- То есть как? - спросил Альтамонт.
- Будет вам! - воскликнул доктор, который с ужасом начал догадываться, к чему клонит Гаттерас.
- Да, - горячо продолжал капитан, - я сказал, что нога англичанина будет стоять на полюсе. Я сказал это, и англичанин это сделает!
- Что же именно? - спросил доктор.
- Мы находимся в сорока пяти секундах от неизвестной точки, - с возрастающим одушевлением продолжал Гаттерас, - и я достигну ее!
- Но она находится на вершине вулкана, - возразил доктор.
- Я поднимусь!
- Это неприступная гора.
- Я поднимусь!
- Зияющий, клокочущий кратер.
- Я поднимусь!
Невозможно передать настойчивость, с какой Гаттерас произнес последние слова. Его друзья были потрясены. С невольным ужасом смотрели они на вулкан, над которым колыхался огненный столб.
Доктор начал ему возражать; он настаивал, требовал, чтобы Гаттерас отказался от своего намерения; он высказал все, что подсказывало ему любящее сердце; он начал робкой просьбой и кончил дружескими угрозами, - но все было напрасно: Гаттерас был охвачен безумием, которое можно было бы назвать «манией полюса».
Только силой можно было бы остановить рвавшегося к гибели безумца. Но, зная, что насилие может вызвать еще большее возбуждение, доктор решил применить его только в крайнем случае.
Впрочем, он надеялся, что физическая невозможность и непреодолимые препятствия остановят Гаттераса и помешают ему осуществить задуманное.
- В таком случае, - сказал он, - мы тоже пойдем с вами.
- Хорошо, - ответил капитан, - но только до половины горы, не дальше. Вы должны доставить в Англию копию протокола о нашем открытии в случае, если…
- Однако…
- Решено! - отрезал Гаттерас. - Я просил вас как друг, и вы меня не послушались, - теперь я приказываю вам как капитан.
Доктор больше не настаивал, и через несколько минут маленький отряд, приготовившись к трудному подъему, тронулся в путь, сопровождаемый Дэком.
Небо было лучезарно. Термометр показывал + 52° (+ 11° Ц). Атмосфера была насыщена светом, как это часто бывает на высоких широтах. Было восемь часов утра.
Гаттерас шагал впереди со своей верной собакой; Бэлл, Альтамонт, доктор и Джонсон следовали за ним на некотором расстоянии.
- Я начинаю побаиваться, - сказал Джонсон.
- Опасаться нечего, - ответил доктор. - Ведь мы около него.
Какой удивительный остров! Трудно передать его своеобразие: на каждом шагу встречалось неожиданное, необычайное, невиданное. Казалось, этот вулкан образовался еще не так давно, и геологи могли бы довольно точно определить эпоху его возникновения.
Беспорядочно нагроможденные друг на друга скалы держались каким-то чудом. В сущности гора представляла собой гигантскую груду камней. Ни клочка земли, ни стебелька мха, ни былинки, ни лишая, ни малейших признаков растительности. Углекислота, выброшенная кратером, еще не успела соединиться ни с водородом воды, ни с аммиаком туч, чтобы при содействии солнечных лучей образовать органическую материю.
Этот затерянный среди океана остров появился в результате скопления извергнутых вулканом камней и лавы. Таким путем возникли многие огнедышащие горы земного шара. Выброшенного кратером было достаточно для их образования. Такова Этна, извергнувшая количество лавы, превосходящее самый объем горы; таков Монте-Нуово близ Неаполя, образовавшийся из шлаков за какие-нибудь сорок восемь часов.
По всей вероятности, скалы, из которых состоял остров Королевы, были извергнуты из недр земли, так как остров был, несомненно, вулканического происхождения. На месте, где он теперь находился, некогда расстилалось безбрежное море, которое образовалось в древнейшую эпоху, когда водяные пары стали сгущаться вследствие охлаждения Земного шара. Но когда те или иные вулканы Нового и Старого Света потухали, или, вернее, закупоривались, их заменяли другие огнедышащие горы.
