Чхве Гын Сок тяжко вздохнул, вспоминая последнюю облаву. Как тут работать, когда местных не трогают, но стоит замаячить на горизонте чужим, без разницы откуда: Китай, Япония или Штаты, как их считали северокорейскими агентами и мочили без разбора. И где справедливость?! Неужели нельзя быть более толерантными!?

А местные законы!? Поднял чужую вещь — украл. Совершил кражу — дали вдвое больше, чем обычному гражданину потому, что член банды. Местные братья были настолько выдрессированы, что лишний раз дернуться боялись. Жили, точно псы, посаженные на поводок, довольствуясь объедками. Разве много возьмешь с проституток или рэкета нелегалов? Еще как-то выручали азартные игры, но и то вытягивали на постоянных клиентах. Молодежь предпочитала рубиться в компьютерных клубах. Зато их проще было подсадить на наркоту, особенно студентов в универах. Но это было все не то…

Самые крупные деньги крутились наверху, куда доступ был закрыт. Но план Свами открывал эту шкатулку, вот только «ключ» внезапно заартачился. Если бы не четкий приказ Свами не трогать девчонку, Гын Сок давно бы отрядил пару тройку парней проучить нахалку.

— Радуешься, словно ждал этого, — не удержался от замечания Гын Сок, мысленно добавляя «старый дурак».

— Конечно, ждал, — согласился Свами, — она — моя ученица, кому как не мне, знать ее лучше остальных. Я бы обеспокоился, если бы она промолчала на смерть своего двойника. Все-таки девочка — чувствительна.

— А тебя не беспокоит, кого она выбрала? Хоть представляешь, что сделает семья Ли за одно подозрение о нас?

— Я читал твой доклад. Скажу, меня приятно удивил ее талант, — Свами словно и не замечал агрессии собеседника, — за столь короткое время войти в доверие к такому непростому человеку… И этот бриллиант я огранил собственными руками, — мужчина аж причмокнул от удовольствия. Гын Сок скривился, точно проглотил камень, и тот застрял у него в горле.

— И что будешь делать, если этот бриллиант завалит операцию? Мы только начали третью фазу.

Будет обидно потерять все в самом начале. С другой стороны, подумал Гын Сок, лучше уж сейчас, чем потом, когда они раскрутят операцию по полной.

— Скажу, меня больше беспокоит смерть внучки председателя.

— Но ведь мы сами ее планировали, — удивился Гын Сок.

— Не так рано, — возразил Свами, — девочка должна была свыкнуться с ролью, ощутить вкус к новой жизни, забыть родных. Люди — уникальные по приспособляемости существа. Все, что нам требуется — это время, и мы привыкнем ко всему. Но эта внезапная смерть… Девочка оказалась не готова. Потому сейчас обида и страх туманят ей разум, и это плохо, но поправимо. Точно уверен, она ни с кем не встречается за спинами твоих парней?

— Тайно — нет. Скорее напоказ. Мой человек, — Гын Сок запнулся, но решил все-таки Дохляка не сдавать. Парень ему нравился, так почему бы не дать ему еще один шанс. Не справится, не возьмет себя в руки, тогда отправится обратно, а пока — пусть работает, — говорит, что богачи вокруг нее так и вьются. Не могу поверить. С такой-то репутацией…

— Девочка — талантлива, — не без самодовольства напомнил Свами. — Если она никого не прячет, значит, я — прав. Девочка желает задать вопросы и получить гарантии.

— Хочется надеется, — проворчал Гын Сок, не одобряя бунт, какой бы причины он за собой не имел. Младшие должны уважать старших и точка. Уважать, почитать и бояться, а не устраивать глупых взбрыков, отвлекая старших от важных дел. Выпороть бы девчонку — вот и все решение.

— А что делать с Ли Мин Еном?

— Ничего, — подумал, ответил Свами, — просто присматривайте. Если она зацепила его всерьез, в будущем нам это пригодится. Пока следите, чтобы не вмешивался. Будьте наготове, но без физического вреда. Нельзя привлекать к себе внимания.

— А вы?

— А я… Думаю, пора вернуться на родину. Давно, знаешь ли не был. Поклонюсь могилам предков, проведу ритуал, а заодно повидаю свою ученицу.

