Это было единственным, о чем члены семейства никогда не спорили. Стоило костям лечь так или иначе, условия уговора должны были исполняться. После этого никто не оспаривал принятого решения.

Правда, именно это он сам и пытался сделать, действуя через Луи, но его план с технической стороны осуществлялся на грани дозволенного. Луи был смертным. И правила инферналов к нему более не относились.

Лев вздохнул.

— Как раз это мы и обсуждали перед твоим приходом. Что бы нам такое предпринять в качестве третьего искушения?

Беал щелкнул предохранителем детонатора и незаметно убрал его в потайной карман. У него возник новый план.

— Когда я смотрю эти записи, мне на ум приходит первое испытание этих детей. Похоже, близняшки сильнее, когда они вместе. Если старания Селии не увенчаются успехом, — он одобрительно кивнул, поглядев на Селию, — я предлагаю использовать третье испытание для того, чтобы разделить детей, и тогда нам легче будет на них воздействовать.

Ашмед задумчиво потеребил нижнюю губу.

— И как именно ты предлагаешь нам сделать то и другое одновременно?

— Новогодняя долина.

— Ах да… — Ашмед устремил взгляд в одну точку.

— На то, чтобы это организовать, потребуется время, — заметила Абби. — Все врата, ведущие туда, были закрыты с тех пор, как ушел Сатана. [82]

— Но разве есть место, где легче заблудиться? — возразил Беал. — Долине всегда удавалось разлучить влюбленных, супругов, родственников, друзей. И даже если двойняшкам удастся остаться вместе, они, по крайней мере, будут вне досягаемости Лиги.

— Я согласен, — объявил Ашмед. — Помимо всего прочего, Новогодняя долина дарит забытье. Нам будет проще управиться с двойняшками.

— Я знаю, с чего начать, — сказал Лев, поднявшись. Он пожал плечами, и многочисленные тяжелые цепочки, висевшие у него на груди, звякнули. — Есть тут один малый, он рисует двери. Так что брошу, так сказать, первый шар.

Беал обвел взглядом кузенов и кузин. Никогда он не присутствовал на более странном заседании совета. Ни драк, ни политических маневров (кроме его собственных).

Что-то изменилось. Двойняшки Пост придали семейству новую динамику. Раньше здесь все постоянно боролись друг с другом за власть, но впервые что-то замышляли вместе.

Неужели эти дети могли их объединить?

Беал задумался, и кровь вскипела в его жилах при мысли о том, что дети возглавят их (тайно управляемые им, конечно) в борьбе с бессмертными под знаменем войны.

Элиот жевал кусок пиццы «Четыре сыра».

Они с Джулией сидели под эвкалиптом во Франклин-парке. Устроили себе пикник. В Дель-Сомбре выдался пасмурный день, поэтому было не слишком жарко и ветер дул со стороны, противоположной мусороперерабатывающему заводу, так что никакой гадостью не пахло.

Элиот был наедине с самой красивой девушкой в городе, и они лакомились ресторанной пиццей. Жизнь казалась прекрасной.

Джулия налила виноградный сок в пластиковый стаканчик и протянула Элиоту.

Элиот сделал глоток и чуть не захлебнулся. Джулия рассмеялась.

— Извини. Это не сок. Тут немного домашнего «пино-нуар» от Ринго. Надо было тебя предупредить.

Красное вино согрело Элиота.

— Не стоит извиняться. Отличное вино.

Естественно, относительно алкоголя имелось отдельное правило.

Элиот сделал еще глоток и на этот раз сумел не поперхнуться. Вообще-то вкус у вина был ужасным. Но это не имело значения: с Джулией он должен вести себя как крутой парень, невзирая ни на что.

Джулия налила себе стакан вина и начала пить маленькими глотками. От вина ее губы стали ярко-алыми.

Выглядела она сегодня великолепно, но оделась не так, как обычно одевалась на работу. На ней были обтягивающие вылинявшие джинсы, сабо и футболка с изображением летящего скарабея и надписью «ПУТЕШЕСТВИЕ».

