Чтобы удружить капитану Пенкрофу, решили прежде всего окрестить судно, и после длительных споров все сошлись на том, чтобы назвать его «Бонадвентур», ибо так был наречен при крещении почтенный моряк.

Как только «Бонадвентур» поплыл по волнам, все убедились, что у него отличная осадка и что он будет хорошо держаться на воде при любом ходе.

Впрочем, в тот же день испытали судно на деле, отправившись в плавание вокруг острова. Стояла отличная погода, ветер был свежий, но волнение было не сильное, особенно у южного побережья; уже больше часа дул норд-вест.

- Пора в путь! - кричал капитан, готовясь к отплытию.

Но, прежде чем пуститься в плавание, следовало позавтракать, а кроме того, захватить провизию с собой, на тот случай если прогулка затянется до вечера.

Сайресу Смиту тоже хотелось поскорее испытать бот, сделанный по его чертежам, и хотя он не раз менял некоторые детали по совету моряка, но все же не был так непоколебимо уверен в судне, как Пенкроф, и надеялся, что моряк отказался от намерения отправиться на остров Табор, потому что речь об этом больше не заходила. Сайрес Смит не хотел и думать, что двое-трое его товарищей отважатся плыть на таком маленьком суденышке, водоизмещением не больше пятнадцати тонн.

В половине одиннадцатого все были на борту корабля, даже Топ и Юп. Наб и Герберт подняли якорь, зарывшийся в песок около устья реки Благодарения, и «Бонадвентур», подняв косой грот с развевающимся на мачте флагом острова Линкольна, пустился в открытое море под командованием капитана Пенкрофа.

Чтобы выйти из бухты Соединения, нужен был попутный ветер, и оказалось, что при фордевинде бот развивал неплохую скорость. Когда обогнули мыс Находки и мыс Коготь, Пенкрофу пришлось держаться круто к ветру, чтобы плыть вдоль южного берега острова, и, лавируя, он заметил, что «Бонадвентур» может идти в пяти румбах от ветра, не сильно дрейфуя. Он очень хорошо ложился на другой галс, делая поворот оверштаг, как говорят моряки, и даже выигрывал время при этом маневре. Пассажиры «Бонадвентура» поистине были в восхищении. У них появилось превосходное судно, которое в случае необходимости окажет им большие услуги, а сейчас, в этот чудесный день, да еще при благоприятном ветре, плыть было очень приятно.

Пенкроф повел бот в открытое море, держась в трех-четырех милях от берега и направляя «Бонадвентур» на траверс порта Воздушного шара. Остров предстал перед ними по-новому: во всем своем великолепий развернулась панорама побережья от мыса Коготь до Змеиного мыса: на переднем плане стеной стоял лес, хвойные деревья темнели на фоне молодой, едва распустившейся зелени лиственных деревьев, а над всем возвышалась гора Франклина, на вершине которой белел снег.

- Как красиво! - воскликнул Герберт.

- Да, наш остров красив и гостеприимен, - ответил Пенкроф. - Я его люблю, как любил родную мать! Он приютил нас, бедных и обездоленных, а разве теперь чего-нибудь не хватает его сыновьям, упавшим на берег прямо с неба?

- У нас всего достаточно, - ответил Наб, - всего, капитан!

И оба доблестных островитянина крикнули троекратно громкое «ура» в честь своего острова.

Тем временем Гедеон Спилет, прислонившись к мачте, рисовал панораму, развернувшуюся перед глазами мореплавателей.

Сайрес Смит молча всматривался в берег.

- Ну, мистер Сайрес, - обратился Пенкроф к инженеру, - что скажете о нашем боте?

- Как будто хорошо держится! - ответил инженер.

- Отлично! А как вы думаете, можно ли предпринять на нем длительное путешествие?

- Какое путешествие, Пенкроф?

- Ну, например, на остров Табор?

- Друг мой, - ответил Сайрес Смит, - я думаю, что в случае нужды можно без колебания вверить свою судьбу «Бонадвентуру» и даже предпринять более длительное путешествие; но знайте, я бы не хотел отпускать вас на остров Табор, вам там делать нечего.

- Надо же познакомиться с соседями, - ответил Пенкроф, упрямо настаивавший на своем. - Остров Табор - наш единственный сосед! Хоть из вежливости следует его навестить!

