— Коль, да подожди ты, ты подумай, объём газа увеличив…

Соменко не дал договорить Славе.

— Так, стоп! С меня хватит! — он в сердцах бросил замасленную тряпку, которую держал в руках на верстак, — я вас предупредил. Если машина из-за этого умника встанет посреди трассы, то ищите в команду другого гонщика!

И вышел из бокса курить. Мы огляделись. На лице Трубецкого сохранилась доброжелательная улыбка.

— Саша, не обращайте внимание, это пройдёт. Ваша идея принята.

Князь по-доброму, как умеют взрослые русские мужчины, сгладил неловкость, вызванную поведением Соменко.

Но я почувствовал, что Трубецкому крайне неприятно было слышать про угрозу ухода из команды. Вот это выдержка и воспитание. Мне бы так научиться.

— Вот ему вожжа под хвост залетела, — покачал головой Слава, — Саня ведь дело говорит.

— Я так скажу, — тихо сказал Артур, глядя в спину курящему Соменко, — Не позорно родиться идиотом. Позорно только умереть идиотом. Что толку характер показывать, если дело на пользу команде идёт? Не пойму я такого.

— Что думаешь, Артур? Как раньше никто не догадался, до такого?

— Не, ну может, кто-то и делает. Снаружи-то не видно, когда судьи движки на предстартовой проверке осматривают, — Артур хлопнул меня по плечу, — ну вундеркинд, что ещё выдашь?

— Александр, объясните предложенные вами цифры. Какую логику использовали в своих расчётах?

После обсуждения моих цифр было принято решение расширить и отполировать каналы.

Мы получили новый прямоточный газоотвод, который внешне не отличался от стандартного, допущенного к соревнованиям.

Впускной и выпускной теперь имели внутреннюю поверхность, доведённую до зеркального блеска.

Еще на нашей машине теперь стояла самая настоящая гоночная подвеска.

Если брать статистику международных гонок соцлагеря, то судя по победам, лучше всех машины готовили немцы и поляки.

И побеждали они не только за счёт мастерства, у советских гонщиков с этим всё было в порядке, но и за счёт тщательной подготовки машины.

Я был уверен, что благодаря опыту и въедливости Трубецкого наша машина была готова не хуже.

В последние выходные перед стартом мы всей командой поехали на тренировку. На трек, где нашей команде предстояло поучаствовать в соревнованиях.

— Александр, как полагаете? В какое время дня лучше тренироваться? — спросил меня Трубецкой после окончания выгрузки, — Утром, днем, вечером?

Мы смотрели, как Соменко в своём гоночном комбинезоне, сшитом вручную на заказ — других просто не было в продаже, надевал шлем и готовился к заезду.

— Я думаю, что лучше всего в то же время, на которое назначен старт.

— Правильно, — он удовлетворённо покачал головой, — с оговоркой, что тренировка будет проходить накануне или незадолго до соревнований.

— Разве не без разницы, Игорь Николаевич? — спросил Слава, обернувшись к нам. Он помогал Николаю натянуть ремни безопасности.

— Безусловно нет, разница очень большая. Алесандр, как бы вы обосновали ваш ответ?

— Ну в это время утром, днем и вечером, в зависимости от погоды, дорожное покрытие имеет разную температуру. А значит и разный коэффициент сцепления с дорогой. По-другому это называется «держак».

Послышался мужской смех.

— Держак? Вот как? — князь улыбался.

— Во даёшь, Сань. Где ты такое услышал? — посмеялся Артур, — хорошее название, как «стояк».

— Сам не знаю, — растерянно ответил я, — так вот, при хорошем «держаке» проще и безопаснее заходить в повороты на скорости. На тренировке гонщик должен попытаться почувствовать предел скорости, на каждом повороте.

Трубецкой улыбался.

— Всё верно.

— Более того, — продолжил я, — например, летом и осенью в одно и то же время по утрам на трассе может появляться роса. Именно поэтому, несмотря на то, что резина будет прогрета, в обоих случаях она будет себя вести по-разному в сухую погоду. Чем суше, тем ближе к внешней бровке можно ехать.

