Когда они прибыли домой, то первым делом расспросили сначала дворецкого, а потом лакея и получили ошеломляющий ответ: лорд Уиттон этим вечером домой не возвращался.

— Он сказал мне, что сразу поедет на раут… У него не было причин для возвращения, потому что вечерний костюм он надел, уходя из дома, — произнес лакей.

— Хенлей, пожалуйста, принесите бренди и три бокала в гостиную, — распорядился Эндрю.

— Там не горит камин. Может быть, вы пройдете в библиотеку?

Мор помог Клер и Сабрине подняться по лестнице и усадил на диван. Теперь, когда они знали об отсутствии Джайлза, он стал все больше убеждаться насчет своих подозрений. Они уже не казались беспочвенными, но Эндрю не хотел говорить о них встревоженным женщинам.

Когда слуга принес бренди и поставил поднос на стол, Мор обратился к нему:

— Хенлей, надо послать кого-то в клуб лорда Уиттона. Может быть, он задержался там, потеряв счет времени.

— Я не буду, — сказала Клер, отодвигая протянутый Эндрю бокал.

— Вам это просто необходимо, — подбадривающе улыбнулся он.

Клер сделала глоток, но едва не поперхнулась, когда, почувствовала, как бренди обжигает рот и заполняет горло.

— Прежде чем мы приступим к разговору, сделайте еще глоток, Клер, — попросил ее Эндрю.

Пересилив себя и допив бокал до конца, она почувствовала согревающее действие напитка и немного расслабилась. Оставив свой бокал, Мор взял стул и расположился напротив двух женщин.

— Мне кажется, вы догадываетесь, где может быть Джайлз, — промолвила Сабрина, покачивая свой напиток в бокале и наблюдая, как отражаются в хрустальных гранях капельки жидкости.

Клер с удивлением посмотрела на подругу.

— Откуда Эндрю известно это?

Мор откашлялся:

— Мне подвернулось недавно очень интересное дело. Я собираюсь выступить обвинителем в пользу одного молодого человека, который желает призвать к ответу весьма влиятельных преступников.

Обе женщины вздрогнули.

— А какое отношение имеет это к Джайлзу? — спросила Сабрина.

— Никакого. Думаю, исчезновение моего друга больше связано со мной, чем с ним. В случае, если я выиграю дело, четверо владельцев игорного дома отправляются в тюрьму… Они уже трижды предлагали моему клиенту взятку, не считая той суммы, которую он потерял.

— Этот молодой человек возбуждает уголовное дело против игорного дома? — не веря своим ушам, спросила Сабрина.

— Да, только давайте в этой ситуации не будем обсуждать, что правильно, а что — нет. Хорошо?

Клер посмотрела на Эндрю, начиная наконец понимать суть происходящего.

— Вы одолжили Джайлзу ваше пальто? Вы ведь сами сказали об этом нам…

Эндрю кивнул.

— Когда Джайлз уходил от меня, он высоко поднял воротник, его лица почти не было видно. Если они не видели, как он входил, и заметили уходящего клерка, у них были все основания подумать, что человек, выходящий из конторы, — никто иной, как Эндрю Мор.

— И тогда они, кем бы они ни оказались, подумали о похищении вас, — медленно произнесла Клер, — но вместо Эндрю оказался лорд Уиттон.

— Я знаю наверняка — ему грозит опасность, — прошептала Сабрина, хватая за руку подругу.

— Но как только они обнаружат, что похитили другого человека, то отпустят его, правда? — спросила Клер.

Эндрю не ответил, не зная, о чем говорить.

— И когда же этот суд? — спросила Сабрина.

— Совсем скоро… Через четыре дня.

— А это значит, что они похитили вас… то есть Джайлза, чтобы этот молодой человек забрал назад свое дело из суда. Или, что еще лучше, проиграл…

— Он всего лишь студент юридического факультета… Но вы правы, Сабрина. Для них это оказалось бы большой удачей. Они явно не хотели, чтобы дело представлял опытный защитник.

Эндрю радовался такому повороту разговора: женщины говорили только о похищении. Он очень надеялся, что у мистера Олфилда и его компании хватит ума не предпринимать чего-то более серьезного. Если эти люди потеряли всякое человеческое обличье, то для Джайлза все может кончится очень плохо: его могут найти мертвым в одном из переулков. Но о возможности подобного исхода он, разумеется, ни слова не скажет ни Клер, ни Сабрине.

