Будь она действительно Юн, давно знала бы о проекте и не гадала бы о намерениях четверки, а еще не позволила бы застать себя врасплох, раскрывшись.

Учитель не зря предупреждал о сложности контракта, но она самонадеянно решила добиться уважения четверки, вступила с ними в игру. Наивная! Оказывается, никто ее и не подозревал. Парни устроили встречу подальше от чужих глаз и ушей с намерением припугнуть фрика и заставить держать рот на замке. Ведь семьям Ли и Юн теперь предстояли частые встречи, как официальные, так и семейные. На одном точно потребовалось бы присутствие младшего поколения. И дурочка Сунан вполне могла проболтаться о травле, которую ей устроили в школе. Реакцию старших предугадать не сложно. От Мин Ена потребовали бы взять «несчастную» под свое покровительство. Сунан представила, как корчило сноба от одной только мысли, что ему придется стать «нянькой» Грязнушки. Удивительно, как не убил на острове. Ее спасло самообладание сноба.

Новость еще не анонсировали официально, но мир бизнеса работал на опережение. Судя по реакции одноклассников, они были в курсе и заняли выжидательную позицию. Пятничный выход в компании четверки мог означать, что ее положение в школе резко изменилось, а мог и ничего не означать кроме формального выполнения требования семьи. Сопроводил к машине? Проявил вежливость к внучке нового партнера? На этом можно и остановиться. Другое дело совместный ужин в ресторане. Это глубже, чем простая вежливость. Интимнее, чем разговор в коридоре школы. И не понятно к какому развитию отношений приведет.

Сноб умел создавать проблемы.

Сунан неспешно поднялась со ступеней, умышленно оставшись на верхней. Взглянула сверху вниз. Небрежно пожала плечами.

— Тебе какое дело?

Лицо Да Хэ пошло красными пятнами. Она явно мечтала запустить мобильник в лицо нахалке.

— Отвечай, уродина, — прошипела, стискивая кулаки.

Сунан стало интересно — сдержится или ударит?

— Ты такая любопытная, — протянула, нарываясь. Двое девчонок из свиты вечных прихлебателей «королевы» недовольно загудели, но Да Хэ не спешила наказывать зарвавшуюся дурочку. Сунан легко «читала» ее метания по лицу: есть ли основания для наглости? Изменился ли расклад сил? И не будет ли хуже ей самой от противостояния с Грязнушкой?

— Смотри, не лопни, — «помогла» ей Сунан. Оттолкнула плечом, шагнула вниз. Прошла сквозь расступившихся девчонок. Спину жгло горячей ненавистью. Вместо ужина Да Хэ теперь помнила лишь об оскорблении, которое ей нанесли, а все мысли занимала месть.

Девушка вышла из школы, размышляя о том, что устраивать публичные разборки Да Хэ поостережется, скорее будет действовать чужими руками и исподтишка. Прикинула: день-два ей понадобится на подготовку. «Подождем», — усмехнулась Сунан, ощущая, как предвкушение битвы опасно будоражит кровь.

Расписание четверки Сунан заучила еще в воскресенье, как и выстроила свой маршрут по школе так, чтобы не пересекаться с парнями. Интуиция подсказывала — со снобами лучше перестраховаться, чем потом под дождем собирать гнилой перец.

На обед она уходил в парк, благо погода позволяла. Одноклассники продолжали выдерживать нейтралитет. К ней не лезли с дружбой, но и оскорблять перестали. Она все так же оставалась пустым местом для большинства, а меньшинство прятали свою ненависть во взглядах, не переходя к активным действиям.

Сунан начала подозревать, что председатель Юн специально вкладывает деньги в проект «Звезда», дабы внучка заручилась поддержкой четверки. Плохо он знает парней. Будь на ее месте настоящая Сунан дело закончилось бы запугиванием и обещанием натравить всех демонов школы, если она попробует сболтнуть лишнее. А может, старый лис просчитал вариант именно с ней? Сунан давно убедилась — ради любимой внучки он готов на все.