В самом деле, Землю можно уподобить гигантскому сферическому котлу, где под действием центрального огня образуются огромные массы паров, испытывающие давление во много тысяч атмосфер; эти пары давно взорвали бы Землю, если бы на ее поверхности не существовало предохранительных клапанов.
Такими клапанами и являются вулканы. Когда закрывается один клапан, тотчас же открывается другой. Не удивительно, что у полюса образуются вулканы, ведь земная кора ввиду приплюснутости Земли там тоньше, чем в других местах.
Доктор, шагая за Гаттерасом, отмечал эти особенности острова. Он ступал по вулканическому туфу и скоплениям пемзы, шлаков, пепла и извергнутых пород, напоминающих сиенит и исландский гранит.
Клоубонни высказал предположение, что островок возник сравнительно недавно, ибо там еще не успели образоваться осадочные отложения.
Воды на острове тоже не было. Если бы остров Королевы существовал уже несколько столетий, то из его недр, вероятно, били бы горячие ключи, как это обыкновенно бывает в окрестностях вулканов. Однако на островке не только не было ни капли воды, но даже испарения, поднимавшиеся над потоками лавы, казались совершенно безводными.
Итак, остров, несомненно, был новейшей формации, и как он внезапно выступил из лона вод, так мог и исчезнуть в любой момент, снова погрузившись в недра океана.
Восхождение становилось все более трудным и опасным, склоны - все круче. На каждом шагу приходилось остерегаться обвалов. Иной раз туча пепла грозила задушить смельчаков; нередко потоки лавы преграждали им путь. Кое-где на горизонтальных площадках лава успела остыть и покрылась твердой корой, под которой текла расплавленная масса. Приходилось то и дело зондировать почву, чтобы не провалиться в огненный поток.
Время от времени кратер выбрасывал докрасна раскаленные обломки скал; иные разрывались в воздухе подобно бомбам, и их осколки разлетались во все стороны.
Понятно, с какими опасностями было сопряжено восхождение на вулкан. Нужно было быть безумцем, чтобы отважиться на это.
Однако Гаттерас поднимался с удивительным проворством и отвагой, даже без помощи окованной железом палки взбираясь на почти отвесные уступы.
Вскоре он добрался до вершины круглого утеса, представлявшей собой что-то вроде площадки шириной около десяти футов. Скалу окружала огненная река, которую выступ разделял на два рукава; таким образом, оставался лишь узкий проход, в который смело проскользнул Гаттерас.
Тут он остановился, и товарищи подошли к нему. Казалось, он измерял взглядом пространство, которое еще оставалось пройти. По горизонтали путешественники находились всего в ста туазах от кратера, то есть от математической точки полюса; но по вертикали до полюса оставалось еще более тысячи пятисот футов.
Подъем продолжался уже добрых три часа; Гаттерас, повидимому, ничуть не устал, но спутники его выбились из сил.
Вершина вулкана казалась недоступной. Доктор решил во что бы то ни стало удержать Гаттераса. Он пробовал подействовать на капитана разумными доводами, но возбуждение, охватившее Гаттераса, перешло в настоящее безумие. По дороге у него стали обнаруживаться признаки помешательства; это бросалось в глаза людям, хорошо знавшим капитана и наблюдавшим его в различные периоды его жизни. По мере того как Гаттерас поднимался над уровнем моря, возбуждение его возрастало, он уже не жил в мире людей; ему чудилось, что он растет и скоро сравняется ростом с горой.
- Довольно, Гаттерас! - воскликнул доктор. - Мы изнемогаем.
- Оставайтесь здесь, - каким-то странным голосом ответил Гаттерас, - а я пойду дальше.
- Зачем? Вы и без того находитесь у самого полюса.
- Нет, нет! Полюс выше!
- Друг мой, это я говорю вам, я - доктор Клоубонни. Разве вы не узнаете меня?
- Выше, выше! - повторял безумец.
- Так нет же! Мы не допустим…
Доктор не успел окончить эту фразу, как Гаттерас, сделав нечеловеческое усилие, перепрыгнул через поток кипящей лавы и исчез из глаз товарищей.
Все вскрикнули, решив, что Гаттерас упал в огненную реку; но вот капитан показался на другом берегу в сопровождении Дэка, который не расставался со своим хозяином.