Наверное, Джайлз предпочел бы быструю и безболезненную смерть этой сверлящей головной боли, которую он почувствовал сразу же, как только очнулся. Лорд Уиттон приоткрыл глаза и застонал: свет невыносимой болью отозвался в его голове. Сначала он подумал, что накануне слишком много выпил и лежит сейчас дома в своей кровати, мучаясь похмельным синдромом (хотя не мог припомнить, что когда-либо много пил). Потом Джайлз начал понемногу осознавать и анализировать окружающую обстановку. Оказывается, он лежит на чем-то твердом и под головой у него грубая шерстяная подушка. Запахи и звуки незнакомые, совершенно чужие. «Хотя… Кто знает, наверное, я слишком много вчера выпил…» — подумал он, делая попытку приподняться на локте, и снова открыл глаза, желая покончить с ночным кошмаром.

Случившееся вслед за этими попытками головокружение вызвало такой приступ рвоты, что Джайлз едва успел свесить голову с кровати. После мучительных содроганий желудка он, чувствуя небольшое облегчение, откинулся назад в полном изнеможении. Через несколько минут ему стало немного легче и Уиттон сел, помогая себе руками.

Джайлз лежал на соломенном тюфяке в маленькой грязной комнатушке с земляным полом. По тому, как из узкого оконца вверху пробивался свет, он понял — находится в подвале. Но в чьем? И почему именно здесь?

Напряжение, с которым Джайлз пытался понять, что произошло, усиливало головную боль. Глубоко дыша, чтобы унять новый приступ тошноты, он сидел и пытался разобраться в случившемся.

Над головой послышались тяжелые шаги, и это еще раз убедило Джайлза, что он находится в подвале. Казалось, кто-то шепчет ему на ухо: « Ты находишься в бедном предместье Лондона…»

Не было слышно ни городского привычного шума, ни цоканья копыт по мостовой, ни привычных криков уличных разносчиков.

Если бы хоть кто-нибудь находился рядом с ним… Вдыхая запахи и слыша различные звуки, Джайлз побился сам с собой об заклад, что находится в подземелье где-то в трущобах Севен-Дайлза или Сент-Джайлза. «Надо же, святого Джайлза, моего святого… — с иронией подумал он. — А может, я умер и за грехи низвергнут в ад… Хотя никогда бы не подумал, что у меня их столько накопилось».

Джайлз вдруг услышал шаги двух человек, спускавшихся вниз по лестнице, и приготовился ко всему. Металл лязгнул о металл, дверь распахнулась, и в комнату вошли двое мужчин. «Нет, на ангелов они не похожи… Скорее, посланцы самого дьявола», — с юмором, удивившим его самого, подумал Джайлз.

Один из них оказался совершенно лысым, маленького роста, коренастым, с широкой, как пивной бочонок, грудью. Другой — высокий, с ушами, похожими на кочаны цветной капусты, как у боксера. От обоих разило запахом немытого тела и грязной одежды. «Хотя и я не благоухаю, подобно розе», — подумал про себя Джайлз.

— Вижу, вы уже проснулись, мистер Мор, — сказал Боксер.

Сначала Уиттон подумал, что высокий продолжает разговор с дружком, но вскоре стало ясно: обращаются именно к нему. «Мистер Мор?! Но ведь меня .зовут Уиттон… Ангел, посланный богом, по-видимому, ошибся, отправив Эндрю на небо, а меня — в ад…» — пронеслось в сознании Джайлза. Но имя его друга оторвало пленника от этих странных мыслей. По какой-то необъяснимой причине два головореза считают: он — Эндрю Мор. Лорд Уиттон закрыл глаза, откинулся назад, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить… Вечером он зашел к Эндрю… шел дождь… он накинул на себя его пальто…. кэб… и этот ужасный запах…

— Проснулся и думает о чем-то, — заметил коренастый.

— Ну, что, сэр, не совсем хорошо себя чувствуем сегодня?

Джайлз застонал и покачал головой. Притворяясь полностью беспомощным, он хотел выиграть время для избрания тактики дальнейших действий. В принципе, ему даже не пришлось особенно притворяться…