Суббота прошла практически на осадном положении. Заявление сноба, точно брошенный в воду камень, вызвало нездоровое оживление среди студентов школы Дейвиш. Топик разрывало от противоречивых каментов, страсти бурлили, сообщения появлялись, словно их строчили из пулемета. Школьная общественность разделилась на два лагеря. Судя по едким постам, многих корчило от зависти и злобы, но нашлись и те, кто желал им со снобом счастья.

— Словно никому к экзаменам готовиться не надо, — проворчала Су Нан, листая страничку с каментами. Выругалась, отбросила мобильник в сторону. Ее не интересовали мозговые потуги однокашников, пора было признать — ждала она сообщения от одного единственного человека, но Мин Ен молчал. Остальные из четверки тоже не появлялись в чате. Вот сама просила Ши Вона держать сноба от нее подальше, и сама теперь злилась на его молчание. Любовь однозначно размягчает мозг.

Су Нан с раздражением накрыла ай-фон подушкой — подальше от искушения, а то еще дойдет до идиотства — напишет снобу. Тогда весь план точно коту под хвост.

Она бы и сама на их месте не торопилась восстанавливать отношения. Доверие — хрупкая вещь, разрушить можно и словом, а на восстановление потребуются годы. И винить следовало только себя. Если бы можно было выбрать другой путь! Увы, собственное прошлое требовало весомую дань.

Ай-фон пиликнул сообщение в какао-ток. Су Нан разблокировала экран. Королева класса была лаконична, отписав: «Поздравляю». Су Нан в который раз поразилась интуиции девчонки. Оперируя лишь догадками, она не стала тянуть с выбором сторон. С такими способностями у Да Хе большое будущее. Вот на кого стоило намекнуть господину Сону, а то бедняга достал демонстрировать кадровый голод. Что странно, кстати. Вроде зарплаты в агентстве должны быть приличными, тогда к чему такая настойчивость? Или господин Сон действует из принципа, что преступников должны ловить преступники? Спорная кадровая политика.

Ближе к вечеру Су Нан связалась с Чжи Хен. Надежды, что сестра умника передумает, не оправдались. Девчонка ответила на звонок сразу же, оглушила восторженным «Онни», засыпала вопросами о самочувствии, но, слава предкам, ни одного намека на отношения с Мин Еном в ее сбивчивой речи не прозвучало. И это не оставляло Су Нан ни единого шанса отказаться от завтрашнего «похода по магазинам».

— Что происходит?

Мин Ен нехотя поднял голову, отрываясь от экрана телефона. В чате творился трэш, народ сходил с ума, а эта делала вид, словно происходящее ее не касается, словно не их отношения сейчас обсуждают все от первого до третьего класса старшей школы. Айсберг, ледышка, камень, а не женщина. И как его угораздило влюбиться в такую равнодушную особу!?

Хотя… Он вспомнил, как дрожало ее тело под его руками, как были мягки и податливы губы, как отзывались на его поцелуй. В тот момент девчонка была огонь, но почему сейчас ведет себя, точно чужая? Ни звонка, ни сообщения. Мучительница!

— Ты меня слышишь? — Джунг Су сел напротив, щелкнул пальцами перед лицом друга. — Судя по всему нет. У тебя такой вид, точно кимчи обожрался, и тебе одновременно и плохо, и хорошо.

— Не видишь, наш стойкий друг принял, наконец, свои чувства.

Чан Ук мягко улыбнулся, устроился на краю стола, покачивая ногой.

— И теперь не знает, что делать со свалившимся на него счастьем. На чем поймал? Неужели девчонку испугала твоя настойчивость: визит к председателю Юну, ужин с сестрой — осадил по полной. Она решила — проще удрать, а удирать, как все нормальные люди Су Нан не умеет, я прав?

— Ты у нас знаток женщин, — пожал плечами сноб, однако горделивую улыбку скрыть не сумел.

— Поздравляю, — хлопнул его по плечу Джунг Су, — и что намерен делать?

— Ничего, — ответил Ши Вон, входя в комнату друга, — ему ничего не нужно делать, если не хочет ей навредить.

Мин Ен встал, скидывая с плеча руку напрягшегося Джунг Суна.

— Зато ты, я вижу, много всего успел сделать, — процедил Мин Ен. — Давно знаешь?

Они замерли друг напротив друга в центре комнаты. Чан Ук и Джунг Су озабоченно переглянулись, встав поближе к друзьям.