- Да, так будет лучше, - поддержал его Гедеон Спилет. - Как знать, может быть, на другой стороне острова мы найдем хорошую сухую пещеру, какой мы здесь до сих пор не могли отыскать.
- Так-то оно так, - ответил инженер, - но вы, друзья мои, забываете, что нам надо поселиться вблизи источника питьевой воды, а с вершины горы Франклина мы не обнаружили в западной части острова ни речки, ни ручья. Здесь же мы находимся между рекой Благодарения и озером Гранта - большое преимущество, которым нельзя пренебрегать. Кроме того, этот берег защищен от пассатов, дующих в Южном полушарии на северо-запад.
- А знаете что, мистер Смит? Давайте построим себе дом на берегу озера. У нас теперь есть и кирпич и инструменты. Были мы мастерами-кирпичниками, гончарами, литейщиками, кузнецами, а теперь будем каменщиками. Какого дьявола, неужто не оправимся?
- Конечно, справимся, друг мой. Но прежде чем принять такое решение, надо поискать. Быть может, мы найдем жилище, которое соорудила для нас сама природа. Это избавит нас от долгого, утомительного труда, и у нас будет надежное убежище, защищенное от врагов, таящихся на острове, и от всех, какие могут пожаловать сюда с океана.
- Вы правы, Сайрес, - сказал журналист. - Но ведь мы уже осмотрели весь береговой гранитный вал, - ни одной пещеры, даже ни одной трещины!
- Как есть ни одной! - подхватил Пенкроф. - Эх, если б выдолбить себе жилье в этом самом гранитном валу, - довольно высоко, чтоб снизу никто не мог напасть на нас. Вот бы хорошо! Я так и вижу - шесть, а то и семь комнат, с окнами на море…
- С окнами, и не какими-нибудь, а с большими окнами, чтоб было много света… - смеясь, сказал Герберт.
- И чтоб лестница была! - добавил Наб.
- Ну что вы смеетесь? - возмутился моряк. - Или я что-нибудь невозможное предложил? Разве у нас нет кирок и ломов? И разве мистер Сайрес не может сделать порох? Тогда мы заложим мину и взорвем скалу. Верно, мистер Сайрес? Ведь когда нам понадобится, вы сделаете для нас порох?
Сайрес Смит внимательно выслушал Пенкрофа, излагавшего свои фантастические планы. Врезаться в этот гранитный вал, даже путем взрыва пороховой мины, было бы геркулесовым трудом. Оставалось только пожалеть, что природа не взяла на себя самую трудную часть работы. Но Сайрес Смит не стал разочаровывать Пенкрофа, а только предложил хорошенько осмотреть всю гранитную стену - от устья речки до того угла, которым она заканчивалась на севере.
Отправившись в разведку, колонисты прошли около двух миль, самым тщательным образом исследуя гранитную стену. Но нигде, решительно нигде, не было ни единой впадины на ее ровной, отвесной поверхности. Скалистые голуби, летавшие над нею, гнездились в углублениях, встречавшихся лишь на гребне гранитного кряжа и меж причудливых зубцов его карниза.
Отсутствие пещеры было обстоятельством очень досадным, ибо не приходилось и думать, что удастся самим пробить для себя в этом граните грот достаточной величины, пустив в ход кирки и даже порох. Волею случая на всей этой полосе берега имелось только одно место, пригодное хотя бы для временного убежища, - те самые Трущобы, которые открыл Пенкроф; но теперь с этим приютом необходимо было расстаться.
Свое исследование колонисты закончили у северного края стены, где она переходила в длинный скат, полого спускавшийся к самому морю. От этого места и до западной оконечности острова береговая возвышенность шла под уклон не более чем в сорок пять градусов, представляя собою нагромождение камней, земли и песка, скрепленных корнями кустов, низкорослых деревьев и трав. Кое-где из рыхлой толщи наружного покрова острыми скалами пробивался гранит. По склонам ярусами поднимались купы деревьев и зеленела довольно густая трава. Но к низу растительности становилось все меньше, и от подножия откоса до моря унылой, бесплодной полосой простирался песок.
У Сайреса Смита мелькнула не лишенная оснований мысль, что где-нибудь здесь низвергается из озера Гранта водопад. Ведь должен же был найти себе выход избыток воды, которую непрестанно нес в озеро Красный ручей. Однако до сих пор инженер нигде не находил этого стока, хотя исследовал берег озера от устья ручья до плато Кругозора.
