лучше не знать о наших планах.