— Нуна[11]! — самый молодой из троицы радостно улыбнулся при виде Сунан.

Стоящий к ней спиной Ши Вон медленно повернулся, и на его лице — не столь, кстати и избитом, как ей показалось с перепугу — появилось столь довольное выражение, что Сунан аж перекосило — так захотелось немедля прикопать засранца!

— Кажется, мы знакомы, — усмешка тронула губы Ши Вона.

— Кажется, вы подрались, — хмуро заметила Сунан.

— Мужчины иногда дерутся, это нормально.

У Сунан аж глаз дернулся на столь откровенное издевательство.

— Шеф, мы обо всем договорились. На нашей крошке маленькая вмятина, а его бампер чуть смят. Ремонта на час, не больше, — отрапортовал Кастет, и усмешки на губах Ши Вона стало еще больше.

— Заткнись, — скомандовала она, пока эти придурки не испортили все еще больше. Представила Дохляка: — Мой водитель Пэк Сан Юн, а это его друзья.

— Странные друзья у вашего водителя, — Ши Вон потер синяк на подбородке, подвигал челюстью. — Откуда родом? Китай? Гонконг?

Дохляк насторожился, да и парни притихли.

— Думаю, вам это неинтересно. Водитель Пэк дайте, пожалуйста, вашу визитку. Мы готовы компенсировать ремонт машины, а также поговорить о компенсации физического и морального вреда. Возьмите и мою визитку. Мне крайне неудобно, что эти люди посмели на вас напасть, и я готова выслушать ваши требования. Поверьте, это все просто недоразумение.

Пока говорила, читала в глазах Ши Вона торжество победы и свой приговор.

— Благодарю. Я обязательно свяжусь с вами. В ближайшее время.

«Это если раньше со мной не свяжется дед Ши Вона, чтобы объявить военные действия», — с раздражением подумала Сунан.

— Конечно, буду ждать, — растянула губы в улыбке.

— Можно ваш телефон?

Дохляк аж зубами скрипнул, но возразить не посмел. Его парни лоханулись, напали на богача, ему за них и отвечать.

Сунан протянула мобильник, Ши Вон занес в память телефона свой номер.

— Ждите звонка, — вернул, задержав ее руку в своей.

— Вы в порядке? — спросила, видя, что он собирается сесть за руль. — Может, довести до дома?

— Спасибо за заботу. Со мной все хорошо.

— Ты никуда не пойдешь с этим богачом, — заявил Дохляк, когда они возвращались в сторону дома, — мои парни лоханулись, мне исправлять. Я не позволю тебе унижаться перед этим…

Сунан с некоторым удивлением отметила, что ее все еще задевает «мои парни». Какая-то часть сознания так и не смирилась с предательством семьи и отчаянно скучала по прошлому. Ей не хватало духа братства, чувства единства с командой, ощущение поддержки чужого плеча… Мир снобов был холоден, как осенний дождь, он был насквозь пропитан одиночеством, и Сунан порой представляла себя последним листом, чудом удержавшимся на вершине дерева. Чужая семья, чужая роль и только сноб с друзьям оказался лучом солнца, согревшим лист своим теплом.

— Так ты согласна? — голос Дохляка выдернул Сунан из раздумий. Вот же… настырный.

— Хочешь пообщаться с адвокатами семьи Тон? Или увидеть многозначную цифру на иске? Неужели ты так и не понял — эти люди общаются только с себе подобными, либо с теми, кто им выгоден. Ты не подходишь ни к тем, ни к другим. Он не станет с тобой говорить, сразу отправит адвокатов к деду. Просто доверься мне, и я решу эту ситуацию.

Дохляк нервно кусал губы. Сунан видела, как страх и жадность в нем боролись с ненавистью к Ши Вону. Парнишка, родом из бедной семьи, всегда будет презирать богатеев, родившихся с золотой ложкой во рту. Презирать и одновременно завидовать.

— И что потребуешь взамен? — нахмурился Дохляк. Он не был дураком и прекрасно понимал, что сейчас заглатывает крючок с наживкой, на котором его станет держать Сунан. Если председатель узнает о промашке парней, не поможет даже заступничество семьи. Старик закатит истерику и потребует прислать кого-то более вменяемого. Сунан смена надзирателей тоже была невыгодна. Дохляка она прекрасна знала, а к чужому придется заново подбирать ключи.