- Черт возьми, - заметил Гедеон Спилет, - наш друг Пенкроф, оказывается, соблюдает светские приличия!

- И не думаю, - проворчал моряк, которого сердил отказ инженера, хотя ему и не хотелось его огорчать.

- Слушайте, Пенкроф, ведь нельзя же пускаться в плавание без спутников?

- Одного спутника с меня достаточно.

- Предположим, - ответил инженер. - Следовательно, из-за вас колония острова Линкольна может лишиться двух поселенцев, а ведь всего-то нас пятеро!

- Шестеро, - заметил Пенкроф, - вы забыли Юпа.

- Семеро! - добавил Наб. - Топ не хуже нас с вами!

- Риска тут никакого нет, мистер Сайрес, - возразил моряк.

- Может быть, Пенкроф; но повторяю, вы подвергаете себя ненужной опасности.

Упрямый моряк не ответил, но про себя решил при случае возобновить разговор. Он не думал, что случай так скоро придет ему на помощь и превратит его ничем не оправданную прихоть в человеколюбивый поступок.

После плавания в открытом море «Бонадвентур» приблизился к берегу, направляясь к порту Воздушного шара. Следовало выяснить, может ли он пройти между отмелью и подводными рифами, так как колонисты собирались постоянно держать судно в этой маленькой бухте.

До берега оставалось всего полмили, и приходилось лавировать, чтобы идти против ветра. Плыли медленно - высокие берега ослабляли силу ветра, и он лишь слегка наполнял паруса; под его порывами по зеркальной поверхности моря изредка пробегала рябь.

Герберт, стоявший на носу и указывавший фарватер, вдруг крикнул:

- Держи к ветру, Пенкроф, держи к ветру!

- Что такое? - спросил, вставая, моряк. - Скала?

- Нет… подожди-ка, - ответил Герберт, - не разгляжу… держи к ветру… так, хорошо… чуть-чуть вперед…

Говоря это, Герберт свесился через борт, быстро опустил руку в воду и крикнул:

- Бутылка!

Он держал закупоренную бутылку, которую поймал в нескольких кабельтовых от берега.

Сайрес Смит взял бутылку, молча вышиб пробку и вытащил кусок подмокшей бумаги, на котором можно было разобрать такие слова:

«Потерпел кораблекрушение… Остров Табор 153° западной долготы, 37°11’ южной широты».

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Решено плыть. - Предположение. - Сборы. - Три пассажира. - Первая ночь. - Вторая ночь. - Остров Табор. - Поиски на песчаном берегу. - Поиски в лесу. - На острове никого нет. - Животные. - Растения. - Жилье. - В домике пусто

- Кто-то потерпел кораблекрушение, - крикнул Пенкроф, - и совсем один живет в каких-нибудь ста милях от нас, на острове Табор! Ну, мистер Сайрес, теперь вы не станете противиться путешествию!

- Не стану, Пенкроф, - ответил Сайрес Смит, - и надо отправляться как можно скорее.

- Завтра?

- Завтра.

Инженер несколько секунд рассматривал бумагу, которую вытащил из бутылки. Он о чем-то размышлял, потом произнес:

- На основании этого документа, друзья мои, можно сделать следующие выводы: во-первых, пострадавший с острова Табор - человек, сведущий в морском деле, ибо широта и долгота острова, указанные им, совпадают с теми, которые мы определили с точностью до одной минуты; во-вторых, он англичанин или американец, так как документ написан по-английски.

- Вполне логичное замечание, - заявил Гедеон

Спилет, - вот вам и разгадка; понятно, откуда ящик, который мы нашли на берегу. Произошло кораблекрушение, раз нашелся человек, потерпевший крушение, И кто бы он ни был, а ему повезло, что Пенкрофу пришла мысль построить бот и сегодня испробовать его; день промедления - и бутылка, пожалуй, разбилась бы о подводные камни.

- Правда, - проговорил Герберт, - как хорошо, что «Бонадвентур» прошел мимо, пока бутылка держалась на воде.

- А вам не кажется это странным? - спросил Сайрес Смит Пенкрофа.

- Мне кажется, что это счастливый случай, вот и все, - ответил моряк. - А вы разве видите в этом что-то необычайное, мистер Сайрес? Ведь бутылка куда-нибудь да попала бы? Почему бы ей и не попасть сюда?