Клер любила Жюля. Она не сомневалась в этом… Ведь Клер отдала ему всю свою привязанность… Казалось, что ей не нужна даже любовь всей ее семьи. Никогда не было об этом сказано, а было лишь одно ожидание его, сэра Галахада.

Она знала, что Джайлз любит ее. Но почему он ее любит? Не потому ли, что они старые друзья? А может… Привязанность легче превратить в брак, как того хотели обе семьи… А… может… это просто навязчивая идея?

Клер очень хотелось с кем-то обсудить мучившие ее «почему». Ее постоянной собеседницей была Сабрина. Но именно Сабрине, сестре Джайлза, она не могла всего рассказать. Не могла же она заявить ей:

— Знаешь, я люблю, конечно, твоего брата, но начинаю сомневаться в том… люблю ли я его… Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.

Внимание графа к Клер становилось с каждым днем все более заметным. Он всегда танцевал с Клер два танца, один, как правило, перед ужином. Случалось, что Джайлз и Сабрина отсутствовали, и тогда Люси делала все, чтобы держать их в курсе самых последних сплетен.

Сначала Сабрина восхищалась Клер. Надо же, пользоваться таким успехом у одного из самых красивых мужчин Лондона! Но немного погодя, она заволновалась. Джайлз продолжал навещать Клер, но они уже не гуляли в саду. Несколько раз, когда он заезжал к ней после обеда, ее не было дома: она была вместе с графом Рейнсборо на прогулке.

«Пришло время, — думала Сабрина, — им обоим очнуться. Джайлзу нужно более активно бороться за Клер. Клер же давно следует понять, что за душой у Рейнсборо нет ничего, кроме обаяния».

Не то, чтобы у Сабрины были прямые доказательства, нет.

О Рейнсборо было известно немного, а то, что было известно, казалось вполне достойным уважения. Он был красивым, интеллигентным, очень привлекательным и состоятельным человеком, обладающим к тому же почетным титулом. «Он кажется слишком хорошим, чтобы это было правдой», — думала Сабрина.

Клер разочаровала ее. Шестым чувством, которое так свойственно близнецам, она поняла, что Джайлзу плохо, хотя он не подает вида. Наконец она решила высказать ему свои опасения.

— Ты что, совсем не думаешь о Рейнсборо и Клер? — прямо спросила она.

— О Рейнсборо и Клер? — холодно переспросил он. — Я не понимаю, о чем ты беспокоишься?

— О Джайлз, не говори со мною так. Ты ведь знаешь, что я имею в виду.

— Я хотел, чтобы Клер получила удовольствие от своего первого выезда в свет, поэтому и не делаю ей официального предложения. Рад, если этот флирт ее забавляет, и я далек от того, чтобы навязываться только потому, что так решили наши семьи. У нас всегда были глубокие чувства, а это — лучшая основа для брака.

— Так ты все же допускаешь, что она влюбилась в Рейнсборо?

— Я не слеп, сестричка, и не глуп… Я полностью уверен, что мы объявим о помолвке к концу сезона.

— Думаю, что ты прав, Джайлз. Но мне кажется — тебе нужно больше ухаживать за ней. В конце концов, Клер молода и неопытна. Мне противно думать, что она увлечена этим фальшивым Рейнсборо.

Сабрина чувствовала, что, взывая к чувству ответственности брата за Клер, она заставит его действовать более энергично.

— Ты же не думаешь, что есть прямая угроза ее репутации или целомудрию, — задумчиво констатировал Джайлз.

— А что нам известно о Рейнсборо? Шесть лет он был неизвестно где.

— Возможно, ты права, пришло время объясниться.

Сабрина улыбнулась брату:

— Да, Джайлз, и поскорее.

Джайлз был не так уж равнодушен к происходящему, как пытался показать сестре. Его опасения особенно возросли в последние две недели, когда стало совершенно ясно, что граф ухаживает за Клер. Отношение графа к девушке все меньше, походило на легкий флирт: Рейнсборо был слишком красив, обаятелен и достаточно самоуверен в своих притязаниях. Джайлз должен был признать, что чувствовал нечто большее, чем уколы ревности, всякий раз, когда граф приближался к Клер. В ее глазах он замечал выражение удивленного восхищения; на него она так не смотрела никогда. Нет, Клер всегда была рада видеть его и танцевать с ним, но они были старыми друзьями, и вряд ли их отношения могли удивить ее. У Джайлза не было сомнений насчет своей привлекательности в глазах женщин, но ему приходилось признать, что по сравнению с таинственной красотой графа он выглядел довольно непритязательно.

