Герцог
Надо,
Чтоб узнал весь мой народ,
Что другим я стал.
Батин
Как мало
Отдыхала ваша светлость!
Герцог
Повстречал я, поднимаясь
Вверх по лестнице дворцовой,
Нескольких людей, подавших
Мне с поклонами бумаги.
Рассмотрение их жалоб
Или просьб не подобает
Мне откладывать на завтра.
Ну, ступай! В делах серьезных
Все решенья принимает
Лишь наедине правитель.
Батин
Пусть же вам, кто общим благом
Ежечасно озабочен,
Небо ниспошлет в награду
Славу многовековую
И победу над врагами!
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Герцог Феррарский один.
Герцог
Прочтем.
(Читает.)
«Синьор! Эстасьо я зовусь,
О парке вашей светлости пекусь,
Цветы ращу и землю разрыхляю.
Шесть сыновей взрастил я. Умоляю
Дать старшим двум…» — Довольно! Буду впредь
Я верного слугу в виду иметь.
(Читает.)
«Лусинда я. Был капитан Арнальдо
Моим супругом…» — После дам ответ.
(Читает.)
«Альбано я. В тюрьме уже семь лет…» —
Опять прошенье!
(Читает.)
«Джулио Камилло,
Вор, ныне узник, просит…» — Очень мило!
(Читает.)
«Паола Сан-Джермано я. К тому ж
Я честная девица…» — Ясно: муж
Необходим девице этой честной.
Прочту письмо вот это. Неизвестный,
Одетый в бедный и простой наряд,
Его мне дал, потупив робко взгляд.
(Читает.)
«Синьор! Покуда вы в отъезде были,
Граф с герцогиней, вашею женой…» —
Не зря меня предчувствия томили:
Сын, видно, плохо управлял страной.
Но дальше, дальше!.. — «…дерзко осквернили
И честь и ложе ваше». — Боже мой!
За что я так наказан небесами? —
«Вы в этом скоро убедитесь сами».
О, чтó я прочел в посланье!
Верить или нет ему?
Я же ведь отец тому,
Кто обрек без состраданья
Честь мою на поруганье!
Но хотя моя жена
Быть не может столь грешна,
Хоть я верю в честность сына,
Помню я, что он — мужчина
И что женщина — она.
Я твержу себе, вникая
Вновь и вновь в донос злосчастный,
Что с рождения подвластна
Слабостям душа людская.
Как Давиду, обрекая
На бесчестье царский дом,
Возвестил Нафан о том,
Что царя постигнет срам,
Так в письме прочел я сам,
Что мой сын — Авессалом[199].
Нет, печальней жребий мой:
Лишь наложниц у Давида
Отнял сын; моя ж обида
Мне нанесена женой.
Меч господень надо мной
Вознесен за роковые
Прегрешения былые,
Ибо я разврат любил,
Хоть Урию не сгубил
Из-за страсти к Вирсавии[200].
Сын — предатель! Нет, бесспорно,
Пишут ложь в бумажке этой,
Ибо и злодей отпетый
Не свершил бы грех столь черный.
Но уж коль на шаг позорный
Отпрыск мой посмел решиться,
Пусть возмездие свершится,
Пусть все вновь и вновь из гроба
Восстает изменник, чтобы
Жизни тут же вновь лишиться.
Предал граф меня безбожно!
О, неужто даже сыну,
Уезжая на чужбину,
Дом свой вверить невозможно?
Как мне вызнать осторожно,
Лжет иль нет доносчик темный?
Ведь свидетели нескромно
Могут правду разгласить,
Хоть, решись я их спросить,
Не дерзнут сказать ее мне.
Нет, напрасны все сомненья,
Ибо просто непостижно,
Чтоб возведено облыжно
Было это обвиненье.
Наказание — не мщенье,
Потому и не пристало
Мне расследовать сначала,
Виноват ли Федерико.
Подозрение — улика
Там, где честь на карту стала.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Герцог Феррарский, граф Федерико.
Федерико
Раз вы сну не предаетесь,
Я пришел…
Герцог
Вот и отлично!
Федерико
…милости просить у вас.
Герцог
Все, чего б ни попросил ты,
Даст тебе отец охотно.
Федерико
Вы когда-то предложили
Мне жениться на Авроре,
И сначала согласился
Я от всей души на это.
Вслед за тем ее к маркизу
Я приревновал жестоко
И дерзнул не подчиниться
Вашему, синьор, приказу.
Но воочью убедился
В дни отлучки вашей я,
Что в серьезную ошибку
Впал из-за чрезмерной страсти.
Мы с Авророй помирились,
И кузине я, синьор,
Обещал на ней жениться,
Коль на то по возвращенье
Вы согласие дадите.
Вот о нем я и прошу вас.