— Не бойся, ничего такого. Сам понимаешь — без денег, без документов, куда мне податься? Да и маме нужна операция. Какое-то время она не сможет работать, кто прокормит брата?

— Рад, что ты это понимаешь.

Дохляк немного расслабился, перестав напоминать собравшегося перед прыжком кота.

— Прости, что давил на тебя. Хотел, чтобы ты быстрее приняла ситуацию. И, если хочешь знать, я был против твоего участия. Не нравится мне этот председатель, мутный он какой-то.

Сунан ничуть не волновали откровения Дохляка, ей было важно выйти на новый уровень доверия. Дать почувствовать — не надо держать ее под контролем, никуда она не денется.

— А мне вот интересно знать, за сколько меня продали, — выговорила прежде, чем смогла себя остановить. И тут же обругала — идиотка! Но парень отреагировал спокойно.

— Злишься, — кивнул Дохляк. — Я бы тоже злился. Ты всегда была умной, Красотка, — он впервые использовал ее кличку, — догадайся сама.

— Это ведь не деньги? — высказала осторожное предположение.

— Нет, конечно. За деньги мы своих не продаем.

Сунан недоверчиво хмыкнула. Это раньше она бы поверила, но не сейчас… Дохляк помялся, она не торопила, потом добавил:

— Я сам не знаю подробностей, но это точно не деньги.

А вот это уже любопытно… Что же такого предложил триаде старик, что они решились на столь опасную авантюру. Подменять людей — вообще не их стиль. Похищение, убийство, шантаж — легко, но замена собой живого человека — муторное и затратное занятие, во многом зависящее от случайностей. Встретил не того человека, прокололся на мелочи — и тебя раскрыли. Сунан знала, как минимум двух людей, кто точно знал ответ на этот вопрос: дед и учитель.

Когда заходили в дом, им встретился курьер. Сунан мазнула по нему взглядом, скорее по привычке, чем осознанно, отмечая детали: зеленая форма, новая, будто только что из стирки, приятная туалетная вода, чистые ботинки, хотя на улице недавно прошел дождь, глубоко надвинутся кепка — и это в полумраке центральной дорожки.

Когда переобувалась в тапочки, мысли так и крутились вокруг подозрительных курьеров, посещающих дом деда. И на крик, донесшийся из кабинета деда, среагировала мгновенно — кинулась, как была в домашних тапках, прочь из дома, чтобы успеть заметить отъезжающий от дома автомобиль. Логотипа курьерской компании на нем не было.

Когда вернулась в дом, народу в холле значительно прибавилось, в кабинете тоже было жарко.

— Идиот! — разорялся дед. Кстати, вполне живой и бодрый, хоть и бледноват на вид. — Повторяю для тупых: не нужен мне врач.

— Но вы ведь потеряли сознание, — бормотал секретарь.

— Я по-кач-нул-ся, — по слогам процедил дед, — ничего больше.

Сунан не была столь оптимистична, потому как заметила и испарину, выступившую на лбу деда, и дернувшуюся к груди правую руку, но если кто-то желает играть в героя…

— А ты развел истерику, — бухтел дед, продолжая хорохориться, потом обвел тяжелым взглядом собравшихся — ну точно оживший покойник озирает родственников у постели, зацепился взглядом за Сунан, прищурился и протянул со странным удовлетворением: — Пришла…

Сунан мгновенно ощутила себя главной гадиной среди «родственничков», но на провокацию не поддалась. Если дед ищет на ком сорваться, пусть ищет дальше.

— Мне вот интересно, — она прошлась по комнате, бросила быстрый взгляд на стол — так и есть: распечатанный зеленый конверт, белый лист бумаги. Жаль, текст отсюда не прочитать, — почему преступники входят сюда, как к себе домой?

Начальник охраны дернулся, точно Сунан ему пощечину залепила, и с возмущением уставился на девушку.

— И никому не стало любопытно, почему обычный курьер приезжает на личной и довольно дорогой машине? Никто не задал вопрос: откуда у него модные кожаные ботинки? Новая, не затасканная форма?

По мере ее слов лицо начальника охраны наливалось краской, а вот дед, наоборот, светлел лицом.