В Румынии понятное дело, никаких автожурналов не продавалось и не могло продаваться.

Хотя при этом, у румын имелся собственный автопром, они иногда занимали призовые места на Кубках дружбы социалистических стран на своих Дачиах 1300. Которые, кстати, продавались даже в Канаде.

По моим подсчётам Володя должен был как раз вернуться из рейса.

— Есть у меня один знакомый, не спрашивай кто он и откуда. Всё равно не скажу. Когда у нас крайний срок? К какой дате нужны амортизаторы? — ответил я Артуру.

— Не, ну ты должен понимать, что так вслепую, не зная человека, Трубецкой денег не даст ни при каких раскладах.

— Пиши посадочные расстояния под крепёж и длину хода. Денег не нужно. Расплатимся, когда получим амортизаторы.

— Ты уверен?

Я кивнул в ответ. И протянул ему блокнот и ручку.

— Ну как знаешь, Слав, что там у нас по длине хода?

— Хех, — Слава, резко мотнул головой, в стиле Сухова из Белого солнца пустыни «павлины, говоришь…».

Слава даже на него был похож. Такие же голубые глаза, светлая шевелюра с усами и щетиной. Только Слава был сильно моложе.

Он подошёл и буквально за несколько секунд нарисовал аккуратный чертёж со всеми размерами и характеристиками пружин.

— Ого, ни хрена себе, как ты здорово чертишь.

Он действительно меня удивил.

— А это что за банка на шнурке?

Я показал на прорисованную деталь

— Если есть выбор, то бери с выносным резервуаром для масла.

— Это зачем? Никогда такого не слышал.

— Ну при больших нагрузках на заводских амортизаторах масло вспенивается. Короче, если коротко, то чем больше объём масла — тем медленнее оно нагревается и быстрее охлаждается, тем стабильнее будет работать амортизатор.

После окончания рабочей смены, не дожидаясь возвращения Трубецкого, я отправился за территорию автобазы. Из ближайшего телефона-автомата я набрал домашний номер Володи.

— Слушаю, — моему счастью он ответил на том конце трубки

— Володя, здорово! Это Саша, у меня к тебе дело есть.

— А, привет, Сань. Что за дело?

— Это нетелефонный разговор…

Мы встретились с ним у подъезда и прошли, сели на лавочку в небольшом скверике во дворе многоквартирного дома, где у него была квартира в Новых Черемушках.

Как обычно вечером после жаркого летнего дня мальчишки постарше играли в футбол в хоккейной коробке, дети помладше играли в казаков-разбойников, мамочки прогуливались с колясками, а пенсионеры неспешно беседовали с соседями или читали газеты.

— Мне твоя помощь нужна в одном деле. Меня взяли в гоночную команду.

— О, поздравляю! Так ты теперь гонщик, в нашем полку прибыло!

— Если честно, то пока меня взяли учеником автослесаря, но я стану гонщиком.

— Ничего страшного, все с чего-то начинали, Москва не сразу строилась.

— Зарплата какая?

— Шестьдесят пять рэ. Обещают дать разряд через пару месяцев.

— Ну нормально, для первого времени. А как же учёба, ты же поступил?

— Ага, в Мади. Буду совмещать.

— Ну попробуй, но как старший товарищ предупреждаю — это будет сложно. Автоспорт забирает всё свободное время и не только.

— Хорошо, я учту. Спасибо за предупреждение.

— Так что за дело у тебя ко мне?

Я думал, как начать, но потом решил выложить всё начистоту.

— Короче, я в некотором смысле угнал и разбил машину.

— Чью?

— Скорее нужно спрашивать, какую. Гоночную. Единственную, которая была в команде Академии Наук. Москвич «четыреста двенадцатый».

Володя присвистнул, как бы давая понять, что осознаёт значимость и серьёзность произошедшего со мной.

— Понятно. И теперь, как порядочный человек, ты обязан на ней жениться. Ну то есть, я имею в виду, восстановить. Чем могу помочь?

— Нет, я её разбил так, что там нечего восстанавливать. Амортизаторы нужны на другую машину, новую.

Я рассказал Володе во всех подробностях свою ситуацию и попросил достать дефицитную запчасть за рубежом.

— Понимаю, иначе грозятся тебя ментам сдать?

— Нет, наоборот. С ментами вопросов нет. Меня же взяли в команду.

