Эндрю отдавал себе полный отчет в поведении по отношению к Сабрине. Его восхищение при виде Клер было искренним, а вот объятие — всего лишь уловкой, чтобы не смущать леди Уиттон. Ему трудно скрывать свои чувства к сестре друга, но он, мысленно выругав себя, наконец повернулся к ней и дружески поздоровался.

Сердце Сабрины сжала боль: ничего не изменилось. Эндрю по-прежнему играет роль друга семьи. А может быть, это и не роль вовсе?! «Ну и что, что я понимаю своего брата… Это еще не значит уметь разбираться в чувствах других мужчин!..» — подумала Сабрина. Ей так хотелось быть близкой с Эндрю!

Но сохраняя на лице приветливую улыбку и сказав ему «добро пожаловать в Уиттон», она распорядилась отнести его вещи в западное крыло, где уже приготовлена комната, в которой он обычно жил, приезжая погостить.

— Знаете, Эндрю, мы здесь живем по-деревенски, — сказала она, — обед сегодня перенесен на час позже, чтобы вы смогли отдохнуть и освежиться, прежде чем присоединитесь к нам.

— Благодарю вас, Сабрина. Вы всегда очень заботливая хозяйка.

Еще несколько дней она продолжала оставаться приветливой хозяйкой. Должно быть, это чрезвычайно радовало Эндрю. Дистанция, установившаяся между ними, облегчала его попытки не обращать внимание на свои чувства к Сабрине. Ему стало казаться, что они уже начали сближаться, становиться друзьями… И не только по причине отношений с Джайлзом.

Эндрю предполагал, что Сабрина стала ценить его за определенные достоинства и за его усилия спасти Клер. Но сейчас, когда ее подруга благополучно вышла замуж за ее брата, леди Уиттон больше не интересует какой-то адвокат, который общается со всякими уголовниками. Пусть так и будет… Эндрю будет так же вежлив и холоден, но дружелюбен, как и она.

Джайлз, который видел, как сестра сначала осуждала Эндрю, а потом стала восхищаться им, не мог ни помочь ей, ни контролировать ее поведение, в котором не замечал ничего странного. Сабрина всегда дружелюбна и делает вид, что ей нравится общество его друга. Но будучи ее близнецом, он знал наверняка — ей приходится несладко.

Однажды, когда Эндрю отправился в деревню, а Клер немного вздремнула, Джайлз подошел к сестре в саду, где она давала распоряжения садовнику, и взял ее за руку.

— Пойдем, посидим вместе, Сабрина.

Они устроились на дубовой скамье и смотрели, как садовник с помощником наполняют цветами корзину для домашних букетов. Когда слуги удалились, Джайлз спросил сестру:

— Брина, скажи, пожалуйста, что тебя беспокоит последнее время?

— Почему ты об этом меня спрашиваешь, Джайлз?

— Ты чертовски вежлива по отношению к Эндрю…

— А что? Разве не надо? В конце концов, он наш друг, — как можно беспечнее произнесла Сабрина.

— Брина, я слишком хорошо знаю тебя, чтобы не видеть твоего расстройства. В Лондоне мне пришла в голову мысль о вашем сближении с Эндрю. И возможно…

— Возможно что, Джайлз?

Брат почувствовал, как она пытается казаться беспечной, как и раньше, но…

— Что, возможно, вы с Эндрю поняли: между вами нечто большее, чем просто дружба.

— Но твоему другу не хочется ничего, кроме как быть вежливым товарищем…

— А чего хочешь ты, Брина?

— Ты слишком хорошо меня знаешь, Джайлз. Я не могу лгать. Меня всегда интересовал Эндрю… Начиная с тех пор, как он впервые приехал к нам. Я еще никогда не встречала человека, который бы так привлекал меня. Потом, когда я увидела его на процессе Клер, мои чувства… чувства стали еще крепче. Но смешно думать об этом: он просто равнодушен ко мне.

— Эндрю, конечно, никогда не проявил к тебе большего внимания, чем просто друг семьи… — задумчиво произнес Джайлз.

— Нет, — подавленно согласилась сестра.

— С одной стороны, Брина, он самый младший в семье… четвертый по степени родства, и ему очень не повезло с наследством. К ужасу его родни, его жизнь проходит среди подонков Лондона. Эндрю не может считать себя удачной партией для леди Сабрины Уиттон, дочери графа, имеющей к тому же значительное приданое.