Джайлз говорил Сабрине правду: он доверял Клер, верил в ее преданность их старой дружбе. Но, возможно, сейчас пришло время стать более активным в их отношениях, прежде чем поведение Рейнсборо вызовет слишком много сплетен или поставит девушку в такую ситуацию, когда ей придется дать решительный ответ, которого, он знал, она не могла дать. Вечером он обязательно выяснит, был ли у графа разговор с Клер.

К несчастью для Джайлза одна из ездовых лошадей повредила ногу, когда они с Сабриной уже были готовы отправиться на бал к Аллендалесам. Пришлось менять коней… Когда они добрались, Рейнсборо уже был основным партнером Клер. Все ее вальсы были отданы ему, и Джайлзу пришлось довольствоваться одним контрдансом. В конце бала он пригласил Люси ужинать и был вынужден выслушивать ее болтовню о явном увлечении Клер новым поклонником.

— Я думала, что вы уже объявили о вашей помолвке, Джайлз, — заявила она.

— Мне хочется дать возможность Клер развлечься в свой первый выезд в свет, — ответил он. — И я очень рад, что моя будущая жена пользуется таким успехом.

Но Люси тут же заявила, что в высшей степени глупо — быть таким доверчивым…

Джайлзу не нравилось, что Клер и Рейнсборо ведут себя так, будто находятся наедине. Граф подсел очень близко, казалось, нашептывал комплименты ей на ухо; румянец то исчезал, то появлялся на лице девушки.

После ужина Джайлзу не удалось остаться с Клер наедине, вдали от любопытных взглядов — она с Рейнсборо выскользнула в сад.

Последняя неделя сезона была такой же волнующей для Клер, как и для Джайлза с Сабриной. Теперь она знала, что любит графа. Более того, Клер поняла, что влюбилась в него с первого взгляда. Что же кроме любви так сильно притягивало ее к графу, а его — к ней? Рейнсборо тянуло к Клер, как магнитом… Их взаимное влечение было почти осязаемым. Клер удивлялась тому, что, когда их руки встречались случайно, она не видит снопа искр.

Граф был очень респектабелен… Просто он немного дольше задерживал ее в своих объятиях, чем того требовал танец, а однажды дотронулся до ее щеки цветком, который выпал из ее прически, и Клер вновь изумилась, что ее волосы не вспыхнули от этого прикосновения. Как могла она чувствовать подобное к кому-либо, кроме Джайлза?! Почему Жюль, который так дорог ей, не сходит с ума от страсти? Как могла она влюбиться в такого человека, как Рейнсборо? Клер все больше удивлялась тому, что граф продолжает заезжать к ним, продолжает дарить безделушки и даже, раз в неделю, фиалки. Когда он приближался к ней, она чувствовала что-то настолько странное, что едва удерживала на лице выражение вежливого внимания. Клер знала, что ее выдают глаза, но ничего не могла поделать с этим.

Она стала удивляться тому, что они с Джайлзом когда-то были так близки. А может, долгая дружба и не является тем хорошим фундаментом для брака, как думала Клер всегда. Может быть, они оба слишком серьезно восприняли желание родителей? В конце концов, разве страсть — самое главное чувство для брака?!

Когда Рейнсборо пригласил ее в сад, она вышла с ним, ни разу не обернувшись.

Ночь была теплая, запах роз наполнял воздух. Казалось, они были совсем одни на земле. У нее перехватило дыхание, когда граф предложил ей руку и повел в глубь сада.

Они дошли до стены, окружающей сад. Рейнсборо отпустил руку Клер. На какое-то мгновение они остановились — и вдруг внезапный порыв бросил их в объятия друг друга.

Графу не пришлось наклоняться и поднимать ее лицо: оно уже было поднято, губы полуоткрыты и готовы к поцелую. Как только Рейнсборо прикоснулся к ее губам, она полностью растворилась в своем чувстве. Никогда еще Клер не доводилось испытывать такой страсти. Никогда и ни к кому ее так не тянуло, даже к Джайлзу! На секунду в ее сознании промелькнуло лицо старого друга, но поцелуй заставил забыть обо всем на свете. Когда же он отпустил ее, Клер подумала, что умрет от разочарования…