Она многое раскопала об этой семье, несмотря на тщательно спрятанные секреты. Говорили, младшая дочь председателя — мать Сунан Чи — всегда была сумасбродной и избалованной. Рано выскочила замуж, убежала за границу с любовником, оставив мужа с двухлетним ребенком. На какое-то время ее следы терялись во Европе, затем она нашлась в Америке с очередным любовником, который был рад избавиться от надоевшей ему истерички. Беглянку вернули в лоно семьи, но воссоединения не получилось. Женщина подсела на депрессанты, к алкоголю пристрастилась еще в Штатах. Дочь ее не интересовала, от вида мужа тошнило. В доме снова начал толпиться народ, устраивались бесконечные вечеринки. До тех пор, пока однажды утром мать Сунан Чи не нашли мертвой в постели. Официальная версия — сердечный приступ, неофициальная — самоубийство от передозировки снотворного.

Судьбу изменить можно, а нарушить кровное родство нет. Неудивительно, что дочь пошла в мать. Но для Сунан так и осталось загадкой поведение председателя Юна. Воистину, неисповедимы пути любви. При достойных наследниках он продолжал носиться с этой дурочкой, точно она была светом его жизни.

Обычно Сунан не посещала залы для тренировок по будням. Времени после занятий оставалось катастрофически мало — сделать уроки, поболтать с парнями, обсудить новости, отправить отчет учителю и завалиться спать. Но во вторник девушка решила сделать исключение. По ее подсчетам завтра Да Хэ перейдет к боевым действиям, и было бы неплохо «спустить пар», чтобы случайно не покалечить «ее величество».

Она редко ходила в один и тот же зал дважды, специально выбирая места подешевле, чтобы не столкнуться со знакомыми. Сегодня же ее мысли были заняты более важными делами, и когда палец, пролистнув список звонков, застрял на одном номере, она нажала вызов. Места были. Собраться, вскочить на байк, заняло не больше пятнадцати минут, и скоро Сунан неслась по вечернему Сеулу, ловко лавируя между стоящими в пробках машинами.

Часы просигналили о поступившем вызове, Ши Вон бросил взгляд на экран — номер звонившего был ему знаком, более того, этот звонок он ждал с нетерпением.

— Прошу прощение, надо ответить, — извинился перед дедом. Тот махнул рукой, отпуская внука из-за стола.

Ши Вон вышел в гостиную, коротко переговорил с администратором клуба и вернулся.

— Вы извините, у меня важная встреча.

Дед со вздохом отложил палочки, поднялся, подошел к внуку, пытливо заглянул в глаза.

Ши Вон застыл, пытаясь сохранить невозмутимость. Сам же с замиранием сердца ждал решения деда и еле заметно выдохнул, услышав:

— Хорошо, иди. Поужинаем в другой раз.

Поклонился ниже, чем обычно, шагнул к выходу.

— Будь осторожен, — догнало его на пороге предостережение.

Как только внук покинул комнату, мужчина достал мобильник.

— Проследить, — приказал. Вернулся за стол, но через минуту в раздражении отодвинул от себя тарелку. Аппетит пропал.

Видит, Бог, он не хотел, чтобы внук вырос слабым недотепой. Из учителей нанимал тех, кто гонял пацана, а не пел дифирамбы его способностям. Сам был строг, но результат того стоил: парень рос достойным наследником семьи Тон. Была у этой силы и обратная сторона — внук все чаше пробовал на прочность запреты деда, не понимая, что в мире полно людей, об которых молодой лев может легко обломать зубы. И с каждым разом все сложнее было решать задачу с равновесием двух величин: свобода и безопасность наследника.

В клуб Ши Вон влетел, уложившись в сорок минут. Гнал байк, безбожно нарушая, боялся опоздать, но девушка была тут.

Подошел, дождался, пока Сунан его заметит, прервет тренировку, и спросил небрежно:

— Составишь компанию?

Девушка стянула перчатки, убрала прилипшую к вспотевшему лбу прядь волос, и он с трудом заставил себя не опустить глаза и не пялиться на обтянутую мокрой майкой грудь. Сунан же окинула его насмешливо-понимающим взглядом, точно знала все грязные мыслишки, которые сейчас роились в его голове и которые он безуспешно, гнал прочь.

— Не утерпел, значит… Хорошо, — легко согласилась, тут же предупредив: — Только не плачь потом, — и мотнула головой: — Иди, разминайся.