Королева
Знай, мой супруг: не из одной боязни,
Но, про награду услыхав твою,
Их выдаст алчность…
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же и паж, потом секретарь.
Паж
Здесь Арсео знамя
Твое привез.
Король
Пусть явится пред нами.
Секретарь
Взгляни! Вот знамя, повелитель!
Секретарь вносит алый стяг. На одной стороне полотнища герб Кастилии, над гербом — поднятая рука с мечом, на другой стороне — изображение распятого Христа.
Король
Поставьте прямо предо мной.
Чудесный лик!.. Христос! Он мой
И вождь и, вместе, искупитель.
Королева
Здесь надпись… Что за смысл в словах?
Король
«Твори свой суд, господь», — вещают
Слова…
Королева
Но страх они внушают!
Король
И нужно, чтоб внушали страх.
Королева
Что пред глазами здесь моими?
Король
Кастильи замок, рядом лев
Леона, а в руке сей — гнев.
Королева
Что здесь стоит?
Король
Мое лишь имя.
Королева
А как оно теперь звучит?
Король
Отныне именем я чудным
Зовусь: не Третьим — Правосудным.
Пусть мир то имя изумит.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же и Гомес Манрике.
Гомес
В слезах весь город, о великий
Король! Указ везде прочли.
Королева
И камни тронуться б могли.
Король
Довольно! Как? Чтобы мотыки
Равняться смели со крестом
Сантьяго? Это невозможно!
Королева
Когда не скрылся он надежно,
О, он погиб!
Король
Клянусь я в том,
Что казнью я казню такою
Убийцу — будет мир смущен!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Те же и паж.
Паж
К тебе пришел крестьянин. Он
Желает говорить с тобою.
Король
(королеве)
Сеньора, сядем.
Коннетабль
Посмотри,
Увидишь: с вестью он, с дороги…
Паж вводит Касильду и Периваньеса.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Те же, Касильда и Периваньес в широком плаще.
Периваньес
Дай, государь, твои мне ноги
Обнять…
Король
Вставай и говори.
Периваньес
Как говорить, сеньор, могу я?
Едва в лицо тебе взглянул я —
И онемел язык мой. Чувства
Вдруг помутилися мои…
И все ж я мужество найду
В себе. Другого нет исхода.
В твоем уверен правосудье,
Я речь такую поведу:
Я — Периваньес.
Король
Кто, сказал ты?
Периваньес
Я — Периваньес из Оканьи,
Отнявший жизнь у командора.
Король
Убить его, убить! Эй, стража!
Королева
Не на глазах моих, постойте!
Король
Вы повинуйтесь королеве!
Периваньес
Ты приказал меня убить?
Меня ты выслушать не хочешь?
Энрике, ты, кого народ
Назвал владыкой правосудным?
Королева
Он прав. Вы, государь, должны
Его здесь выслушать.
Король
Конечно,
Вы правы. Я забыл совсем,
Что показания сторон
Должны выслушиваться в деле,
К тому ж столь темном. Продолжай!
Периваньес
Я человек хоть из простой
Среды, крестьянской, — кровь моя
Чиста, без примеси позорной,
Нечистой крови. Я всегда
Был лучшим средь людей мне равных.
О чем бы речь ни заводили,
Мне отдавали первый голос.
Шесть лет носил я с честью жезл
Алькальда твоего в Оканье.
Женился, наконец, на той,
Что пред тобою, и она
Хоть из простой среды, но крови
Такой же чистой, как моя,
И добродетельна. Недаром
Косилась зависть на нее,
Всегда враждуя с доброй славой.
Недавно командор Фадрике,—
В твоем он городе Оканье
Владыкой был и командором,—
В нее, как юноша, влюбился.
Сперва он, будто за услугу,
Мой скромный дом почтил подарком:
Прислал мне пышные попоны,
Но тяжкий груз скрывался в них.
Потом упряжку подарил
Мне добрых мулов. Впрочем, мулы,
Как ни казались хороши,
Из грязи вытащить бесчестья
Повозку чести не смогли.
И раз он попытался ночью,—
Я говорю о командоре,—
Когда в Оканье не был я,
Добиться от моей жены
Любви насильно… Но обманут
В своих надеждах оказался.
Вернулся я, узнал про все.
Со стен я низких приказал
Убрать оружье, чтоб оно,
Как плащ, быка не привлекало.
Тут он меня однажды утром
Велел позвать и мне сказал,
Что получил он, государь,
Указ твой и что должен я
В походе послужить тебе
С людьми моими. Кончил тем он,
Что отдал под команду мне
Отряд из храбрых ста крестьян.
В высоком званье капитана
Я вышел с ними из Оканьи,
Но ясно было для меня,
Что той же ночью совершится
Мое бесчестье. На коне
Я быстром к десяти часам
Домой вернулся. От идальго
Я одного недаром слышал:
Тот счастлив, у кого найдутся
В беде такой в его конюшне
Два добрых скакуна. Итак,
Нашел я сломанными двери.
Жена моя простоволосой
Предстала предо мной. Она
В когтях у злого волка билась
Овечкой бедной и звала
На помощь. Тут вбежал и сразу
Извлек из ножен я кинжал
И шпагу ту, что я надел
Для службы верной королю,
А не для подвигов прискорбных.
Я грудь пронзил ему, и он
Тогда оставил лишь в покое
Овечку белую. Пастух,
Ее из лап жестоких волка
Сумел я вырвать, а затем
Бежал в Толедо и узнал,
Что власти тысячу эскудо
Дают за голову мою.
Тогда решил я, чтоб Касильда
Сама доставила меня
Властям, и ты, мой государь,
Ей эту милость окажи.
Она, конечно, заслужила
Ее вполне, и пусть моя
Вдова не будет лишена
Вознаграждения такого!
