— Ну, давай. Удачи тебе, звони, если что найдешь. А если нет то попробуем привезти

Конечно, в ту самую тысячу рублей Володя вложил свои проценты. Не без этого. «Интерес», как говорят в определённых кругах.

Но я и не ожидал, что будет по-другому. Надо ехать в Южный порт. Существовало много версий, почему эту барахолку называли Сукиным болтом.

По одной из версий, здесь промышляли преступные элементы, который отошли от воровских принципов.

Таких в зонах называли «суками». Воровскому люду негоже заниматься торговлей, сотрудничать с властями, ну и всякое прочее.

Но тут на мошенничестве и нелегальных схемах очень быстро «зарабатывались» колоссальные деньжищи. Южный Порт был «хлебным» местом.

Тот, кто пробовал «вариться в этой каше», быстро привыкал к наживе и лёгким нетрудовым доходам. Таких неблагонадёжных, с точки зрения воров, уголовников, засасывало в Южный Порт, как в болото.

Поговаривали, что милиция смотрела на всё сквозь пальцы и получала за это взятки.

Рассказывали разные случаи. Бывало, что люди оставались без машин и документов, а органы ничего особо не предпринимали. Занимались отписками и покрывали преступников.

Лично я в это не верил, но понимал, что как милиция, так и Контора Глубокого Бурения, могли вести разработку и собирать компромат на тех наших граждан, которые покупали и продавали здесь машины по ценам выше официальных заводских.

Налицо факт спекуляции при продаже. Продавцы наваривались. Что же касается покупателей, то любопытно было бы узнать, где они взяли такие деньжищи.

Говорят, что цена на двадцать четвёртую Волгу доходила до пятнадцати тысяч целковых, хотя на заводе отпускная, что-то вроде одиннадцати. Вот тебе и болото.

По другой версии, до того, как те места засыпали грунтом и построили там массу предприятий в советское время, там находились болота, которые принадлежали боярину по фамилии Сукин. Этого Сукина за какие-то прегрешения утопил в болотах собственными руками сам царь-батюшка Иван Грозный.

По третьей версии, во времена царствования Екатерины Второй в Сукиных Болотах топили женщин лёгкого поведения, которые ослушались указа Ее Величества, запрещающего покидать свои жилища во время чумы 1770 года.

Поэтому оно и получило такое название. Все три версии, имели право на существование. Но ни одна из них не могла бы быть причиной, по которой я отказался бы ехать и искать Баклана.

Хотя барахолка запчастей в Южном Порту действительно пользовалась дурной славой.

Южный Порт стала прародиной криминального термина «кидок», когда незадачливому продавцу авто предлагали существенно большую сумму, чем он запрашивал.

Иногда даже показывали пачки с деньгами. Потом оформляли документы в комиссионке, через своего «прикормленного» сотрудника. Потом появлялся «следователь».

Который просто очень пристально наблюдал за происходящим, и двух или трёх метров заглядывал в салон, в глаза покупателю и продавцу. Будто только и ждал момента, когда стороны начнут расплачиваться.

Зачастую продавец сам предлагал убрать пока деньги отъехать куда-нибудь в укромное место, подальше от людских глаз для произведения расчета.

Никто не хотел быть пойманным при передаче суммы, на тысячи рублей превышающую ту, что указана в документах.

Покупатель соглашался, завозил продавца в безлюдные переулки и просто выкидывал из машины. Отсюда и пошёл глагол «кидать».

Я почти дошёл до метро и остановился у таксофонов. Они все были заняты. Люди стояли и болтали в трубки.

Впрочем, меня эти истории не останавливали. Проблема теперь была в другом.

Она касалась денег. Я не знаю, сколько Баклан мог бы запросить за нужные мне запчасти. Наверное, ненамного меньше, чем обозначил Володя.

В самом начале у меня была надежда на то, что Володя по старой памяти возьмёт первичные расходы на себя, как в случае с журналами.

Но это было большой ошибкой. Теперь я понял, что во взрослом мире это так не работает. Нужно было изначально рассчитывать на свои силы.