— Умник, всё это теоретическая муть, которая никому не нужна! — два злобных зрачка Николая пытались меня прожечь насквозь, — гонку выигрывает не держак или диаметр впускных, выпускных, а гонщик, у которого железные яйца. Вот и весь сказ. У кого они крепче — тот и чемпион.

Он вдарил по газам и рванул на первый круг, так что Славе буквально пришлось отскочить от машины.

Трубецкой нахмурил брови, провожая машину взглядом. Артур и Слава переглянулись. Один из них покрутил пальцев у виска.

Я же посмотрел на небо пытаясь понять с какой стороны будет находиться солнце при прохождении самого опасного поворота.

Чёрт побери, Каналья! Она просто восхитительна, не могу не признаться, день старта перед гонкой я шел за ней не мог оторвать взор, хотя понимал, что это неприлично.

Мы с Ниной возвращались с парковки. Соменко высокомерным тоном попросил сходить к его машине и принести плащ Нины. Я не стал спорить, тем более, что Нина вызвалась идти со мной.

— Иди за мной, я покажу тебе, как напрямик пройти на стартовую площадку к ребятам, чтобы не делать крюк через трибуны.

Нина двигалась впереди, и её в меру крупная попа на длинных стройных ногах высоко и трогательно подрагивала передо мной.

Узкая талия. Высокие каблуки. Обтягивающее платье. Завиток волос на чёлке, качающийся в такт походке, он пружинкой свисал сбоку. Собранные в пучок по-учительски кудрявые волосы, открывающие белую тонкую шею.

Про таких говорят вертихвостка. Конечно, ни при каких обстоятельствах я не стал бы заводить с ней шашни, даже если бы она сама предложила.

Неписаные пацанские правила чести не позволяли, ухаживать или встречаться с девушками коллег, друзей и родственников. Даже если девушка очень нравилась внешне.

Усилием воли я переставал рассматривать её попу только в одном случае.

Её лёгкая женственная походка, когда носки её изящных лакированных туфельках вставали точно на одну прямую линию, притягивала взгляды.

Мужики, идущие навстречу, расступались перед ней с улыбкой. Но она делала вид, что совершенно их не замечала.

Она время от времени оглядывалась ко мне, задавала какой-то вопрос, показывая окружающим, что она не одна, а с кавалером.

Ну если не с кавалером, то со спутником. Нина так демонстрировала, что совершенно не нуждается ни чьём чужом внимании, кроме моего.

Я же смотрел на мужиков волком, готовый вступить в драку с любым, кто посмел бы пустить сальный комплимент или комментарий.

Некоторые, видя мой взгляд, отступали, и улыбка исчезала с их лиц. Другие продолжали молча смотреть, как мы проходим мимо.

Нина отлично чувствовала меня, и все что происходит у неё за спиной. И оттого двигалась ещё увереннее.

Её узнавали.

Теперь я понял, какую роль она выполняла, кроме того, что была La novia del Matador — «невестой матадора», девушкой Соменко.

Она была музой нашей команды — «грид-гёл», по-английски. Талисманом «академиков».

Всё это: попа, шея, волосы, походка несли в себе воплощение тех тысяч поколений женщин, ради которых мужчины отправлялись на край света открывать новые земли, покупали себе самого красивого и быстрого коня, чтобы домчать в ночи к любимой, затевали войны и выигрывали их.

Когда мы подошли к стартовой, я увидел группу мужчин, это были гонщики и механики из другой команды. Они шумели с закавказским акцентом.

Мужчины чувствовали себя очень во́льно и вели раскрепощённо.

Поругиваясь в шутку и смеясь, они притягивали взгляды гонщиков из команд-конкурентов, судей и зрителей на трибунах.

Люди наверняка не слышали о чем идет речь, но многие из них почему-то тоже улыбались.

Он из мужчин оглянулся в нашу сторону. Что-то знакомое было в его образе.

А через секунду я его узнал! Это был один из тех грузин, которые в последний момент выскочили и толпой набросились на Победу, пару недель назад, там на рынке в Южном порту.