Несколько минут Сабрина сидела молча. Слышалось жужжание пчел, кружащихся над тем местом в саду, где росли лекарственные травы. Воздух был напоен запахами мяты и тимьяна.

В первый раз после приезда Эндрю она почувствовала некоторое облегчение. Возможно, Джайлз прав. Прежде она никогда не думала об отношениях с его другом с этой позиции. Сабрина не задумывалась над тем, что его положение может служить препятствием. Эндрю так разительно отличался от своего старшего брата… Она даже не могла представить себе женщину, которая может предпочесть такому остроумному, интеллигентному и вежливому мужчине его титулованного братца. «Но у мужчин странное представление о чести, — про себя отметила Сабрина. — Честь для них важнее любви… Странная позиция, с точки зрения женщины…»

— Никогда раньше не думала об этом, Джайлз, — наконец произнесла она.

— Знаешь что, Брина… Я не говорю о неудовлетворенности Эндрю… Потому что не знаю ничего об этом… Но я бы не очень удивился, узнав о его расчете только на дружбу с тобой. Только не уверен, что это поможет ему, — сказал Джайлз, ласково улыбаясь сестре.

— Может быть, мне стоит немного проявить свои чувства, Джайлз? Чтобы ты подумал о такой партии, если бы это оказалось возможным?

— Я был бы очень рад за нас обоих, Сабрина. Думаю, что Эндрю — единственный человек, который абсолютно подходит для тебя.

— Тогда пожелай мне удачи.

Легко сказать, что собираешься стать более открытой, гораздо труднее оказалось выполнить это.

Казалось, Эндрю возвел между собой и Сабриной непреодолимую преграду. Всегда дружелюбный и вежливый, он сторонился проявления каких бы то ни было чувств. «Но только по отношению ко мне», — думала Сабрина, видя, как он ведет себя с Клер. Они стали за последнее время настоящими друзьями, и им было хорошо вместе. Все тепло души, которое скрывал Эндрю от Сабрины, изливалось на Клер.

Однажды, одевшись во все старое, они вчетвером отправились на рыбалку. Стояла хорошая погода, и Эндрю с Джайлзом, извинившись перед дамами, сняли куртки и закатали рукава рубашек. Сабрина быстро и ловко, как когда-то учил ее брат, насадила наживку на крючок. Но Клер наотрез отказалась выполнять эту процедуру. Не дожидаясь Джайлза, Эндрю подошел к ней и проделал все необходимое сам.

— Вот так, Клер. А сейчас закидывайте крючок в воду и забудьте о том, что там извивается.

— О, я по-прежнему так беспомощна, — смеясь, сказала она. — Наверное, забуду, что надо делать, если мне случайно попадется какая-нибудь рыба.

— А ты помнишь тот кошмарный трюк, который когда-то проделала Люси? — спросила Саб-рина.

Клер вспыхнула. Она хорошо помнит то чувство беспомощности, которое охватило ее перед такой явной жестокостью.

— Думаю, сейчас я поступила бы иначе, — спокойно произнесла она. — За эти годы я немного изменилась.

Наступила неловкая тишина. Все зашевелились, подыскивая себе место на берегу и стараясь не думать о Клер и ее бывшем муже.

Джайлз первым прервал молчание. Он понимал состояние своей жены. Какая-то часть его радовалась за нее, но сам он не мог думать ни о том, как она жила с ним, ни о том, как спаслась от него.

— Брина, тебе не кажется, что та старая щука все еще здесь? — спросил он. — Помнишь, как мы часами пытались поймать ее?

— Кажется, я начинаю вспоминать… Однажды именно мне удалось подцепить ее, — похвастался Эндрю.

— Подцепить, но не вытащить, — возразил Джайлз.

— Я не мог… Удочка сломалась. Надеюсь, на этот раз ты мне дал покрепче.

— А тебе не кажется, что я нарочно вручил тебе старую удочку? — насмешливо произнес его друг.

— Эй, вы, двое! Потише там. Если вы будете устраивать такой гвалт, мы ничего не поймаем, — приказала Сабрина.

Каждый нашел себе место на берегу. Клер сидела рядом с Эндрю, в нескольких шагах от них стояли Джайлз и Сабрина. Это часть реки, где вода образовывала глубокую заводь и текла дальше по каменистому руслу, как нельзя лучше подходила для рыбной ловли: сюда обычно приплывала крупная рыба.