Я был очень наивен, полагая, что если Володя много зарабатывает, то ему ничего не стоит мне помочь и вложить в запчасти мои деньги.

А тут ещё доллары проклятые. И такая огромная цена. Мне стало немного не по себе оттого, что я представил, что не сумею выполнить своего обещания, данного Артуру и Славе.

Поэтому я был готов на всё, кроме нарушения закона. Даже на то, чтобы попросить у отца денег в долг.

Один из телефонных аппаратов наконец-то освободился. Я достал двух копеечную монету из кармана, подошёл к нему, взял в руки трубку, приложил ее к уху и прижал плечом.

Еще раз мысленно приободрив себя, я выдохнул и набрал свой домашний номер.

После трех гудков монетка с характерным булькающим звуком провалилась в чрево телефонного автомата, и я услышал голос отца в шипящем динамике таксофонной трубки.

Один из телефонных аппаратов наконец-то освободился. Я достал двух копеечную монету из кармана, подошёл к нему, взял в руки трубку, приложил ее к уху и прижал плечом.

Еще раз мысленно приободрив себя, я выдохнул и набрал свой домашний номер.

После трех гудков монетка с характерным булькающим звуком провалилась в чрево телефонного автомата, и я услышал голос отца в шипящем динамике таксофонной трубки.

'У действительно хороших

раллистов насекомые расплющены об боковые стёкла'

Вальтер Рёрль, неоднократный победитель Ралли Монте-Карло.

— Алло, слушаю.

— Пап, привет это я. Как вы там?

Он бесстрастно и молча слушал вступительный рассказ о том, что со мной все в порядке и о том, что я нашел работу. Какой у меня замечательный коллектив и как хорошо меня приняли.

В итоге я решил не тянуть и нашел в себе силы дойти до конца и попросить денег в долг. Он все еще молчал, когда услышал просьбу о помощи, а потом после паузы от ответил:

— Сколько? Пятьсот рублей? А не охренел ли ты, сынок? — он никогда нат меня не называл в этом чувствовался издевательский подтекста, — я тебе всё сказал! Живи, как считаешь нужным и на меня не рассчитывай!

Я мог поклясться, что эти несколько жестких слов отца неприятно засвербили у меня в ухе, словно залетевшее насекомое. Мой мозг продолжал их слышать и повторять.

Видимо, он собирался повесить трубку, но послышалась какая-то возня, неразборчивый голос мамы. Что-то типа «дай мне». А потом я услышал ее голос.

Просить денег у нее я не стал. Она поспрашивала, где я живу и чем питаюсь. Я коротко повторил рассказ про автобазу Академии наук, и попросил ее не беспокоиться обо мне.

Она пожелала мне удачи и сказала, что верит в меня, и чтобы я ни за что не сдавался. Я постарался проявить внимание к ней и пообещал выполнить ее просьбу, но слова отца не выходили у меня из головы.

«А не охренел ли ты, сынок?» эхом повторялись в моем сознании. С другой стороны, на что я рассчитывал?

В глубине души я понимал, что денег он не даст. Но все же надеялся и не мог не обратиться к нему. Мне было важно выполнить свое слово.

Вдруг в душе что-то перещелкунулось: теперь я еще больше был уверен, что найду деньги, а потом амортизаторы для команды.

Как ни странно решение пришло откуда не ожидал. Утром приступив к работе, я увидел, что в бокс вошла довольно взрослая женщина.

— Мальчики, кто тут у вас будет, Каменев Александр? — звонким голосом спросила утренняя посетительница.

Парни в гараже удивились не меньше моего. Поздоровались с ней, обратившись по имени отчеству. Это была одна из сотрудниц бухгалтерии.

Я сделал шаг вперед, вытирая замасленные руки чистой тряпкой.

— Здравствуйте. Это я. А что случилось, — я выступил вперед, сделав шаг навстречу.

— Ничего не случилось, тебя к телефону.

— Меня к телефону? — я нахмурил брови пытаясь понять кто бы это мог быть, — кто?