Теперь моим мотивом была не вина, а чувство благодарности, и я желал, чтобы наша команда победила несмотря на сложные отношения между мной и нашим гонщиком.

— Помоги мне по-братски, и я тебе ещё не раз пригожусь. Ты меня знаешь. Мне очень, очень нужно.

— Эх, Саша, тут всё не так просто. Ты задал серьёзную задачку. Во-первых, если я и смогу привезти тебе их, то не раньше начала сентября. Во-вторых, их ещё надо подобрать, не факт, что они будут в наличии. В-третьих, на таможне сейчас лютуют. Ну, а в-четвертых, главное деньги. Такие, как ты просишь, будут стоить долларов двести пятьдесят.

— Долларов? — меня шокировала и сумма, и валюта. Уж очень не хотелось с ними связываться.

Хоть теперь за валюту не расстреливали, но был памятен процесс Рокотова и его подельников.

Володя заметил моё смятение, немного подумал и добавил:

— Ладно, тебе по старой дружбе можно и рубли привезти.

— А двести пятьдесят долларов в рублях — это сколько?

— Умножай на четыре, примерно.

Меня будто дёрнуло током! Холодная испарина выступила на спине.

— Обалдеть! Целая тысяча рублей? — мой энтузиазм поубавился. Сумма казалась космической. Наверное, мои глаза были больше чайных блюдец.

Я не знал точного бюджета на покупку, который закладывала команда, но мне казалось, что Игорь Николаевич вряд ли согласится на такую огромную сумму.

— Ну а ты как думал? Единственное, чем могу помочь — рассрочка. Половина вперёд перед рейсом, а половина по приезду.

— Это очень дорого, не проканает, — меня расстроило услышанное. Наши вряд ли согласятся.

— Гоночное всё дорого. Вообще, у них, у буржуев, хорошие товары все очень дорого стоят. Знаешь, есть ещё один способ с валютой, но я тебе не рекомендую.

— Какой?

— Есть маза ходить у «Интуриста» спрашивать у иностранцев. Если повезёт, то говорят, что там можно один к одному обменять.

— Не это не для меня. Меня батя еле отмазал от угона и драки. Повезло, что на момент, когда я выкатил Москвич, я ещё несовершеннолетний был.

— Ты ещё и драку устроил? — он улыбнулся, — где мои семнадцать лет?

— На Большом Каретном! А где мои семнадцать бед? — подпел я ему.

— На Большом Каретном! А где мой чёрный пистолет? — и тут он запнулся. Что-то вспомнил, он посмотрел на меня сияющими глазами, — Как же я забыл. У вас же Лада?

— Ну да, Копейка.

— В общем, есть такой мужик Белевич Серафим, он на ипподромных выступает. Один из наших, фамилия у него Стрелков, ему привозил такие на «Копейку». Но что-то они там не договорились по деньгам. Короче, этот Стрелков отдал амортизаторы через какому-то баклану с Сукиного Болота на продажу.

Так между собой называли стихийную барахолку запчастей в Южном Порту. У меня появилась надежда.

— А тот не продал?

— Не знаю, вроде нет. Стрелков долго плевался в адрес Белевича и жаловался, что неликвид под него привёз и деньги повисли. Обещал больше с гончими не связываться.

Он поймал мой удивлённый взгляд

— Мы так про нашего брата говорим. Я тоже гончий, только бывший.

— А как узнать, есть ли они? Можно ему сегодня позвонить?

— Э, нет, братец. Стрелков пока в рейсе, только на следующей неделе вернётся, вот тогда и спросим.

— А вдруг, ну этот баклан, уже продаст к тому времени? Побыстрее никак нельзя узнать?

— Побыстрее, если только ехать на рынок и искать его самого.

— А как его там найти?

— Поспрашивать людей, послушать. Его «Бакланом» так и кличат.

— Я поеду.

— Только это, поедешь, денег с собой не бери. Обуют. Моментом. Там народ очень ушлый. Найдешь его, узнаешь цену на амортизаторы, потом езжай за деньгами, возьми с собой надежного человека или мне позвони, если смогу, то с тобой съезжу.

— Спасибо, Володь!

— Не расплатишься потом со мной, — он улыбнулся, — шучу. Помогу чем смогу, будущему чемпиону. Он встал и похлопал меня по плечу.