Сайрес Смит предложил товарищам подняться по склону кряжа и возвратиться в Трущобы через плато Кругозора, исследовав дорогой северный и восточный берега озера.
Предложение было принято, и через несколько минут Герберт и Наб уже вскарабкались на плоскогорье. Сайрес Смит, Гедеон Спилет и Пенкроф более медленно и степенно шли вслед за ними.
В двухстах футах от края плоскогорья, сквозь сплетение ветвей сверкала на солнце спокойная гладь прекрасного озера. Пейзаж кругом был чудесный. Лаская взгляд своей пожелтевшей и бронзовой листвой, теснились друг к другу в рощах деревья. На зеленом ковре густой травы выделялись черные стволы рухнувших исполинских деревьев, сраженных рукою времени. В воздухе стоял звон от птичьего щебета, от криков шумливых какаду, порхавших с ветки на ветку, словно живая крылатая радуга. Казалось, солнечный свет проникал в эти необыкновенные рощи, лишь разбившись на все цвета своего спектра.
Вместо того чтобы сразу направиться к северному берегу озера, путники обогнули плато, намереваясь добраться до левого берега ручья у самого его устья. Они сделали крюк мили в полторы, но путь оказался лёгким, так как лес поредел и между деревьями оставались свободные проходы. Чувствовалось, что тут кончается плодородная часть острова, - здесь уж не было такой буйной растительности, как в зоне, простиравшейся от Красного ручья до реки Благодарения.
Сайрес Смит и его товарищи довольно осторожно продвигались в этом новом для них уголке острова. Ведь оружием им служили только луки и стрелы да дубинки, окованные железом. Впрочем, ни один хищный зверь не показывался. Возможно, эти опасные враги предпочитали лесные чащи южной части острова. И вдруг произошла весьма неприятная встреча. Топ сделал стойку перед большой змеей четырнадцати - пятнадцати футов длиною. Наб убил ее дубинкой. Осмотрев змею, Сайрес Смит сказал, что она не ядовитая и принадлежит к породе «алмазных змей», которых в Новом Южном Уэльсе туземцы употребляют в пищу. Но, несомненно, тут водились и другие змеи, укус которых смертелен, как, например, «глухие гадюки» С раздвоенным хвостом, которые вдруг взвиваются из-под ног, «крылатые змеи» с двумя выростами, благодаря которым они бросаются на свою жертву с молниеносной быстротой. Оправившись от растерянности, Топ принялся охотиться на змей с такой яростью, что становилось страшно за него. Поэтому хозяин то и дело подзывал его к себе.
Вскоре участники экспедиции дошли до устья Красного ручья, и, когда переправились на другой берег, перед ними предстала знакомая картина, которую они уже видели, опускаясь с горы Франклина. Сайрес Смит убедился, что дебет Красного ручья довольно значителен, следовательно природа должна дать выход излишним водам, иначе озеро могло бы переполниться. Но где же этот сток? Обязательно надо его найти и воспользоваться силой падения воды как механическим двигателем.
Разбившись на группы, но не отдаляясь друг от друга, колонисты двигались по крутому берегу озера. По многим признакам видно было, что в нем очень много рыбы, и Пенкроф решил воспользоваться этим богатством, сделав для такой цели рыболовную снасть.
Сначала направились к северо-восточному узкому краю озера. Имелись достаточные основания предполагать, что вода вытекает как раз в этих местах, ибо озеро тут доходило почти до края плоскогорья. Предположения эти не оправдались, и колонисты пошли дальше по берегу озера, которое после небольшой излучины тянулось параллельно побережью океана.
В этой стороне берег уже не был лесистым, живописно разбросанные вокруг купы деревьев увеличивали очарование пейзажа. Озеро Гранта предстало перед путниками все целиком, и ни единое дуновение ветерка не морщило его зеркальной глади. Рыская среди кустов, Топ поднимал самых различных птиц; Гедеон Спилет и Герберт встречали их стрелами. Одна из птиц, жертва меткости юного охотника, упала в высокие камыши. Топ бросился туда и принес красивую водяную птицу аспидно-черного цвета, с коротким клювом, с выпуклой лобной костью, с зубчатой кромкой на пальцах и с белой каймой на крыльях. Величиной она была с крупную куропатку, носила название «лысуха», как пояснил Герберт, и принадлежала к группе длиннопалых птиц, которые представляют собою переход от отряда голенастых к перепончатолапым. Дичь незавидная, с жестким и невкусным мясом, но поскольку Топ проявлял меньше разборчивости, чем его хозяева, решили отдать ему лысуху на ужин.