Элиот подумал о странном совпадении: только вчера он обозвал Фиону скарабеем. Он никогда бы не подумал, что Джулия тоже что-то смыслит в энтомологии.

Сегодня девушка была причесана не так аккуратно, как всегда. Волосы не вились — и она то и дело убирала гладкую прядь за ухо. От этого простого жеста у Элиота бешено билось сердце, хотя, может быть, виновато было «пино-нуар».

Они могли позволить себе расслабиться. Когда Элиот пришел в пиццерию, Джулия ждала его у входа. Ресторан был закрыт. Висевшая на двери табличка гласила, что заведение закрыто на ремонт.

Странно, что никто ни слова не сказал им об этом раньше, но Элиот не имел ничего против выходного дня наедине с Джулией. И самое главное: ни Фиона, ни Си, ни бабушка не заглядывали ему через плечо.

Ощущение у него было такое, словно он сбежал от всех, и это новое чувство оказалось приятным.

Джулия так лукаво улыбалась, что Элиот подумал: уж не она ли подстроила так, чтобы пиццерия оказалась закрытой. Но это, конечно же, была полная чепуха. Она же не владелица ресторана. А если бы семейство Джулии владело рестораном, она не жила бы в доме «На холме» в районе трущоб.

Интересно, что творится у нее в семье? Она пыталась что-то рассказать ему на днях в «Розовом кролике», но не смогла. С его стороны эгоистично считать, что только у него одного имеются домашние проблемы.

— Ты что-то слишком серьезный, милый. — Джулия слегка толкнула Элиота плечом. — Улыбнись. Ведь сегодня выходной.

— Просто я немного встревожен.

— Из-за Фионы? Я заметила, что ты сегодня пришел на работу один. С ней все в порядке?

Элиот пожал плечами. На самом деле он вовсе не переживал за Фиону, и из-за этого ему было стыдно. Ведь он сказал ей, что будет рядом всегда, когда понадобится, а утром ушел и бросил ее.

Она спала, потому что всю ночь просидела в обнимку с унитазом — так сильно ее тошнило. Что она подумает, когда проснется, а его не окажется дома?

С ней все будет хорошо. Наверное.

— Фиона чем-то отравилась. Кишечная инфекция.

Джулия сморщила нос.

— Надо было вчера сказать ей, чтобы вымыла руки. Официанткам приходится то и дело брать в руки меню, к которому прикасалось столько людей. Можно подхватить какую угодно заразу.

Элиот кивнул. Отлично. Теперь он думал о том, что они с Фионой могут провалить следующее героическое испытание из-за того, что она больна.

— Я знаю, что нам нужно, — объявила Джулия. — Сыграй что-нибудь. — Она сунула руку в рюкзак Элиота и достала резиновый сапог, в который он прятал Леди Зарю.

Элиот взял сапог, немного раздраженный тем, что Джулия прикоснулась к его скрипке.

Разве он рассказывал ей о том, где хранит инструмент? Он такого не помнил.

Элиот сделал еще глоток вина и поморщился. Нет, наверное, все-таки рассказывал.

Он провел ладонью по деке. Она была красной, как огонь, и он вспомнил вчерашнюю ночь и то, как ожили аттракционы в парке. Из-за чего это произошло? Может быть, мистер Миллхаус включил какой-то рубильник? Или все случилось из-за его музыки? Мысль казалась безумной, но ощущение было именно такое. А потом на его мелодию эхом отозвалась каллиопа…

— Пожалуй, я не буду играть.

Джулия перестала улыбаться.

— Не будешь? Ну ладно.

Они немного посидели молча. Был слышен только шелест опавшей листвы эвкалиптов, гонимой по земле жарким ветром.

Вчера ночью Фиона рассказала Элиоту о том, что дядя Аарон обучил ее мастерству резки. Наверное, это было страшно — знать, что ты способен разрезать все на свете. Фиона потом снова стала плакать, потому что вспомнила, как страшно погиб мистер Миллхаус — как она разрезала его пополам.